Дорога в бесконечность

– И куда это моя дочь собралась, в таком-то виде?
– в его голосе звучал металл. И это вместо того, чтобы поцеловать ее и сделать комплимент. Ничего ужасного не было в ее платье. На ладонь выше колен... может, и коротковато, но зато нет выреза. Алла соблюдала правило хорошего тона: если короткое — закрыта грудь, а с длинным можно и декольте. Макияж... ну, ничего ужасного: тонкие стрелки и серебристые тени на глазах, чуть румян и прозрачный блеск на губах. Даже мама разрешала ей так краситься на выход.

– В каком?
– Алла не собиралась позволять обижать себя. Уперев руки в бока, она вперила в отца непонимающий взгляд. Девочка даже не знала, что в этот момент напоминает Дмитрию мать во время их ссор. Тот же подбородок, выставленный вперед. И это его раздражало.

– Папа, я еду на день рождения к Алие в кафе, там все будут нарядными.

Дмитрий сжал кулаки. Если честно, он был просто зол, что Вика уехала без его согласия, и искал предлога, чтобы сорвать плохое настроение на ком-то из детей. Желательно — на сыне, но под руку подвернулась дочь.

– Ты идешь на праздник, вырядившись, как проститутка, - безапеляционно заявил он.
– Ты представляешь мою семью, Алла. И в таком коротком платье, с таким макияжем ты никуда не пойдешь, тем более на день рождения Алии! Я знаю, у нее довольно консервативная семья. Можешь одеться скромнее и умыться, тогда иди спокойно. Либо останешься дома!

Алла почувствовала, как в ней закипает злость и протест.

– Ты не будешь указывать мне, во что одеваться и как краситься, - возразила она.
– Если так интересно, во что я одеваюсь, мог бы хоть раз пройтись со мной по магазинам, как это делает мама.

– Ах, так она одобрила эту болотную тряпку, - возмутился Дмитрий. Он еле сдерживался, чтобы не поднять руку на дочь. А твой брат что, готов тебя отпустить в таком виде?

– Саша плохо себя чувствует. Он еще не вставал, - Алла сделала последнюю попытку переключить отца на более важную проблему.
– Папа, ну, зачем нам ругаться из-за ерунды?!

Дмитрий, вместо того, чтобы уточнить, что с сыном, зацепился за совсем другое. Он, закатив глаза, усмехнулся. Алла вспомнила, что, даже в то время, когда она и Саша были маленькими, и отец куда лучше к ним относился — любил играть, гулять с ними — их болезни вызывали у него отвращение. Как правило, следом за одним ребенком заболевал другой. Сколько дети себя помнили — во время болезней с ними всегда возилась только Вика, а отец пропадал из поля зрения.

– Ленивый лежебока и вульгарная девица, - покачал он головой.
– И это мои дети!

Все. Больше попыток сгладить конфликт Алла не стала предпринимать. Нервы ее сдали.

– Кто тебе дал право нас оскорблять?!
– закричала она.
– Я тебе не Саша, папа. Близко к сердцу твои слова принимать не буду.

Саша уже спускался по лестнице, одетый в джинсы и белую футболку. Он услышал из своей комнаты, как сестра общается с кем-то на повышенных тонах, и заволновался. Замерев в удивлении, он увидел, как Алла пытается покинуть дом, а отец живой стеной стоит в проходе, не пуская ее.

– Что здесь происходит?!
– спросил он.

– Твоя сестра собралась дивить народ своим обликом, - ответил Дмитрий. Его рука уперлась в плечо Аллы так, чтобы она не могла подойти к двери. Девочка, взбешенная поведением отца, не выдержала.

– Пусти меня!
– закричала она.
– Ты ведешь себя ни как отец, а как злобный надзиратель! Мучаешь меня, Сашу, ругаешься с мамой. Отец, ты идиот!

Дмитрий потерял терпения. Он залепил дочери пощечину и, схватив ее за плечи, начал сильно трясти.

– Да как ты смеешь, девчонка!

Все, больше Саша не мог это терпеть. Видеть, как отец бьет его беззащитную сестру, было выше его сил. Он подбежал к ним и пытался оттащить отца. Тот, игнорируя его, впал в какое-то звериное состояние. Одной рукой держа плачущую Аллу за волосы, другую он тянул к ее шее.

Саша, умоляя отца оставить девочку, схватил его и сильно толкнул. Дмитрий полетел на пол, ударившись головой о кресло, стоящее рядом. Теперь он лежал на полу, не подавая признаков жизни.

Брат и сестра стояли, находясь в шоке. Оба смотрели на лежащего без сознания на полу отца и не могли пошевелиться. Из-под головы Дмитрия вытекала на кремового цвета палас тоненькая струйка крови.

– О Господи, Алла, - в ужасе прошептал Саша.
– Я убил его. Я убил своего отца.

Алла не успела ничего ответить. Саша, дрожа от нервного шока и страха, вылетел на улицу, прямо под шквалистый ветер и проливной дождь. Девочка открыла окно, пытаясь позвать Сашу домой, успокоить... Но его уже не было видно. Только распахнутая калитка свидетельствовала о его побеге.

Она, рыдая, сползла по стене на пол. Одна в доме, с отцом, который, возможно, умер... Ей стало страшно. Помочь в данной ситуации мог только один человек. Дрожащей рукой она набрала на домашнем телефоне номер.

– Дядя Игорь, - она заплакала, услышав в трубке знакомый голос.
– Это Алла Калинина. У нас произошло несчастье. Пожалуйста, приезжайте!

Преодолевая испуг, она подошла к отцу и приложила ухо к его груди. Живой! Алла тут же вызвала скорую...

Тем временем Саша, вне себя от страха и нервного напряжения, бежал по размытой грязи. Он не чувствовал холода и дождя, хотя был насквозь мокрым. И уж тем более, парень не заметил рядом с их домом немолодую женщину, чье лицо и фигуру скрывал темно-синий дождевик.

* * *

В маленькой однокомнатной квартире на окраине города было тихо и мрачно. На кухне сидели врач и местный батюшка.

– Максимум, еще час, - прошептал немолодой врач.
– Долго мучилась, бедняга.

Зинаида Ильинична Атеенко, шестидесяти лет, пенсионерка, давно страдала головными болями — с молодости. Год назад боли уже перестали проходить под действием таблеток. Женщина обратилась к врачам, и у нее диагностировали опухоль головного мозга, настолько запущенную, что даже операция не помогла бы. Атеенко была одинокой — овдовела много лет назал, а ее сын погиб молодым во время боевых действий в Чечне. Единственным родным человеком для нее была круглая сирота Вика Калинина.

Сейчас Вика сидела у ее постели в маленькой уютной комнате. Сжимая худые руки больной, она улыбалась, стиснув зубы, чтобы не заплакать.

– Приехала, доченька, - с усилием проговорила Атеенко.
– Я тебя так ждала.

– Зина, - Вика уже не могла сдержать слез.
– Что же ты не заботилась о себе? Пожила бы еще...

Серое лицо женщины озарилось улыбкой.

– Бог располагает, Вика. Вот, призвал меня к моим родным, к мужу и сыну. Ты похорони меня на Никольском кладбище, там их гробы рядом стоят. Я ведь после смерти мужа уехала с сыном в твой город, чтобы забыться. А потом, когда сын умер, вернулась сюда. Эх, не успела приватизировать квартиру... Так бы, оставила ее тебе в наследство.