Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды

Глава 11. Прогулка

17.09.2035

на орбите Марса

Не хотели нас вдвоем отпускать. Все порывались отправить со мной Владимира. У него, дескать, какой-никакой опыт имеется. Ага. Всего один выход и то совсем не долгий и на тросе.

Хана как раз на это и напирала. Даже поругалась немного с нашим доктором. Черкашин, кажется, на нее обиделся. Это плохо. Как-то не ладятся взаимоотношения у Владимира Викторовича и с Ханой, и со мной. Надо стараться это сглаживать, а то ссоры вдали от Земли вещь очень паршивая.

ЦУП занял нейтральную позицию: сами решайте, вам виднее, оба кандидата имеют свои плюсы и минусы.

И командир решил. Назначил моей напарницей Хану.

Вообще-то, он сам должен был со мной лететь, но рисковать сразу двумя специалистами по буксиру нельзя. Игорю нас еще до Земли везти.

Мы с Ханой еще раз тщательно проверили двигательные ранцы, закрепленные поверх громоздкого кислородного баллона скафандров, забрались внутрь этих микрокорабликов и открыли наружный люк стыковочного узла.

Мне все-таки было немного страшно. Как перед прыжком с парашютом в первый раз. Но это где-то на задворках сильнейшего волнения и предвкушения.

– Белякова, у тебя пульс зашкаливает, – чуть сварливый голос Владимира в шлемофоне. – Еще чуть-чуть и я потребую отменить выход.

– Поняла.

Делаю пару долгах глубоких вдохов, стараясь расслабиться. И сильным толчком разгоняю свою двухсоткилограммовую тушку в направлении распахнувшегося космоса.

Плавно вылетаю наружу.

О-о-ох!

Сколько часов провела возле иллюминаторов, но это все не то!

Наверное, ничто не сравнится с этим ощущением. Бескрайняя Вселенная окружила меня. Внизу – или вверху? – огромный купол Марса. Сейчас его загораживает длинная конструкция наших кораблей и станции. А впереди только звезды. Яркие, немигающие, не теряющиеся рядом с небольшим, но жгучим Солнцем. Участок стекла гермошлема в его направлении потемнел местной поляризацией, но все равно наше светило очень яркое. Я лишь мельком взглянула на него и тут же отвела глаза.

Скосила взгляд на станцию, от нее в обе стороны расходятся ажурные фермы буксиров, длинная и более массивная – нашего корабля и, потоньше и покороче – грузовика.

Ага. Краем глаза замечаю, как выпархивает из открытого люка Хана. За стеклом шлема видно, как она крутит головой. В наушниках ее возбужденный и восхищенный голос:

– Суго-ой! Кирей-на! – японка невольно перешла на родной язык.

Я поддакнула на том же языке:

– Ага, красотища!

– Девочки, говорите на русском, – негромко одернул нас Игорь.

– Есть, кэп! – весело отозвалась Хана, и, уже мне: – Наська, двигатели без моей команды не включай.

– Принято.

Ну да, сегодня Хана старшая. Все-таки она пилот, а я – нуб.

А станция все отдаляется.

Мне почему-то совсем не страшно. Понимаю, что положено испытывать хоть какую-то агорафобию. Но ее нет и в помине.

Я медленно уплываю в открытый космос, неспешно вращаясь вокруг своей оси. Один оборот, второй. А хитрая японка, кстати, себя уже выровняла. Летит ровнехонько.

– Второй ориентационный на пятьдесят – минус тридцать градусов. Длительность ноль-шесть, – командует она. – Приготовься. Давай!

Нажимаю на пульте, что размещается на предплечье левой руки, соответствующие кнопки. Ввод.

Слабенький импульс тормозит вращение. И я лечу прямо вверх от кораблей.

Вот теперь капельку тревожно: передо мной лишь бескрайний космос.

Через десяток секунд метрах в семи справа, неспешно обгоняя меня, проплывает белый скафандр Ханы.

Коротенький импульс прямо по курсу и девушка уровняла скорости.

– Можете включать ускорение, – раздается голос Игоря. – Уже достаточно удалились.

– Командир, можно мы немного по инерции полетим? – спросила Хана. – Мы ведь никуда не торопимся.

Секундная заминка и Игорь отвечает. Голос у него теплый.

– Разрешаю.

Мы с Ханой переглядываемся, улыбаемся.

Я совсем расслабляюсь, любуюсь звездами.

– Анастасия, пульс в норме, даже чуть медленней, – сообщает Виктор. – Не усни там.

– Не, не усну.

Через минуту опять Игорь:

– Девочки вы отдалились на сто сорок метров. Пора включать двигатели.

– Принято, – отвечает Хаякава. – Настя, второй коррекционный на сорок – ноль градусов, время ноль-восемь. Когда скажу первый на той же позиции, то же время.

– Хана, дай мне самой порулить, ладно? – укоризненно прошу я. – Я ведь тоже проходила подготовку.

– Хорошо, Наська, – чуть ворчит японка. – Но если закрутишься, не паникуй и слушай мои команды.

– Принято.

Я даю импульс, который плавно разворачивает меня почти параллельно кораблям в направлении грузовика. Еще один в противоположную сторону. Чуть рановато.

– Эх, – вздох Ханы. – Ладно, лети так.

Она, как привязанная на ниточке, четко повторила мой неуклюжий маневр и все так же держится рядом.

– Вы бы разошлись подальше – Чуть встревоженный голос командира.

– Игорь, я полностью контролирую ситуацию, – резковато ответила Хана. – Дистанция совершенно безопасная.

– Хорошо, тебе виднее. Только не устраивай там высший пилотаж.

– Уговорил. А так хотелось… – мечтательно отозвалась Хаякава.

– Я тебе!..

– Все, молчу.

Далеко-далеко справа проплывает грузовой буксир. Мы потому и вышли не на фалах, а с ранцевыми двигателями, чтобы облететь его на возможно большем расстоянии. Лишняя радиация от реактора нам ни к чему.

Но вот ажурное плетение трубок радиатора оказывается позади.

– Давай, Наська, рули сама, я пристроюсь, – командует Хана.

«Наська» – это наше с ней. Только Хана завет меня так. Японке все-таки трудновато выговаривать «Настя», а переиначить в «Насатя» я не позволила. Неприятно звучит. А так, вполне себе мило. Иногда Хана еще сильнее смягчает и произносит ласково «Нася», но редко, все-таки это не в ее стиле.