Дорога в прошедшем времени

Хотя это решение Госсовета с точки зрения правовых норм требовало еще подтверждения Верховным Советом Союза, в своей практической деятельности мы с этого момента стали исходить из новых реалий. Вскоре последовали указы президента СССР о назначении Примакова директором Центральной службы разведки (ЦСР), Калиниченко – председателем Комитета по охране государственной границы (КОГГ), меня – руководителем Межреспубликанской службы безопасности (МСБ).

С этого момента формально вопросы внешней разведки и охраны границ к моей компетенции не относились. Моя основная работа заключалась в создании дееспособной МСБ, которая по своим задачам и функциям, пожалуй, ближе всего сравнима с Федеральным бюро расследований США. Велась разработка структуры организации, подготовка положения о МСБ, налаживание координации между всеми службами безопасности.

Временное положение о Межреспубликанской службе безопасности, которое должно было заложить правовой фундамент под нашу деятельность, было утверждено указом президента СССР от 28 ноября 1991 года. МСБ руководствовалась в своей деятельности законодательными и другими нормативными актами республик и Союза ССР (если акты не опротестованы республиками), а также собственно Временным положением. МСБ подчинялась 2 непосредственно президенту СССР, а контроль над ее деятельностью был возложен на Верховный Совет СССР, Государственный Совет СССР. В компетенцию Межреспубликанской службы безопасности входила, прежде всего, выработка «общих принципов в деятельности органов безопасности республик и координация их деятельности в целях наиболее эффективного использования имеющихся возможностей в интересах безопасности Союза и республик».

Из множества возлагавшихся на МСБ функций я выделил бы, в качестве приоритетных, следующие.

Проведение согласованной с органами безопасности республик контрразведывательной работы по предотвращению и пресечению деятельности специальных служб иностранных государств и зарубежных организаций, наносящих ущерб безопасности Союза и республик.

Что такая деятельность продолжалась, я думаю, ни у кого сомнений нет и не было. В октябре в одном из своих выступлений президент США Джордж Буш заявил: «Успех в борьбе против коммунизма не означает, что работа ЦРУ завершена. Мы можем и должны найти лучшее применение для ресурсов, которые требовались для проникновения в советские секреты. Мы не собираемся ликвидировать наши разведывательные возможности, создать которые нам стоило столько трудов. Однако мы должны приспособить их к новым реальностям». Ослабления активности спецслужб других стран на территории Советского Союза также не было замечено. Более того, у некоторых из них она даже возросла и все чаще проявлялась в деликатных предложениях нашим соотечественникам об оказании им помощи при каких-либо финансовых затруднениях.

Но, как и американцам, нам предстояло тоже приспособиться к новым реальностям. Мы уходили от «расширенного» понимания контрразведывательной работы, которая ранее заключалась чуть ли не в поголовном контроле над всеми иностранцами и знакомыми с ними советскими гражданами.

Слишком большие перемены произошли в мире, во внешней и внутренней политике нашей страны, чтобы продолжать проповедовать такой подход к организации контрразведки.

Кроме того, исходя из реальной ситуации в стране я считал важным использовать профессионализм и оперативные возможности Второго главка для борьбы с организованной преступностью, прежде всего – международного характера. Контрабанда, валюта, терроризм, наркотики, коррупция.

Перед органами военной контрразведки ставились задачи обеспечения не только внешней безопасности Вооруженных сил, понимая под этим контрразведку в ее традиционном смысле, но и внутренней – ограждения армии от организованной преступности, терроризма, хищения и торговли оружием.

Таким образом, в один ряд с традиционной «ловлей шпионов» становилась вторая задача – опасными формами организованной преступности.

Актуальность этой задачи очевидна. Организованная преступность в условиях политической и экономической нестабильности в стране беспрецедентно возросла, создавая реальную угрозу безопасности не только граждан, но и всего общества, государственности как таковой. В этих конкретных условиях я отошел от своего старого предложения объединения КГБ и МВД, считая, что сегодня монополизм был бы опасен. Кроме того, надо на чем-то остановиться. Нельзя держать спецслужбы в состоянии непрерывной реорганизации. В конце концов, успех дела решают не структурные построения.

В то же время я считал необходимым срочно определить, разграничить в нормативном порядке круг правовых полномочий и компетенции различных правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью и коррупцией, что, безусловно, не исключало бы совместные меры и оправданный параллелизм на ряде участков этой работы.

Но надо признать, что нигде в правовых государствах спецслужбы не являются органами управления. Их важнейшая функция – добывать и поставлять руководителям исполнительной и законодательной власти информацию, которая поможет предотвратить развитие опасных для общества тенденций, выявить проявления нелегальной и экстремистской антиконституционной деятельности, зафиксировать возникновение очагов социальной напряженности.

МСБ должна была заняться координацией информационно-аналитической работы органов безопасности республик в общих интересах обеспечения безопасности, а также совместной со спецслужбами республик эксплуатацией автоматизированных информационно-аналитических систем и информационных банков единой системы информационного обеспечения контрразведки, реализацией договорных обязательств по разработке аналитических систем. В нашем ведении оставались оперативные архивы и оперативные учеты.

Кроме того, в функции МСБ входили разработка и осуществление совместно с органами безопасности республик мер по обеспечению безопасности объектов оборонной промышленности, атомной энергетики, космоса, транспорта, связи, других военных и стратегических объектов, находящихся на территории республик.

Учитывая ситуацию в стране, где в некоторых регионах, по сути, идет «горячая» война, а экстремисты все чаще захватывают у армии оружие и военное снаряжение, нетрудно себе представить, сколько бед могут натворить фанатики, которые прорвутся на атомную электростанцию, или, того хуже, если в их руки попадут ядерные или химические боеприпасы. Исключить даже малейшую возможность этого – актуальнейшая задача спецслужб.

За МСБ оставалась и подготовка, переподготовка, повышение квалификации кадров для органов безопасности Союза и республик.

Было признано целесообразным сохранить подготовку кадров за МСБ, оставляя двери ее высшей школы открытыми для абитуриентов из независимых республик.

В кардинальных изменениях нуждалась вся система преподавания, в которой явно непропорциональное место отводилось идеологической накачке, работе по пресечению «подрывной деятельности» мнимых врагов строя в лице демократов и прочих «некоммунистов», пропаганде «чекистских традиций».

Еще 21 сентября я издал приказ о первоочередных мерах по приведению содержания профессионального образования в соответствии с изменившимися задачами, стоящими перед органами госбезопасности в условиях демократического общества. Исключить идеологизацию программ, сделать упор на освоение действительно необходимых профессиональных знаний и навыков.

Конечно, перестройка преподавания дело долгое, и надежд на быстрые перемены у меня не было. Но импульс к переменам был дан.

Важнейшим для МСБ, как считали многие руководители республиканских спецслужб, должна была стать разработка, изготовление и поставка органам безопасности республик по их заявкам специальных технических средств, оказание методической помощи в их использовании.

Проведенная дезинтеграция Комитета государственной безопасности СССР не встретила серьезных возражений со стороны Верховного Совета СССР, который, правда, почти на полтора месяца затянул утверждение решения Госсовета об упразднении КГБ и о создании ЦСР, МСБ и Комитета охраны государственной границы. Первый законопроект, который президент СССР без комментариев направил парламентариям и обсуждение которого почему-то прошло без участия «сторон», был с возмущением сразу отвергнут и направлен на проработку в комитеты. Последовали согласования на уровне экспертов, затем у меня было несколько встреч с председателями комитетов по безопасности А. Котенковым, В. Стадником, которые были решительными сторонниками законопроекта и, на мой взгляд, намеревались серьезно и профессионально поставить на современную правовую основу деятельность спецслужб и проблемы безопасности республик и Союза.

Наконец 27 ноября Совет Республик приступил к повторному рассмотрению проекта закона «О реорганизации органов госбезопасности».

Завершил я свою речь оставшимся незамеченным пассажем, касающимся больше Союза, чем МСБ…

Сегодня народы республик осознали преимущества свободного суверенного развития перед прессом централизма, перед диктатом идеологической монополии. Но не все еще успели осознать преимущества экономической свободы производителя в политическом сообществе перед изоляционизмом. Еще не все успели осознать опасность национал-сепаратизма в уникальных исторических условиях нашей многонациональной страны. Совершенно очевидно, что процесс осознания идет. Важно, чтобы он не затянулся. Республикам придется добровольно взаимно поступиться частью суверенитета во имя общего блага и от «демократии вседозволенности» опять встать на путь строительства правового государства, где место спецслужб, безусловно, необходимо, но должно быть определено законом.