Дорога великанов
Шрифт:
– Потому что вы не перестали читать. Может, вы и перестали читать для слепых, но для себя. Я в это не верю.
Она достает и кладет на стол две книги: Кормак Маккарти [79] и новое издание рассказов Хемингуэя. Да уж, с такими авторами – добро пожаловать!
На Сюзан длинное платье: такие носили в квартале Хейт-Эшбери в конце шестидесятых. Он не может не думать о том, что орнамент на платье, кажущийся ярким и красочным, и ткани на самом деле – убийственны для той, которая в них облачилась. Сюзан хочет показать, что она уверена в себе и доверяет людям, – а может, у нее просто такое настроение.
79
Кормак
– Как продвигается ваш перевод?
– В «Анголу»? – Он тихонько посмеивается. – Не будет никакого перевода. Я просто увидел документальный фильм об этой тюрьме и решил, что здорово было бы там покончить с собой. Я тогда приговорил себя к смерти. Но с какой стати меня перевели бы в Луизиану? Я изменил стратегию. Я попросил освободить меня досрочно. Психиатр, который меня допрашивал три или четыре месяца назад, во всех передачах заявил, что, с его точки зрения, я единственный заключенный тюрьмы Вакавилля [80] , который не представляет никакой опасности для общества. Он готов поспорить. Не знаю, что я стал бы делать на свободе: я уже пятьдесят лет как пропустил и свою жизнь, и жизнь современного общества – на свободе мне будет не лучше, чем взаперти. Да и в жизни мне будет не лучше, чем в смерти. Как многие люди, я не хочу жить, а умирать хочу еще меньше. Чтение – лучшее занятие в мире. Я читал бы в комнате, которую с трудом оплачивал бы, если бы меня выпустили. А зачем? Ведь я могу читать и здесь. Мне здесь всё подходит, но меня ничто не удовлетворяет. Я вспоминал наш предыдущий разговор. Вспоминал то сообщество, старался себя успокоить. Если бы я тогда отпустил себя, я бы избежал многих неприятностей, хотя владелец фермы и превратился в гуру впоследствии. Тогда происходили интересные вещи. Но я был слишком зажат, у меня не хватало чувства юмора. Помню, какой-то парень, появившийся из ниоткуда, сказал мне: «Знаешь, думаю, оружие вовсе не опасно. А вот парни с усами – да».
80
Вакавилль (Vacaville) – город в центральной части штата Калифорния, в 72 километрах к северу от Сан-Франциско.
– В Хейт-Эшбери продают футболки с этой фразой.
– Это платье вы купили там?
– Оно вам нравится?
– Очень.
– Я приготовила вам подарок.
– Не знаю, люблю ли я подарки.
– Ничего.
Сюзан вынула из пакета футболку с изображением Джона Уэйна и надписью: «Пусть человек делает то, что должен».
Он улыбается и благодарит ее.
– Я была в нескольких магазинах – искала размер. Но еще могу поменять.
– А можете купить футболку с надписью про оружие и про парней с усами?
– Для вас?
– Нет, в подарок. Мне нужен самый маленький размер.
– Для кого?
– Для одного заключенного. Не помните Джеффа Макмаллана?
– Нет.
– Не помните убийцу конца шестидесятых? Он выпускал теткам кишки. А теперь созерцает вечность в двух камерах от меня. Доставьте мне удовольствие. Купите самый маленький размер, ладно?
– А как дела с рукописью?
– Продвигаюсь, но еще не закончил. Осталось самое сложное. Думаю, если вы найдете мне издателя, то он будет восставать против этой части. А почему вы спрашиваете?
– Нашла кое-кого, кто мог бы заинтересоваться.
– Тогда мне надо поработать над стилем. Пока что я писал для самого себя…
– Ничего не меняйте. Я хотела вам сказать…
Она смолкает, робеет, словно маленькая девочка. Эти ухватки его раздражают, хоть он к ним и привык.
– Если бы вы захотели отсюда выйти…
Я была бы рядом. Но не ждите слишком долго. Нам обоим по шестьдесят лет, я не знаю, в какой форме буду через десять-двадцать лет.Он хохочет.
– Вы думаете, что если я и выйду отсюда, то ради вас? Ради ежедневного секса со старушкой, бывшей хиппи? Пожалуй, я предпочту тюрьму.
Он хохочет всё громче. Сюзан тоже. Они впервые смеются вместе.
48
Я встретился с Венди у входа в стоматологию, где она работала. Уже несколько дней у меня страшно болел зуб. Я знал, что это кариес, но денег на лечение у меня не было, а клянчить я не привык. Поэтому я просто взял щипцы и вырвал зуб сам – на заправке около автострады. Минут десять хлестала кровь, потом всё прошло. Позже я убедился в правильности своих действий.
Венди выглядела странно, словно была под кайфом. Она дышала полной грудью и улыбалась во весь рот.
– Эл, мой отец хочет тебя видеть.
Я удивился.
– Он хочет видеть тебя как можно скорее.
– Но мы можем сначала пообедать?
По лицу Венди я понимал, что Диган не собирается обвинять меня в воровстве, хотя мать вполне могла донести: она обожает разделить ненависть ко мне с кем-то посторонним.
– Что происходит, Венди?
– Ничего не могу сказать. Пообедаем – и отправляйся к нему в участок.
– В участок? Ты правда не можешь сказать мне, в чем дело?
– Нет, я обещала ничего не говорить. Но, думаю, тебе стоит накормить меня вкусным обедом.
Мы не мелочились. Я не ел со вчерашнего дня, и мои сто тридцать килограммов требовали пищи. В кафешке с видом на океан мы провели около часа. Моросил дождь. Серое мутное небо и спокойный океан слились в одно целое. На пляже студенты играли в волейбол. Венди снова заговорила со мной о свадьбе.
– Ты хочешь много детей, Эл?
Я не знал, что сказать. Я знал, что высшие силы помешают мне завести детей, даже если у меня возникнет это любопытное желание. Эл Кеннер Третий – последний в своей династии. Это предначертано. Не знаю где и кем, но предначертано.
– Четверо, пятеро.
Раз уж взялся за вранье, можно врать по полной программе.
– Ты серьезно, Эл? При таком раскладе я стану настоящей коровой.
– Тогда назови свою цифру.
– Два. Я хочу двоих: мальчика и девочку. Что ты об этом думаешь?
– Идеально.
Я проводил Венди на работу, а сам, терзаемый сомнениями и любопытством, отправился к Дигану.
Охранник в участке при виде великана струхнул. Он тут же позвонил начальству – удостовериться в том, что меня действительно ждут. Получив подтверждение, он указал мне дорогу пальцем, не поднимая глаз.
В отделе уголовных расследований повсюду стояли столы с грудами бумаг. Я задумался о том, как полицейские управляются с такими тоннами информации каждый день и почему листы не вылетели в окно при первом же порыве ветра. Все парни, которых я встречал в баре «У присяжных», сидели на своих местах. Каждый со мной поздоровался. Не знаю, поприветствовали бы меня с той же охотой или нет, если бы меня не вызвал сам шеф. Даже его зам, считавший меня глупым мечтателем, подошел ко мне и похлопал по плечу. Диган в своем кабинете разговаривал по телефону. Беседа казалась важной, однако он жестом попросил меня присесть.
– Это был мэр, – произнес он, повесив трубку. Затем он пристально и с удовлетворением на меня посмотрел. – Садись. Мы тебя уже целые сутки разыскиваем. Где ты был? Я чуть не объявил тебя пропавшим. Ты плохо выглядишь. Не спишь?
– Я сплю редко, но достаточно.
– Я хотел тебя видеть, потому что у меня есть для тебя работа.
– В полиции?
– Не совсем, но тоже неплохая. Я убедил свою команду в том, что анализ психологии убийцы дается нам с трудом и нужна помощь. Надо сказать, ты сам же всех и убедил.