Дорога за грань

– Неолетанки, стараются избегать негативных эмоций: злость, ненависть, презрение. Такие эмоции разрушают человека, испытывающего их, и очень мешают мастерству Ар. Поэтому на Арнелет всегда стараются трансформировать такие вещи во что-то другое.

– Ты на это программировал себя?

– Ну...
– он рассмеялся, - связанное с этим. Ты потрясающе быстро схватываешь!

Он слегка толкнул меня, роняя на диван:

– Не знаю, как тебе объяснить это. Понимаю, что с даккарской точки зрения это непонятно, но как объяснить - не знаю. Неолетанский способ мысли - это избегать конфликтов, негатива, агрессии. Жить так, чтобы мир был наполнен любовью.

– То есть закрыть глаза и не видеть, как убивают вокруг.

– Не совсем.
– Он задумался, - Чем, по-твоему, характеризуется реальный мир? В трёх словах?

– В трёх? Война... ложь... борьба.

– Это те вещи, которые выделяешь ты. Ты же понимаешь, что составляющих мира больше, просто ты считаешь главными именно эти. Другие ты тоже замечаешь, но, так как возможности человеческого мозга небезграничны, ставишь их на второй план. И получается, что даже когда войны вокруг нет, мир для тебя в первую очередь война, просто в ней сейчас перерыв. Понимаешь? Постарайся не спорить сейчас, а взглянуть со стороны.

Со стороны? Временами мне кажется, что этот парень просто непостижим. Даже когда вроде абсолютно честно пытается объяснить свою точку зрения.

– А по-твоему, какими тремя словами характеризуется мир?

Он рассмеялся:

– Хороший ход! Дай подумать. Для меня мир... игра, самореализация, вдохновение.

Мажор!

– А войны в нём вообще нет?

– Есть иногда. Но она не главная.

Слов в ответ у меня не нашлось. А Веникем рассмеялся и снова потрепал меня по волосам. Я заколебался уже хвост переделывать! Юбля! В его мире нет войны. Есть игра. А я шлюха и друг одновременно, приятная такая компания на все случаи жизни. И врага отловить, и в задницу присунуть. Как к этому относиться? Лучше никак. В отличие от его мышления моё имеет логику и от таких уравнений просто свихнётся.

Веникем в это время открыл себе новую бутылку пива и, растянувшись на диване во весь рост, вдруг выдал:

– Эком, а что такое клятвенный брат?

Ух ты, что вспомнил!

Венки:

С вайо мы разобрались как-то даже до неинтересного легко. Теперь оставалось заехать в наше представительство и выяснить, что за неолетанка там сидит. Корабль бороздил пространство, обещая прибыть на место через четыре часа. Мы с Экомом валялись в каюткомпании. Я размышлял о высоких материях и пил пиво, а он грыз в сухомятку кусок мяса и всем своим видом показывал, что я говорю полную чушь.

– Эком, кстати, а что такое "клятвенный брат"?

Он пожал плечами

– У первых мальчишек, которых Роджер привёз в своё братство, была такая традиция: клясться лучшим друзьям никогда не ссориться, не выступать против друг друга, всегда держаться вместе. Потом постепенно эта традиция сошла на нет. Уже когда мне было лет 15, никто такого не делал. Но если тебе кто-то сказал такое в наше время, то это просто обозначает "лучший друг", "верные друзья". Что-то в этом роде.

Тогда я вообще ничего не понимаю:

– Вы с Аденианом когда-то были друзьями?

– Нет.
– Он посмотрел на меня с удивлением, а потом вдруг рассмеялся: - Этот идиот сказал тебе, что является моим клятвенным братом? Он действительно непроходимый тупица в некоторых вещах.

– Но у него есть для этого какие-то основания?

Эком собрал подушки и уселся поудобней:

– Когда мне было 11... можно сказать, это было самое удачное моё время. Я тогда уже вырвался более менее из-под ограничений матери и ещё не заработал славы сумасшедшего монстра. У меня были друзья, была некоторая популярность, авторитет. Баратон тоже был популярен. У него была своя команда, и мне хотелось подружиться с этими мальчишками. При этом не хотелось просто идти на поклон и проситься. Хотелось, чтобы он пришёл ко мне сам. Поэтому я разработал некоторый план. Вычислил слабое место этой команды. Это был хилый ботаник, у которого Баратон и его друзья списывали кучу предметов. Как ты понимаешь, это был Адениан. Баратон защищал его постоянно. И вообще считал его своим лучшим другом. В то время у нас как раз шла подготовка к экзамену на право носить оружие. Нас часто гоняли на полевые тренировки. Баратон с его командой были в числе сильнейших. Я готовился индивидуально. А Адениан вообще сидел дома, потому что за пару недель до этого угнал лайнер, вляпался на нём в дерево и растянул связки. Всё было очень просто. Баратон был на полевой тренировке. Я возвращался во внутренний город, как всегда, не спеша, потому что домой не хотел, и услышал, как двое лупят Адениана. Вмешался и отбил. Мой расчёт был на то, что Адениан честно расскажет об этом другу, и тот в приступе благодарности захочет со мной подружиться. А Адениан... в той аварии ещё один из его друзей погиб. Может, он поэтому так разошёлся. Но тогда он бросился объясняться мне в своей вечной преданности и поклялся той самой клятвой верного брата. Можно сказать, что это всё. С Баратоном мы действительно тогда сошлись, но буквально на месяц. Потом был экзамен на право носить оружие и тот самый вечер моего кровавого крещения. А потом от меня отвернулись все. И Баратон в том числе."

Я в тревогой заглянул моему эльфику в глаза. Но волноваться было не о чем: без Ар он рассказывал всё это просто с ухмылкой, как историю чужой жизни.

– Так что врёт твой Адениан, никакой он мне не клятвенный брат. Потому что если бы он им был, то тогда бы не отвернулся вместе с Баратоном.
– он рассмеялся - Я тогда даже таким другом не побрезговал бы. Но никого не осталось.

Эком стянул со стола ещё один кусок копчёного мяса и вгрызся в него. Я вспомнил Клинки, какими они казались мне, когда я был ребёнком: холодными, жестокими, наполненными несправедливостью и чужой болью. Потом я научился драться и немного сошёлся с местными ребятами, но вряд ли мог кого-то назвать другом. Даккарские мальчишки шарахались, когда видели, что я ухаживаю за своими руками и лицом, что таскаю с собой зеркальце и антисептические салфетки, что укладываю волосы. Они ходили грязные и вонючие, ничего не мыслили в стиле, не отличали алый и рубиновый, а о происходящем в мире знали только с позиции "кто с кем воюет". Тогда это казалось мне вопиющим, Но Клинки не были моим настоящим домом. Для меня это были просто каникулы. У меня были друзья на Селене, мальчишки, с кем можно было легко обсудить и стиль, и политику, и войну, которые сейчас все ушли в теневую лигу. Их не смущали даже мои занятия боевыми искусствами, они воспринимали это как своеобразные танцы, тем более навязанные мне отцом.

Для меня это были лишь каникулы. А Эком и Адениан в этом жили. И один в какой-то момент оказался изгоем, а второй, видимо, был вынужден уйти с Баратоном, предав клятву, которую всё-таки считал серьёзной. Вернее, пожертвовать одной клятвой, чтобы не разорвать другую, потому что уж кого и можно было назвать по-настоящему верными друзьями, так это Баратона и Адениана. Но унижать Экома Адениану всё равно больно, он воображает, что предаёт его во второй раз. Ёк, надо занять его уже чем-нибудь. Хоть специально войну устраивай!

Запиликал телефон. Анжей, наконец, получил моё сообщение о необходимости поговорить:

"Я часов через шесть буду в районе нашего представительства. Давай встретимся там и всё обсудим"

"Добро"

Эком:

Мы прибыли в нужный порт ближе к утру. Я даже успел два часа поспать.

Здесь только что прошёл дождь, и лайнер скользил над улицей, отражаясь в цветных масляных лужах. Веникем как обычно вводил меня в курс дела:

– Вопрос, скорее всего, пятиминутный. В наше представительство прибыла некоторая неолетанка, назвала пароль и сказала, что хочет попасть в монастырь Нитеницы, ну, то есть Очарования. Загвоздка в том, что куклы запрограммированы на внешность всех учениц Суани, и они её не опознали. Может, она как-то сильно изменила внешность или считается погибшей, поэтому куклам её образ не давали. Но скорее всего, это просто какая-то хитрая "кошка", решившая пригреться нахаляву на даккарской базе. Тогда просто нужно разобраться, откуда она узнала пароль. Так что мы сейчас приедем, поговорим с ней, всё выведаем. Если понадобится, опоим, чтоб разговорчивей была. Торопиться не будем. Часа через два сюда должен приехать Анжей, хочу обсудить с ним задачку с вайо.

– Думаешь, что-то умное посоветует?

– Скорее, думаю, что Анжей обидится, если поймёт, что я скрыл от него какую-то развединформацию, а мне очень важно сохранить мир в своём братстве.

Затормозил он резко.

– Юбля!

Я оглядел улицу впереди:

– Что-то не так?

– Вон та чёрная дверь, это наша контора на этой планете, представительство. А вот этот припаркованный лайнер, это с корабля Анжея.

– И?

– Тебе не кажется, что это не в правилах генерала: обнаружить, что приехал раньше, и не высказать этого мне по телефону?
– он взглянул на часы: - Тем более, что мы действительно задержались почти на час.

Глава 28

Венки:

Уже выворачивая на маленькую улочку, где находилось наше представительство, я заметил лайнер Анжея. Очень приметная техника, если знаешь, куда смотреть. Дорогая модель, но дело даже не в этом, а в том, что генерал был привычен к старому способу управления, и на новенький лайнер по последним технологиям заказал переключатель скоростей старого типа. Вряд ли во вселенной есть вторая такая машина. Однозначно, Анжей уже здесь, но...