Дорогая Мэгги

Из-за угла вынырнул Ник с влажными после душа волосами. На нем были шорты-карго [32] и футболка. Когда Мэгги вернулась домой, он спал на ее кровати.

– В чем дело, Мэгги? – спросил он. Видно, ее выдало выражение лица.

Мэгги открыла рот, чтобы рассказать о сообщении, но потом вспомнила о его содержании. Ей не хотелось, чтобы Ник узнал, что она покупала презервативы. Ей не хотелось, чтобы об этом вообще кто-то знал.

Ее палец накрыл кнопку «удалить». В этом сообщении нет ничего такого, что могло бы помочь полиции. У доктора Дэна был все тот же искаженный, скрипучий голос. И говорил он почти то же самое, что и раньше.

32

Шорты-карго – длинные шорты до колен из плотной ткани.

Но если она удалит сообщение, то чем будет отличаться от Лолы Филмор? Она скрывает улику от полиции, потому что та выставляет ее в плохом свете. А полиции необходимо знать все, что только можно, про этого типа.

Поморщившись, Мэгги сохранила сообщение и повесила трубку. И принужденно улыбнулась Нику.

– Я хочу увидеть Зака, – сказала она. – Сейчас пойду за ним к миссис Грубер.

Ник с минуту молча смотрел на нее и потом кивнул.

– Хорошо. А я пока постригу лужайку. Газонокосилка стоит в сарае?

Мэгги посмотрела в окно на задний двор и подумала, нападал ли доктор Дэн когда-нибудь на мужчину. Он мог ударить Ника по голове, когда тот меньше всего этого ожидает, или ударить ножом в спину…

– Да. Но будь осторожен, – сказала она.

– Будь осторожен?

– Просто поглядывай по сторонам.

– Мэгги, ты говоришь какую-то бессмыслицу. Он потянулся к ней – Мэгги точно не знала зачем.

Хотел сжать ей руки, чтобы успокоить? Но это простое движение стало для нее тем самым приглашением, в котором она так нуждалась. Она прижалась лицом к его плечу и вдохнула его запах – потрясающий и чистый запах Ника, ощутила на себе его руки.

– Ты чем-то расстроена, – прошептал он ей на ухо. – Расскажи мне, в чем дело.

Мэгги покачала головой. Ей не хотелось об этом говорить. Ей просто хотелось почувствовать себя в безопасности.

– Пожалуйста, не отпускай меня, – прошептала она в ответ. – Дай мне минуту, хорошо?

– Мэгги?

Она не ответила. Ник обнимал ее и прижимал к себе, его руки тихонько поглаживали ее спину.

– Мэгги, – повторил он, но на сей раз это больше напоминало стон.

И Мэгги осознала, что Ник целует ее. Она не знала, кто из них начал этот поцелуй. Скорее всего, они оба к нему стремились. И в любом случае оба были активными участниками. Плохо. Она же только что сказала Джону, что Ник – гей!

Ох, но поцелуй доставлял ей невыразимое удовольствие. Ник в одной руке стискивал ее волосы, а другой прижимал к себе ниже пояса, недвусмысленно давая понять, что очень возбужден. Кто-то из них застонал. Господи, неужели это она?

Ник поднял голову и улыбнулся.

– Так, поглядим, что тут у тебя, – сказал он и потянул пояс ее халата.

Пока Мэгги думала, разрешать ему это или нет, пояс развязался, и полы халата разошлись в стороны, открывая единственное неглиже, которое у нее было. Короткую ночную рубашечку цвета слоновой кости, маленькие треугольнички которой прикрывали соски, но открывали его взгляду все остальное.

– Ничего себе! Откуда у тебя эта горячая штучка? – спросил он, не скрывая одобрения.

– Дарла подарила на Рождество. Один из ее прозрачных намеков, что мне стоит приправить свою жизнь чем-то остреньким.

Мэгги хотелось, чтобы Ник прикоснулся к ней. Ей казалось, что она сойдет с ума в ожидании и просто умрет, если он этого так и не сделает.

Он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, воздух со свистом вырывался у него из груди.

– Со мной это определенно сработало, – выдохнул он, и его рука скользнула ей под рубашку, легла на бедро и стала медленно подниматься вверх, пока не коснулась трусиков, пробралась под тонкую ткань и стала ласкать ее ягодицы.

Если от таких простых прикосновений у нее перехватывает дыхание, то что же с ней будет, если она обнимет обнаженного и двигающегося вместе с ней Ника, а упругие волоски на его груди коснутся ее сосков? От воображаемой картины Мэгги накрыла волна жара – и угрызений совести. А как же Джон?

– Я считала, мы просто друзья. Ты сам установил рамки для наших отношений, и мне казалось, мы не станем выходить за них, – сказала она, но выразить осуждение тоном у нее не получилось.

– Так и было, – ответил Ник. – К примеру, я никогда еще не делал так. – Его рука прошлась от ягодиц к талии и стала подниматься выше. Он сжал ее груди и стал нежно поглаживать соски. – Или так, – добавил он и, опустив голову, накрыл горячим ртом сначала одну грудь, а потом другую через тонкую ткань ночной рубашки.

Тело Мэгги пронзила волна удовольствия. Она никогда раньше не испытывала подобного. Ее желание усилилось. Она хотела от Ника Соренсона большего, чем просто прикосновения и поцелуи, и понимала это. И боялась, что он тоже это понимает.

– Это хорошо, – ответила она. – Потому что раньше я тебе этого не позволяла. – Она запустила пальцы ему в волосы и притянула к себе для еще одного поцелуя. Поцелуя, который лишал разума.

– Видишь? – проговорил Ник, не отрываясь от ее губ. – Мы с тобой на одной волне.

– Верно. – Мэгги едва дышала, у нее кружилась голова, и от решимости отказать она была далека, как никогда, потому что его руки ласкали ее тело. Она закрыла глаза и перестала сопротивляться, отдавая себя во власть Ника. Она потом подумает о последствиях, потом… Когда прекратится это мучительное томление, которое уже начинало пульсировать у нее внутри. – Я рада, что мы не будем делать то, чего мы оба согласились не делать, – сказала она.

Ник стянул с ее плеч халат и стал целовать плечо, потом прихватил зубами кожу на шее.

– Я никак не могу насытиться близостью с тобой, – прошептал Ник. Он не улыбался, Мэгги не видела более серьезного выражения его лица. – Разреши мне заняться с тобой любовью, Мэгги.

Она что-то бормотнула. Возможно, даже согласие. Потому что это точно не было отказом. Ей казалось, что земной шар прекратит свое вращение, если он сейчас отпустит ее. Именно она бросила на пол халат, чтобы освободить руки и просунуть их ему под рубашку, и вонзила ему в спину ногти.

– Мне так хорошо с тобой, – призналась она. – Просто чудесно.

– А будет еще лучше, – пообещал он. – Я хочу показать тебе, Мэгги. Я хочу услышать, как ты стонешь и задыхаешься от удовольствия, как ты умоляешь меня продолжать, и хочу снова и снова доставлять тебе наслаждение…

О боже! Дарла была права. Ник действительно хорош, намного лучше, чем Мэгги могла себе представить. Она ощущала себя единственной женщиной на земле, а сердце билось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Взгляд Ника сосредоточился на том, что он вот-вот должен был увидеть, и он уже начал стягивать с ее плеч лямочки ночной рубашки, когда вдруг хлопнула входная дверь и послышался детский голос: