Дороги Истины

– Немного не то, что ты ожидал, не так ли?

Поднявшись по ступенькам, путник присел на одну, повернувшись лицом к старцу.

– Да уж, я ожидал прыжки через пропасть и переламывание деревянной доски головой, ну и прочую 'кунгфуистику', а не покататься в машине времени. Да и умеете вы моменты подбирать, ничего не скажешь.

– Цветок даёт вспомнить самые важные воспоминания выбора, где наиболее раскрываются такие человеческие качества, как добродетель, доверие и преданность. Это было в твоих видениях?

– Да, было.
– Кочевник по привычке гладил бороду, размышляя.
– Вернее...не очень-то я был добр. Но думаю, что поступал верно. Ладно, что дальше?

– Ты будешь жить так, как жил, но в дружбе с правдой. Иди и поступай так, как считаешь правильным, твоя задача в том, чтобы показать людям свои взгляды. Ведь именно отступление от основ послужило поводом для гнева Хранителя. А когда он посчитает тебя достойным, ты увидишь его и сможешь задать все свои вопросы.

– Я не хочу учить людей. Я не знаю, что правда а что нет, и в своих видениях я не спасал чьи-то жизни. Только выживал. Я не герой.

Синий долго молчал, подбирая слова.

– VERBA DOCENT, EXEMPLA TRAHUNT - слова наставляют, примеры ведут. Твои решения привели тебя сюда. Будь примером. Теперь ты - Пророк.

Он коснулся ладонью до Кочевника, и тот в очередной раз провалился в безмятежность, очнувшись на снегу, там, где и был в самом начале. Отряхнувшись, Кочевник зашагал обратно в Горюющую Вдовушку, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что всё увиденное было не сон.

Дороги Истины.

Глава 10: Суд Линча

– Кровь за кровь! Валим его!

– Так дела не делаются, нужно разобраться...

– А ты не лезь, старикан, он заслужил, сам виноват!

– А ну, не обижать отца, он поболе нашего прожил, да и дело говорит!

Среди множества криков, призывающих казнить либо помиловать, Кочевник, с усилиями, активно работая локтями по чужим бокам, пробрался через толпу Красных и увидел П-образное строение с верёвкой, в петлю которой поместил свою шею стоявший на высоком толстом пне мужчина, имевший на себе лишь разорванную рубаху, зимние штаны и резиновые сапоги. Висельник был младше его самого на десяток лет, но с заметно проступающей сединой и крупными мешками под глазами. Взглянув в них, Кочевник сразу догадался, что разъярённая толпа желает крови отнюдь не простого человека. Около приговорённого находились двое. Молодой парень в старом, судя по всему, с других плеч, потрёпанном зимнем камуфляже, с кровавой ссадиной на лице, и женщина в неожиданно чистой и опрятной меховой шубе цвета сапфира и в таких же сапожках, рыдающая в его плечо. Удерживая её за талию, человек вдохнул полные лёгкие воздуха, приготовившись произнести речь.

– Люди! Братья мои, друзья... Прошло четыре года с того момента, как наш великий правитель, Голубоглазый Фредерик, погиб от рук этого подлого дикаря, желавшего сесть на его место и забрать его несчастную жену.
– после этого, дама в синем сделала громкий всхлип и ещё больше окунулась в его плечо, высморкавшись туда же. Парень, с легким омерзением взглянув на неё, продолжил: - Всего четыре года прошло, но разве мы, честный народ, забудем про такую подлость? Разве мы позволим этому человеку жить дальше, упиваясь своей властью над угнетёнными?

Толпа бурно загудела, однако крики были отнюдь не в унисон. Прислушавшись, Кочевник услышал как слова, обращённые в сторону казни, так и в немалой доле были выкрики за помилование и последующее 'набитие морды этому сосунку'. Он решил подождать и посмотреть, что будет дальше.

– Минуил, эта паскуда, заслужил гореть в аду веки вечные! Я готовился к этому дню всё это время, собирался с духом и мыслями ради нас всех, народ! Кровь за кровь, братья, кровь за кровь!

– Кровь за кровь! Кровь за кровь!
– сначала нерешительно, но потом почти единогласно, толпа впала в стадный инстинкт и подняла кулаки, выкрикивая слова, подпалившие её: -Кровь за кровь! Кровь за кровь!

– Молчать.

Услышав неестественный голос, негромкий, но словно пробравшийся прямо в голову минуя уши, толпа, будто под гипнозом, разом смолкла, а рыдающая женщина с испугом, как и её защитник, уставилась на Кочевника.

Он и сам был не менее поражён неожиданной репликой, произнесённой из его уст помимо воли. Но назад дороги не было. Понимая, что раз он заявил о себе, то нужно продолжить, путник вышел вперёд, ощущая множество глаз, с любопытством устремлённых на него. 'Кровь за кровь...' раздалось было в толпе, но он вдруг отчётливо услышал оплеуху, которая мигом вернула тишину. Остался звук завывающего ветра и треск снега под его сапогами, когда Кочевник медленно направился к месту, где чья-то жизнь вот-вот должна была оборваться.

Подойдя к парню у виселицы вплотную, он заставил того невольно сделать шаг назад и опустить глаза, которые вновь, с вызовом, устремились на Кочевника.

– Не лезь не в своё дело, Чужой. Это дела нашего города и мы...

– Кочевник. И я больше не Чужой.

Услышав это, в толпе людей раздался гул из шёпота, однако, он быстро прекратился, и все снова обратили внимание на него, с интересом наблюдая.

– В чём вина этого человека?
– Он обратился к людям, не обращая никакого внимания на юношу, но тот влез, торопливо выговаривая слова, чувствуя, как всё начинает проходить не так гладко, как планировалось.

– Минуил, наш новый правитель - жестокий тиран и кровавый мясник. Он убил десятки людей, которых не устраивало, что эта скотина прибрала власть и установила свои порядки. Люди даже голову поднять от работы не могут!

– Это так?
– Кочевник вновь обернулся к толпе.

– Да трепач он, долой гнать сопляка!

– Всё верно говорит - убил хорошего человека! Эх, бедный Фредерик, как тебя жизнь, а...

– Какой он бедный - ты на женщину его посмотри, ходит тут вся в мехах, а щёки глянь, щёки!

Люди вновь начали ругаться друг с другом, переходя в оскорбления. Не докричавшись до них, Кочевник выстрелил в воздух из автомата, вновь возвращая тишину и внимание.

– Понятно. Что ничего не понятно.
– Он задумчиво погладил автомат и вернул его на плечо.
– Значит, будем по-другому. Выслушаем каждую из сторон отдельно, не перебивая друг друга, всем ясно? Нарушитель получит в зубы. Так, ты - путник повернулся к парню - будешь первый. Рассказывай свою историю. И дайте что-нибудь из одежды бедолаге, что вы, как нелюди!

Тот, понимая, что путник только что заслужил право голоса и теперь с ним придётся считаться, начал рассказывать, попутно наблюдая, как из толпы вышло двое с курткой и шапкой-ушанкой в руках, и накинув вещи на жертву линчевания, поспешили вновь раствориться в людской массе.

– Я один из народа, скорбящего о смерти нашего главаря, которого убил этот негодяй. Как и вся наша община, я любил его за добрые дела и свободу образа жизни, которую Голубоглазый Фредерик великодушно дал своим людям. Минуил в то время был обычный солдат, выполняющий свою лёгкую, опять же, благодаря стараниям нашего мудрого правителя, работу, и всё равно при этом злобно молчал и ни с кем особо не водился, кроме нескольких своих дружков, которых впоследствии назначил своими помощниками.