Дороги Истины

– Да помогите же ему, болваны, что стоите!

Сначала вышла пара мужчин, взваливших ослабевшее от холода и побоев тело себе на плечи, и понесла его в шатёр, а вся толпа пошла следом, сохраняя абсолютное молчание. Пока спасённого поднимали, он успел прохрипеть лишь одно слово: 'Спасибо...'

Кочевник не знал, что будет с этим городом дальше, но чувствовал, что его роль здесь завершена. Когда он уже перешёл за ворота, его кто-то окликнул. Подумав, что показалось, путник не остановился, но тут ему в спину прилетел снежок. Развернувшись, он увидел бежавшего к нему мальчика лет десяти, запыхавшегося от тяжести взрослой одежды и валенок, в которые он был одет. Подбежав, он сунул руку в карман и достал оттуда хлебную лепёшку и вручил Кочевнику.

– На, это тебе за дядю Минуила. Мама не знает, что я убежал, но если успею, она не заметит. Он нас хорошо кормит, не знаю, чего взрослые на него рассердились. А раньше, мама говорила, было тяжело, я еле выжил, когда был маленький. Зато теперь я самый сильный, так папа сказал. Всё, я обратно, пока!

Кочевник держал небольшой, размером с кулак, кусок теста, понимая, что этим невинным жестом, Судья поздравил с первым успехом в его походе. С первой победой человека над Хаосом.

Поначалу, Кочевник решил сразу направиться в Первый, и, возможно, так бы и сделал, если бы не лютый мороз повсюду, усложняющий перемещение, а также мысль о том, что в столице Серых, когда он расскажет о тайных сделках их подчинённых с Жёлтыми, его попросту засмеют, если не казнят в подозрении дезинформирования, а может, и шпионажа. Решив про себя, что пока пойдёт в Пятый, расположенный отсюда всего лишь в восьми десятках километров, а оттуда уже решит, что предпринимать дальше, он надел капюшон и медленно, с трудом делая шаги в сугробах, пошёл дальше, не подозревая, что буквально в паре десятков шагов, в снегу, за ним наблюдал человек.

До Пятого оставалось половина пути, и он уже вошёл в заснеженные руины небольшого города. Этот бывший оплот цивилизации был настолько мал, что имел лишь одно здание выше пятого этажа, и то разрушенное так сильно, что о наличии ранее верхних этажей можно было судить только по торчащим тут и там кускам бетона, держащихся лишь на совести арматуры. Дойдя до него, он увидел костёр на втором этаже, и решил заскочить на огонёк. Будучи внизу, Кочевник крикнул, предварительно укрывшись за стеной с автоматом в руках, намекнув о своём приближении, и, услышав чей-то бодрый отклик, поднялся по лестнице наверх.

– Приветствую, уважаемые.
– Зайдя, он увидел сидящих на полу трёх Чужих, греющих руки о запаленные дрова, которые они, судя по всему, принесли с собой. При виде него, отдыхающие сразу перестали улыбаться и попытались схватиться за оружие, но так как у Кочевника автомат уже был в руках, ему стоило лишь навести на них и демонстративно щёлкнуть предохранителем на режим очереди. Приказав поднять руки, Кочевник опёрся об стену.

– Какого чёрта происходит? Я вас первый раз в жизни вижу...Я не драться пришёл.

Один из Чужих, которому явно перевалило за пятьдесят, ответил:

– А то ты сам не знаешь, что Клеймо получил, Кочевник.

Тот удивлённо вскинул брови.

– Что? Может, на свете ходит другой Кочевник, любящий разрядиться в своих товарищей, но я понятия не имею, о чём ты сейчас, мужик. Я не нарушал Кодекс. Объяснись. Сейчас же.

Но тот больше не сказал ни слова, угрюмо глядя ему в глаза. Другой чужой, лицо которого было скрыто шерстяной балаклавой, презрительно бросил:

– Не мы, так другие до тебя доберутся. Клеймо просто так не дают, мразь. Можешь другим в уши воду лить, с нами не прокатит.

Путник цыкнул языком и, пнув ботинком камешек, оторвался от стены.

– Так, обрисовываю ситуацию. Вы сидите здесь, а я ухожу, и мы мирно расходимся по своим дорогам, так как я не настроен сегодня на убийство себе подобных. Но 'не настроен' это не значит, что не буду, если что. Понятно? И повторяю ещё раз - я не нарушал Кодекс Чужого. Всё, мир вам и лёгкой дороги.

Те продолжали в молчании смотреть на него, а один из них попытался опустить руки, думая, что выйдет незаметно, но Кочевник дал ему знать, что уловка провалилась. Не разворачиваясь, он медленно отступил к лестнице и резко скрылся в пролёте.

Двое Чужих тут же, схватив автоматы, ринулись следом, но пожилой остался на месте. Тёмноту пару раз озарило вспышкой и до уха того, кто остался сидеть, донеслись выстрелы. Вбежав обратно с автоматом у плеча, Кочевник увидел, что пожилой всё так же сидит у костра с папиросой в зубах, и задумчиво смотрит на чернеющие под жаром пламени поленья.

Путник пару секунд подержал Чужого на прицеле, но, не видя никакой реакции, опустил автомат и сел рядом, предварительно оттолкнув ногой оружие Чужого. Пожилой, не глядя, протянул ещё одну папиросу Кочевнику, и тот впервые за долгое время, прикурив от огня, затянулся дымом. Так и сидели они, в тишине, под уютный треск костра, думая каждый о своём, не собираясь ковыряться в потёмках души друг друга.

Дороги Истины.

Глава 11: Изгой

Сухой лязг затворов заглушил желание спросить, как пройти к начальнику города, а уж когда его ударили прикладом в живот, выбили из рук оружие а на руки нацепили наручники, так настроение вообще испортилось. Петляя многочисленными коридорами среди металлических стен, Кочевника доставили прямиком в подвал, специально созданный для такого обязательного места в городах Серых, как тюрьма.

Изнутри это было относительно небольшое помещение с голыми серыми стенами, имеющее лишь стол с висящей над ним лампой, схожий по строению стул, привинченный к полу, и толстую дверь с маленьким окошком на уровне глаз, в которую его как раз и толкнули. Ударившись об неё лицом, Кочевник почувствовал вкус железа во рту и почувствовал, как чьи-то руки грубо ходят по его телу, снимая нож и пистолет, а когда дошли до берц, стоявший сзади, хрипло буркнув 'от сука хитрая...', ударил его в икру и стал расшнуровывать их, выискивая другие неожиданности. 'Всё-таки фиговая затея с заточкой была, надо что-то по-оригинальней...' - наконец, открыв дверь и сняв наручники, Кочевника закинули босиком внутрь и оставили его томиться в ожидании неизвестного, специально напоследок швырнув ботинки ему в спину. 'Хорошо, хоть пуховик не забрали' - подумал Кочевник, сев на стул, и стал обуваться.

Прошло около часа, и даже несмотря на холод и нытьё ссадин, его начало клонить в сон. Сначала раз, потом другой, глаза Кочевника смыкались и размыкались всё дольше и дольше, и едва он уже решил как-то устроиться на полу и немного подремать, как дверь открылась и в камеру, пригнувшись, вошли два здоровяка с резиновыми дубинками в огромных руках, а затем, толкаясь, между ними пролез толстый маленький человек. Сложа руки за спиной, он медленно подошёл к столу напротив Кочевника и, уставился на него своими крохотными глазами-щёлочками с видом напыщенного барона, наконец-то поймавшего при помощи гончих и слуг добычу на охоте, не ударивши при этом палец о палец.

– Хороший день! Сначала мне приносят пакет добротного кофе, которого я уже не пил хрен знает сколько лет, потом моя сладкая решает навестить меня и 'снимает стресс', а затем ко мне, своими ногами приходит весьма наболевшая заноза в заднице, которую мы с 'партнёрами' всё ловим и ловим а она сама раз - и входит в наши ворота. Великолепно!

Кочевник задумчиво почесал ногу, перед этим закинув её на другую, и приподнял брови.

– Давно вы с церковниками дружбу водите, господин, э-э, не вижу вашего там...да, впрочем, какая разница.