Дороги призраков

– Мадемуазель, – проговорил он, затаив дыхание. – Хотите прогуляться?

– Да, месье, – ответила она и последовала за ним, даже не подумав взять спутницу и не удивляясь, почему никто не сопровождал их.

Она проигнорировала и язвительный шепот Мари, обжегший ее ухо:

– Похоже, дорогая кузина Антуанетта, ты пылаешь вовсю.

И действительно, это была страсть, выходившая-за грань физического и земного. Под серебряной луной, в саду, благоухающем розами, он излил свое сердце и свою душу. Остальные гости были просто иллюзией, воплощениями, которые он создал при помощи магии и волшебства.

– Не знаю, как это получилось, но ты связана с моим домом, – сказал он.

Потом он взял ее на руки. Соглашение было заключено.

Жан-Марк родился три года спустя. Несмотря на поддержку магии, роды оказались долгими и мучительными. В ту ночь, приняв, на руки сына, Анри расплакался:

– Мне так жаль. Прости меня. Ты еще не сказал ни одного слова, а твоя судьба уже решена.

Через некоторое время в гавани Бостона появился кошмар, который решил и судьбу Антуанетты.

Джайлс стоял у окна своего дома, наблюдая за двумя членами Совета, которые якобы охраняли его. Они явились только сегодня, и при первом же разговоре выяснились некоторые тревожные факты.

Во-первых, никто не видел Микаэлу, и Совет Наблюдателей официально объявил ее умершей. Джайлс опечалился, но не потерял надежду. Во-вторых, никто не слышал о человеке по имени Мэтт Палламэри. Последний факт не удивил Джайлса. Этого человека явно подослали к нему, чтобы как-то нейтрализовать, но не убить. Однако он не мог понять, какую цель они преследовали. И наконец, по последним сведениям, полученным всего несколько часов назад, Ян Вильяме, служащий при штабе Совета, исчез.

Этого и надо было ожидать. Совет выделил охранников для Джайлса, и Вильяме догадался, что они разоблачат Палламэри. А Вильяме лично поручился за него.

К несчастью, Вильяме вышел на контакт с Баффи, Ангелом и Озом в Англии и отослал их в Лондон. Джайлс молился, чтобы там не оказалось западни. Он не мог связаться с ними и сильно переживал. Джойс чувствовала его беспокойство, поэтому он предпочитал болтать со своими «стражами», чем маячить у нее перед глазами.

Наконец раздался телефонный звонок. Это была Баффи.

Джойс стояла рядом и жадно ловила каждое слово, пока Джайлс разговаривал по телефону. Куратор жестами объяснил ей, что передаст трубку, когда сам закончит разговор. Ее страх за Баффи был настолько велик, что Джайлсу хотелось хоть чем-нибудь успокоить ее. Обычные советы не волноваться здесь были неуместны.

– Итак, – сказала Баффи, – этот Ян Вильяме предполагал, что нас съест… Ангел, как она называлась? Я не знаю, какая-то орлица-монстр, и ей почти удалось унести Оза. А уж если бы у этой твари не получилось, то наготове были Сыновья Энтропии, они бы о нас позаботились, если бы не сгорели на лужайке перед домом.

– Вот как? – Джайлс не на шутку встревожился.

– Именно так, – сердито подтвердила Баффи. – Вашим Хранителям нельзя доверять.

Джайлс вздохнул и поглядел в окно. Один из охранников приветствовал его. Он помахал в ответ.

– Где вы сейчас?

– В особняке Сыновей, – ответила она. – А телефон, по-видимому, прослушивается, но мы ведь все равно подвергаемся опасности, правда, Джайлс?

Джайлс надел очки и на секунду задумался.

– Необходимо учесть тот факт, что разведка Совета Наблюдателей себя скомпрометировала. Может быть и другая утечка.

– По-моему, у них вся крыша течет, – отрезала Баффи.

– Поэтому я и советую тебе избегать их. И сам постараюсь, – добавил он. – Но нам придется довести игру до конца.

– Мне это все не нравится, – кисло сказала Баффи. – Мне крайне неприятно, что у вас нет защиты…

– Ну что ты, Баффи, – протянул он, растроганный. Она продолжала: -…Потому что моя мама живет в вашем доме. Закончив фразу, Баффи искренне рассмеялась, и он понял, что в душе восхищается ею. Безусловно, она свободна от всяких условностей, но зато отличается необычайным умом и смелостью. Джайлс был уверен, что Баффи являлась лучшей Истребительницей из всех, которые когда-либо жили на земле.

– Я буду осторожным. Ей не терпится поговорить с тобой, – добавил он. – Передать трубку?

Поговорив с Баффи, Куратор спустился по ступенькам, прошел через вестибюль и оказался на улице. Двое телохранителей не сводили с него дружелюбного взгляда.

– Мне очень жаль сообщать вам это, – сказал он, – но, по-моему, вы уволены.

Бостон, 1875 год Туман заволакивал город. Он уже полностью покрыл гавань. Сирены на море заунывно предупреждали корабли об'опасности. Но смертельную опасность для всего, что находилось рядом, представлял не туман, а то, что в нем скрывалось.

Однажды в полночь Анри натянул пальто, в левый карман положил розовый кварцевый кристалл, в правый – позолоченный шар, внутри которого лежал пергаментный свиток с молитвами о защите на латыни, древнееврейском и французском. Именно с этим талисманом семья Рене вступила в Новый Свет.

– Я столько раз мог умереть, – говорил ему отец, Ричард Рене, лежа на смертном одре, – но точно талисман хранил меня. Если бы Екатерина Медичи послушала моего совета… но она давно повержена в прах. Такая же участь ждала и всех детей Фулканелли…

– А что ждет нас, отец? – с жаром спрашивал Анри. – Неужели мы тоже будем лишь прахом?

– Мы призваны выполнить свою миссию, – горько промолвил Ричард. Он выглядел древнее, чем сама смерть: губы и руки иссохли, лицо приобрело землистый цвет. – Мы – доказательство того, что в мире есть Добро.

– Да, но жизнь не проживешь заново, – с тоской промолвил Анри.

– Наша жизнь – служение людям, – возразил Ричард, накрыв руку сына ладонью. – Никогда не забывай, что высшая цель, к которой может стремиться человек, – умереть за других.

Обернувшись к Антуанетте, Анри сказал:

– Я ухожу. Ты будешь молиться за меня?

– Как всегда. – Она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Он закрыл глаза и склонил голову. Нет, он не достоин этой женщины!

– Наверное, я поступил нечестно, Антуанетта, потому что не сказал тебе всей правды о страданиях, которые ждут тебя, если ты станешь женой Привратника. Но я так хотел, чтобы ты была моей! Ты мне необходима.

– Я все знала. В твоих глазах были боль и борьба. И одиночество. – Улыбка тронула ее губы.
– ›- Тебе нужен наследник.