Дороги вглубь

– Какой Панферыч?

– Да есть у нас тут один вахтер. Он как раз дежурит сейчас. На вас как на свежего человека он, конечно, нападет. Но я уж постараюсь его как-нибудь приглушить.

– То есть как нападет?

– А очень просто! Это совершенно невозможный старик! Технического образования у него нет, - одним словом, вахтер. И, представьте себе, интересуется наукой настолько, что никому не дает проходу! Ввязывается во все разговоры и споры. Его у нас все знают и, представьте себе, любят!

– Это очень интересно! Я ничего не буду иметь против, если он на меня "нападет"! И просил бы вас не "глушить" его...

Беседуя таким образом, они подошли к институту.

Очутившись в просторном и ярко освещенном вестибюле, Крымов прежде всего внимательно осмотрел своего провожатого. Это был юноша лет двадцати пяти с добродушной и немного задорной физиономией, с черными, слегка вьющимися волосами. Военный костюм сидел на нем аккуратно. Сапоги были тщательно вычищены. В спокойных движениях юноши чувствовалась уверенность.

Вскоре появился и вахтер Панферыч, о котором Крымову пришлось выслушать рассказ по пути.

– Опять пса приволок!
– послышался его грозный оклик.
– Сколько раз тебе говорил: не тащи собаку... Здесь ей не место. Тут храм науки, а ты поганишь его собачьим присутствием!

– Какой же тут храм науки, Панферыч? Здесь проходная, преддверие, так сказать...
– возразил механик, стараясь поймать собаку за ошейник.

– То есть как это преддверие?
– продолжал Панферыч обиженным голосом. Территория у института единая.

Он приблизился к вошедшим степенной и неторопливой походкой. Это был старик лет семидесяти, с "козлиной" бородкой. Его голубоватые, чуть прищуренные глаза горели тем веселым огоньком, который часто встречается у сухопарых, подвижных и хорошо сохранившихся старых людей.

– Здравствуйте, товарищ Панферыч!
– громко приветствовал его Олег Николаевич, желая таким образом прекратить спор о собаке.
– Прибыл к вам на работу. Кому мне нужно здесь сообщить об этом? Я инженер Крымов.

На лице вахтера появилось гордое и радостное выражение одновременно. Возможно, ему польстило, что только что прибывший инженер уже знает его.

Через минуту все трое сидели в маленькой комнатке возле телефона, стоявшего на столе. В вестибюле жалобно повизгивал пес.

– Геологические вопросы и прочие проблемы - дело почетное, - говорил Панферыч.
– Чем больше различных машин мы тут повыдумываем, тем страна у нас будет более богатая. Это факт! Вот возьмите хотя бы буровые машины, что у нас строят. Почему не сделать одну такую, которая бы землю километров на десять пробуравила! Я как-то говорил об этом директору... А он отвечает: "Трудно, Панферыч! Как ты ее сейчас сделаешь? Твое предложение используем несколько позже..." А я вот строго научно рассуждаю так...

– Что-то долго не звонят, - вставил Костя, протягивая руку к телефонному аппарату.

– Позвонят, позвонят! Нечего тебе волноваться, - недовольно заметил Панферыч.
– Успеешь еще навозиться со своей собакой.

– Собака - мой фронтовой товарищ, - как бы оправдываясь, проговорил Уточкин.
– Действительно, не могу с ней расстаться! Вот как было дело...

И Крымову пришлось выслушать краткое повествование Кости о причине его привязанности к собаке, спасшей ему жизнь во время войны при самых необычных обстоятельствах.

Вскоре на пороге появилась, позвякивая связкой ключей, женщина в белом халате, "хозяйка гостиницы", как ее тут называли, и попросила инженера следовать за собой.

Крымов простился с вахтером и в сопровождении Кости вышел из помещения.

Глава вторая

Проснувшись, Крымов оглядел комнату и убедился, что она такая же уютная, какой показалась ему вчера поздно вечером. Письменный стол, стулья, книжный шкаф - все подобрано строго, со вкусом. И в том, как эти вещи были расставлены, и в других мелочах чувствовалась чья-то заботливая рука.

Комнату заливало яркое утреннее солнце.

Крымов быстро вскочил с постели и распахнул окно. Бодрящий свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом, которым обычно наполнен по утрам двор большого дома.

– На практику, что ли, приехал?
– послышался женский голос.

– Нет, не на практику. Работать тут будет. Только что окончил институт, отозвался другой женский голос.

– Молодой?

– Очень молодой. И наружность у него приятная...

Крымов почувствовал, что слушать подобный разговор ему неудобно, и хотел захлопнуть окно. Но голоса утихли. Перед ним с высоты третьего этажа открывался замечательный вид. Красивые постройки Научно-исследовательского института, показавшиеся ему вчера при свете луны сказочным замком, утопали в молодой, только что распустившейся зелени огромного парка. Вдали, слегка покрытое голубоватой дымкой, виднелось поле. Справа и слева возвышались зубчатые стены леса. В бесконечной глубине прозрачного неба звонко щебетали птицы. Их стрекочущий хор то затихал, то снова приближался, словно управляемый чьей-то невидимой дирижерской палочкой.

Проделав несколько гимнастических упражнений, Крымов стал торопливо одеваться. Неожиданно раздался стук в дверь.

– Войдите!
– громко сказал Олег Николаевич.

– Простите...
– раздался густой бас, и из-за приоткрывшейся половины двери показалось сонное лицо.

– Заходите, заходите...

– Прошу простить...
– начал вошедший.
– Понимаете, какое дело! Буквально через полчаса я должен быть у директора, вызывает... А с небритой физиономией, вроде моей, лучше не появляться совсем - он этого страшно не любит. А лезвие я вчера хотел купить, но, понимаете, встретил Васю, как раз когда шел в магазин. А Вася и говорит: пойдем да пойдем ко мне. Он, конечно, живет недалеко, можно было бы и успеть, а получилось совсем обратное...

– Вам нужно лезвие для бритвы? Проходите! Что же вы стоите?.. Сейчас поищу...

Незнакомец медленно вышел на середину комнаты и остановился в нерешительности. Это был человек лет сорока, одетый немного неряшливо.

– А парикмахерская у нас открывается поздно...
– продолжал он ворчливо. Форменное безобразие! Не хотят считаться с народом. Бездельники!

– Вот вам лезвие, - Крымов подошел к гостю.
– Может быть, заодно познакомимся? Меня зовут Олег Николаевич. Фамилия моя Крымов.

– Горшков Пантелеймон Евсеевич...
– глухо пробасил гость, пожимая руку Крымова.
– Механик по сборке в экспериментальном цехе, - добавил он через некоторое время, внимательно разглядывая свои нечищеные ботинки.

– Очень рад познакомиться. Нам, наверное, придется встречаться по работе. Я как раз собираюсь осуществлять один новый проект, и экспериментальные работы предстоят большие.

– Так, так...
– пробормотал Горшков.
– Экспериментальные работы, говорите, новый проект... Оно, конечно, было бы ничего, если бы не разные безобразия, встречающиеся на каждом шагу...