Дороги выбора

— Э-э, — возмутился я. — Я не досмотрел! Что там произошло?! Почему все сиять стали, а Гриша чего, вот так из-за одной козявки передумал? Или она его околдовала? Точно, околдовала. А чем околдовала?

Киани засмеялась и осторожно сняла меня со своего плеча. Я замер. Та магия, что скрывалась в ней на Земле, сейчас снова вырывалась на свободу. Она словно прессом выжала из меня разрушающую магию Григория, и я, вновь сумев овладеть своей энергией, взмыл вверх.

— Как ты поняла, кто она? — спросил Лаваэль, устремляясь вперед. Остальные духи пошли рядом, на удивление расходиться никто не торопился, даже Ширушу с интересом поглядывал на Звездочку.

— Она очень сильно скрывалась, но, когда бросилась между вами, приоткрылась от волнения. Она так хотела быть ему нужной, … а он не обращал на нее внимания.

— Э-э, умные взрослые! Объясните, наконец! — не выдержал я. — От ваших речей я еще больше запутываюсь.

Киани снова засмеялась, она была бледной, но все же улыбалась.

— Ты ведь знаешь, что Григорий забрал всю магию у Земли?

— Да.

— Почему, знаешь?

Я растерялся, такие подробности были мне неведомы.

— Он не смог спасти ту, кто подарил ему его физическое тело. Это была наяда, маленькая полубогиня, что жила в магическом потоке мира Земли, — терпеливо объяснил Мирх. — Когда ее убили, Григорий был в ярости, и, заметив, как люди используют во вред полученную ими энергию, решил, что магия на его землях несет зло. Обратившись к Создателям, он стал единоличным хозяином магических сил. Это привело к глобальным изменениям на Земле. Все магические создания просто погибли, лишенные своих сил и даров.

— Но их души, — продолжил объяснения Лаваэль. — не покинули Землю. Они возрождались в телах людей, лишённые магии, и порой память возвращалась к ним, терзая их воспоминаниями об утрате магического мира.

— И что? — не выдержал я.

— Те, кого ты видел в зале портала, — улыбнулась Киани. — Новые перерождения магических существ, что жили на Земле и помнят о своей магии. Поэтому они так цеплялись за свой дар при рождении. Григорий же этого не замечал, просто считая их обычными людьми. Он видел сияние Истинной матери драконов, что сослали к нему на Землю в виде наказания. Ее дар всегда сиял из-за ее магии, и этот свет очень напоминал Григорию наяду, что была утеряна, как он считал, навсегда. Он не хотел расставаться с той магией, думал, что с ее помощью сможет воскресить наяду.

— Но раз он нас отпустил, то что? Передумал?

— Глупый ребенок, — прошелестел Ширушу. — Наяда уже переродилась. Только в теле человека. Но Григорий, ослепленный светом Истинной, не хотел этого видеть. Он считал, что Истинная поможет ему возродить магию. Вот только не понимал, что сам не готов расстаться с той силой, что забрал, и Истинная ему тут ничем не могла помочь.

— Григорий очень переживал по поводу своего решения лишить Землю магии. Он только потом осознал, сколько полу магических созданий было истреблено по его вине. Все эти годы он провел в метаниях: лишить ли людей полностью магии или все же найти способ возродить ее.

— И что? Нашел?

— Еще не решил! — поправил меня Исоро. — Но, благодаря Киани, он смог увидеть тех, кто, как он считал, были утеряны безвозвратно. Маленькая Наяда в теле человека смогла одним прикосновением перехватить небольшой поток магии из тела Григория и поделиться им с другими созданиями и людьми. Их свет ты и видел.

— Было красиво, — заметил я. — Надеюсь, Гриша сумеет их сберечь и не погасить.

— Я тоже на это очень надеюсь, — прошептала Киани. Неожиданно она дернулась, словно хотела обернуться и посмотреть на Землю. — Илиас, — обеспокоено прошептала она. — Он остался на…

— Я забрал его, — покачал головой Мирх, и правда, тело мужчины, что хотел причинить вред Звездочке, зависло позади нас. — Решил отдать его на правосудие драконов. Не хочу, чтобы ты снова переживала или боялась его появления.

— Мирх! Мне пора, — неожиданно сказал дух-демон. — Надо предупредить Исуэ, что я помог со Звездочкой. Не дай бог, и правда, в мой дом вселится, пока меня нет. Не забудь про Повелителя миров, настанет день, я приду за ним.

— Хорошо, Исоро, — кивнул Мирх.

— Мне тоже пора, — Ширушу подлетел поближе к Звездочке. — Будет день, мы встретимся, Хранительница, и в память о сегодняшних событиях ты выполнишь моё желание.

— Ширушу! — нахмурился Мирх.

— Не встревай, — одернул его темный дух. — Я прекрасно знаю, кто она, и что за силы стоят у нее за спиной. Я не враг самому себе, но однажды мне понадобится ее помощь, и она ее окажет. Ты согласна, Киантарея?

— Да, я согласна. Долги нужно платить. Я не забуду твою помощь, — кивнула Звездочка.

Я встрепенулся, Миола приближалась к нам все ближе.

— Я приду поговорить позже, — заметил я. — Звездочке сейчас явно не до меня, но я еще приду.

— Мы будем ждать, — улыбнулся Мирх. — Только не забывай приходить гостем.

— Обязательно!

Я рванул к себе, но чуть отлетев, обернулся. Огромный Лаваэль что-то тихо говорил звездочке, от его слов на ее лице расцветала улыбка счастья, она быстро закивала. Спустив ее со своих рук, Лаваэль осторожно передал ее Мирху, и мы видели, как сверкнул портал, что открывал им прямую дорогу на Миолу. Звездочка возвращалась домой.

— Мирх сказал, ты запускаешь в своем мире первые потоки, — неожиданно Лаваэль оказался рядом.

— Да, — растерялся я.

— Помочь?

— Да! А ты не против, все же я еще маленький…

— Ты очень понравился Звездочке, она просила приглядеть за тобой.

— Это что же, вы обо мне говорили перед расставанием?

— И не только.

— А о чем еще?

— Да так, строили планы, на будущее, — усмехнулся Лаваэль и двинулся к моему пробуждающемуся миру.

Аргайл

Кольцо наследника искрилось, становясь ярче и больше. Напряжение от ожидания чувствовалось повсюду. Сердце бешено стучало в груди, хотя сам я замер в ожидании.

Время пролетело в работе и поисках, но, несмотря на это, я осознал, что все это время чувствовал неразрывную связь с женой и сыном.

Может, это было просто моим желанием быть рядом, но порой я слышал, как Киани поет колыбельные. Перед внутренним взором мелькали картинки, как Киани гуляет среди деревьев, и с каждым разом ее животик становился больше, и дар нашего ребенка сиял все ярче.