Дороги
Шрифт:
Допили чай, убрали посуду, перешли в гостиную. Ильгет подошла к книжному шкафу, стала разглядывать корешки.
— Я и сама почти ничего здесь не читала, - сказала Иволга, - я ведь здесь живу совсем недавно. Слушай, мне почему-то кажется, что ты на гитаре играешь.
Ильгет повернулась к ней, улыбнулась застенчиво.
— Немного. Давай?
Иволга взяла инструмент. Коснулась струн… играла она довольно-таки профессионально.
— Я тебе спою терранскую песню… в молодости мне очень нравилась. А на Квирине уже сделали ее перевод на линкос, ну и я потом сама немного
Низкий глуховатый голос Иволги, казалось, касался самого сердца, самого донышка. Ильгет замерла, вцепившись пальцами в спинку стула.
И как хлопало крыльями
Черное племя ворон,
Как смеялось небо,
А потом прикусило язык.
И дрожала рука
У того, кто остался жив,
И внезапно в вечность
Вдруг превратился миг.
И горел
Погребальным костром закат,
И волками смотрели
Звезды из облаков.
Как, раскинув руки,
Лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку
Живые, не видя снов…
А "жизнь" - только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть…
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…
— Повтори еще раз, - попросила Ильгет. Иволга неуверенно как-то улыбнулась, откинула пряди со лба. И стала петь снова.
Смерть стоит того, чтобы жить.
А любовь стоит того, чтобы ждать…
И странное дело, под эту песню, казалось бы, совсем не о том - очень захотелось Ильгет поговорить об Арнисе. И когда Иволга во второй раз закончила петь, Ильгет уже не могла удержаться и спросила, без всякой видимой связи с только что прослушанным.
— А ты Арниса давно знаешь?
Иволга скользнула по ней взглядом - вроде бы, сочувствующим.
— Нет, не очень давно.
— Если это секрет, то, конечно…
Иволга улыбнулась слегка печально.
— Ох ты, юный конспиратор. Ты знаешь меня, знаешь его, все это у тебя под блоком, так что… все остальное уже без разницы. Нет, я его знаю года три. А вот про тебя он рассказывал, ну, после того ранения. Так это, значит, ты и была
— Я и была.
Иволга задумалась.
— Арнис - хороший парень. Раньше он работал в СКОНе, это космическая полиция. У нас почему-то много бывших ско. Летает уже давно, ну ему ведь двадцать шесть… Вообще известен в СКОНе, пару раз в "Вестнике" про него писали. Жены, если тебе интересно, у него не было. Была невеста. Она погибла. С тех пор, сколько я знаю, Арнис живет анахоретом… ну и потом он ведь тоже христианин, трали-вали, ему надо, чтобы все всерьез. Ты знаешь, Иль, мне кажется… - Иволга умолкла.
— Что?
— Да просто он про тебя ТАК рассказывал. Мне кажется, что он к тебе явно неравнодушен.
Ильгет
онемела. Странно… почему же она ни разу не подумала об этом?— Ты про что?
– выдавила она наконец, - Да я ведь замужем, Иволга!
Квиринка пожала плечами.
— В жизни всякое бывает, Ильгет…
— Нет!
– вскрикнула она. Иволга покачала головой, коснулась ее руки.
— Ладно, ладно, Иль, - сказала она, - я не всерьез. Не обращай внимания. Как Бог даст, так и будет.
Ильгет чувствовала какое-то странное отвращение. Не надо было говорить об этом! Совсем не надо. Лучше бы Иволга рассказала просто об Арнисе, о том, какой он человек, за что прославился в СКОНе, что вообще любит, чем увлекается, о его родителях…
Не надо так. Пошлость это. Не хочу. Ничего не хочу. Гадость! Господи, и ведь подумать даже не могла… Почему я такая дура? Но ведь и он - он вел себя просто как друг?
И этот разговор - он лишний.
Наверное, все это отразилось на лице Ильгет, Иволга поспешно сунула ей в руки гитару.
— Ладно, забудь, не обращай внимания. Лучше спой, твоя очередь.
— Я спою… это на стихи моего любимого поэта, Мэйлора. Только я играю плохо…
— Это неважно.
Ильгет тихонько запела.
От кирпичной стены
И от желтой травы,
От закатных полос,
От густой синевы
Сделай шаг, сделай шаг
В темный круг, в темный лес,
В бледно-призрачный сад,
Слышишь, листья шуршат,
Слышишь листья шуршат
Под ногами, как дни?
Так уходит трава
Из-под ног, из-под ног,
Остаются одни
Те, кто жил, те, кто смог.
А от беленных стен
И от груд кирпича,
И от запаха хлеба,
И от желтых цветов,
И от солнечных рощ -
Уходи, уходи.
Ты не здесь, ты не свой,
Ты не сможешь, ты враг.
Белый свет, желтый цвет
Синим облаком дни.
Там не так, все не так.
Только где твоя власть? Только кто командир?
Слышишь, двери скрипят: Сделай шаг, сделай шаг! Слышишь, камнем в стекло: Уходи, уходи.Больше они об Арнисе не говорили. К вечеру отправились гулять. Ильгет уже ощущала себя самой близкой и давней подругой квиринки.
И нисколько не было ощущения опасности… Просто так - прошлись по заснеженной темной улице, снежок еще шел и кружился, мелькал в светлых кругах фонарей.
Болтали о том, о сем. Наконец замерзли окончательно, и тогда Иволга сказала.
— Отбой. Я получила сигнал. Ты возвращаешься домой.
— А что было-то?
– спросила Ильгет.
— Ничего. Идем к вокзалу.
Народу даже у вокзала было немного. Миновали большой рекламный плакат, призывающий покупать какие-то сигареты. Постояли на перроне, болтая о том, о сем. Подошел, лязгая и громыхая, древний состав, выкрашенный в бледно-зеленое. И тогда Иволга протянула гостье длинную, костлявую руку без перчатки, чуть замерзшую, как-то сиротливо высунутую из рукава штормовки.
— Ну пока, Ильгет… еще увидимся.
Ильгет посмотрела в лицо квиринки. И в светло-серых глазах увидела промельк тоски и тревоги. И один только этот промельк напомнил ей о войне.