Дороги

— Ага, мам. Ну ладно… мне тут надо обед готовить.

— Хорошо… Я только на минутку… я знаешь что - мне сон нехороший про тебя приснился. И какое-то странное предчувствие.

— Какое именно?
– спросила Ильгет.

— Не знаю. Нехорошее. У тебя что-нибудь случилось?

— Нет, - Ильгет мысленно добавила "пока". Но руки ее похолодели. Дело не в разводе, нет… У мамы тоже всегда была тонкая интуиция.

— У меня все хорошо, мам, не волнуйся.

Ильгет распрощалась с матерью, положила трубку.

Пита вышел из своего кабинета, потягиваясь.

— А что не сказала?

– спросил он добродушно, - стыдно?

— Насчет развода? Да нет… успеется еще, - Ильгет подавила в душе очередную обиду.

— Компьютер свободен. Иди напиши своему виртуальному любовнику, - предложил Пита.

— У меня нет любовников. Виртуальных тоже, - Ильгет села за стол, положила голову на руки, - и оставь меня в покое. Ты уходишь. Прекрасно. И оставь меня теперь.

— А почему это я должен тебя оставлять?
– Пита сел напротив нее, Ильгет с ужасом поняла, что он уже заводится. Он в скандальном настроении… Господи, помоги. Ну куда бежать, куда идти?

Можно пойти в публичную библиотеку или в видеосалон. Поторчать там до вечера…

Уехать к черту в Тригону к Иволге. Хотя видимо, Иволга там не живет постоянно. Она где-то здесь. Она ведь тоже сагона ждет…

Ильгет встала, двинулась к двери. Пита преградил ей путь.

— Куда? Я собирался с тобой поговорить.

— О чем?
– устало спросила она.

— Ты сама-то хоть понимаешь, что делаешь?

— В смысле?

Ей пришлось вернуться и сесть. Никак не сбежишь от этих разговоров.

— Ты понимаешь, как ты себя ведешь?

— Нет, - честно сказала она.

— Иль, - неожиданно грустным человеческим голосом произнес он, - ну почему все так сложилось? Почему?

Она взглянула на мужа - пепельные кудри, печально склоненная голова, черты, такие родные и любимые… да, даже и до сих пор любимые… А может, в нем проснулось что-то? Может, он не хочет разводиться? Надежда вспыхнула с новой силой.

— Не знаю, Пита… я сама ничего не понимаю. Мне страшно, - вырвалось у нее, - ты не чувствуешь, что что-то страшное происходит? Мне кажется, наши отношения… ужасные… это просто звено в цепи.

— Но в какой цепи?
– спросил он (и снова вполне нормально!), - почему так? Да, все плохо вокруг… Но тебе-то чего бояться?

— Смерти, - Ильгет ответила быстрее, чем смогла подумать.

— А я бы хотел сдохнуть, - сказал Пита, - так все надоело.

Ильгет промолчала, кляня себя за этот разговор. Объяснить Пите разницу между "хочется сдохнуть" и вполне реальной вскорости ожидаемой гибелью - она не могла.

— Да почему тебе так плохо?
– спросила она. И положила руку на плечо мужа. Но Пита напрягся и даже чуть отодвинулся.

— Ты не понимаешь, да? Скажи, зачем ты жила со мной все это время? Если ты не любишь меня, почему не ушла?

— Понимаешь, Пита… - Ильгет тщательно подбирала слова, - я не могу сказать, что не люблю тебя… Нет, не так. Любовь - это не простая штука. Я вышла за тебя по любви. Тебе… и многим другим кажется, что любовь - это триггер, либо да, и тогда надо жить вместе, либо нет - и тогда надо немедленно уходить. Но любовь - не триггер, тут все иначе. Она перемешана черт знает с чем. И что это за альтернативы - либо жить плохо, либо уходить. А нельзя пытаться жить как-то получше… как-то улучшать ситуацию?

— Я пытался, - горько сказал Пита, - но я не могу это делать односторонне.

У Ильгет было ровно такое же ощущение - она не могла делать семейную жизнь лучше в одиночку - но конечно, она промолчала.

Разговор, как обычно, заходил в тупик. Надо было идти. Надо было уходить сразу - не станет же он ее силой задерживать. Она опять поддалась. Она перед ним совершенно бессильна - потому что муж… потому что она до последнего будет пытаться наладить с ним отношения… прощать, любить… как может, как умеет.

— Иль, почему ты всегда уходила, ускользала от меня?
– спросил он - снова почти нормальным голосом.

— Не всегда… нет. Просто я… наверное, я не очень умею… я интроверт, и мне трудно выражать чувства так… а когда еще с твоей стороны агрессия, чем дальше, тем больше я действительно замыкаюсь… это правда. Но я не знаю, что тут сделать.

И это уже говорилось тысячи раз. Были уже у них откровенные разговоры, и множество. Оба пытались что-то объяснить. Оба ничего не понимали.

Пита встал и шагнул в сторону кабинета.

Его снова стало душить чувство несправедливости и обиды. Ей хоть кол на голове теши… загубила всю его жизнь, измучила, а теперь ведь он уйдет - и она еще и счастлива будет, довольна. Ладно, пусть… пусть катится, куда хочет. Он сейчас пойдет за компьютер, и…

Но в дверях его словно молния пронзила. Он остановился. Повернулся к Ильгет.

Знакомое чувство - "Она изверг, она мучает тебя, какое она имеет право, бедный ты, несчастный…" И слова, будто чужие. Не его слова. Он с ними согласен, но ему это не пришло бы в голову.

— Ты ведь встретила другого, Иль. У тебя любовник есть.

Расширенные от удивления глаза - ага, воплощенная невинность.

— Нет. С чего ты взял?

С этого момента Пита перестал что-либо понимать - говорил НЕ ОН. Он не знал, откуда берутся вопросы. Но задавать их было невыразимо приятно. Словно откуда-то он обрел сверхзнание и теперь вываливал это в лицо Ильгет.

Он вернулся к жене и сел напротив нее.

— Знаешь, это очень больно - сознавать, что тебя обманывают…

— Но я не обманываю тебя! Ты говоришь про Деллига, с которым я переписывалась? Я прекратила эту переписку.

— Ты встретила его в реале. Так? Ты не умеешь врать…

— Так, - тихо сказала Ильгет, - но это была всего одна встреча. Мы просто поговорили. И больше не общались. И с тех пор переписка прекратилась.

— Ты любишь его. Я ведь чувствую, с того момента ты стала другой… все изменилось… ты пытаешься меня обмануть… Иль, пойми - это то, что стоит между нами. С того момента у нас все пошло плохо, ты не чувствуешь сама?