Дорогой наш ветеран

– Нам приятно, что смогли порадовать. Будем разбирать технику? Парни соберут комплекс вам в доме.

– А можно? Если так? Пусть люди еще посмотрят. Парад на Красной площади пройдет. Где его сегодня наши увидят?
– отозвался ветеран.

– Решать вам. Вы владелец теперь. Я подскажу начальнику станции, вам вечерком, после просмотра, как все разойдутся, привезут комплекс домой, - заверил Рыжиков.
– И ещё...По поводу ремонта в доме, наши специалисты на неделе с Вами созвонятся и подъедут. Все обговорите, что делать, когда и как. И подскажите им как найти этого афганца, Дынько, кажется? Договорились?

– И за это спасибо, - смущенно сказал Нетребин.
– Мы завсегда дома. Если с ремонтом поможете, особая вам благодарность.

Фейерверк на площади у вокзала получился невиданный для Каменного ключа. Небо сверкало цветными всполохами и искрилось огненными брызгами. Грохотала пушка боевой машины. Ребятня кричала "Ура!", взрослые хлопали в ладоши.

Рыжиков обнял ветеранов. Парни жали старичкам руки, девушки целовали в морщинистые щеки.

– Подвезти вас до дома?
– спросил Валерий.

– Моторин вон подъехал, обещал после увезти. Приезжайте ещё, всегда будем вам рады...

Машины взревели мощными моторами и покатили по главной улице из Каменного ключа.

К ветерану подошли Алексей Тулупов, его друг Женька и с ними Витёк

– Ну, дед Колян, - сказал Алексей - А парни-то оказались, что надо! А мы, прикинь дед, кричим - бандюганы. Бандюганы говорю, сыну. Беги, говорю, Витюне, деда упреди. И он шибко маханул огородами. А еслив стрельбу бы мы затеяли?

– Стрелять точно хотели, - вставил Женька.
– Алеха бежит ко мне. Тама, кричит, бандюганы, деда надо спасать. А оно вон чего. И угостили на славу.

– И каша ...Ешь скока хочешь. Не такая, как бабка варит...
– встрял Витек.
– И медалишки у деда Коляна целые.

– Устал я чой-то мать. Выпил еще. Хоть чуток, а чувствуется, - сказал Нетребин жене.
– Старичок, как ни крути. А ребята хорошие приезжали...Душевные.

– Праздник Коля. Сколько людей собралось. Радостные все. Молодцы эти молодые из Тягуна. От души поздравили...
– согласилась супруга.

Неожиданно заскрипела дверь в сенях, она открылась и слышно было, как на крыльце с обуви и одежды обметали снег, затем уже постучали в дверь в дом.

"Хозяева, дома?" - спросил кто-то. "Дома, дома! Входите, не заперто", - шумнул Нетребин и пошел к двери. Подскочил с подстилки и юркнул к двери, вслед за хозяином, и шустрый Бублик.

Через порог грузно, даже не вошел, а ввалился огромный Степан, бригадир грузчиков на лесной товарной части станции, по поселковому прозвищу Амбал. Бублик осмотрел вошедшего, и, на всякий случай, из осторожности попятился от двери под лавку с бачком воды.

– Добрый день, вашему дому, - просипел Степан.
– С Праздничком вас, по первости. И здоровьишка вам потому, скока не жалко Всевышнему.

– Спасибо, Степа. Проходи присаживайся, гостем будешь, - отозвался Николай Васильевич.
– Тебя тоже с Праздником. С Днем победы!

– Проходи, проходи, добрый тебе вечер, - гостеприимно поддержала мужа супруга.
– Усаживайся к столу, угостим в честь Праздника, как заведено.

Она привычно хлопотала у кухонного стола, кроша лучок в салат.

– Сперва, ясен пень, про дела хозяева, ветераны дорогие...
– не стал пока присаживаться Степан.
– Я тута с бригадой, и мы, дед Колян, вот по какому случаю... Бородкин отправил. Мы ж бригадой сёдни не выходные.

– За что это вас в праздник-то, на сверхурочные?
– поинтересовалась хозяйка.

– Дак, помощь потребовалась. Слыхали же, грузовые простояли в завале. График в разлет. Но груз, проходящий для Болтова, хошь не хошь, а как есть разгружать. Маршрутный товарняк ждать сверх нормы не станет, хоть и запоздавший... И томимся, значит, в дежурке.

– Да уж понятно, - согласился Нетребин.
– То есть при службе и маетесь. До сих пор Тогучинскому не пробили путь? Не присядешь-то, то есть?

– И я говорю, - бригадир кашлянул несколько раз, но всё равно сипло продолжил бригадир.
– Хриплю малость. На морозе, вишь, без сугрева напрыгаешься, голоса и нет.

– Малинки-то бы на ночь с чаем. Прогревает, - посоветовала хозяйка.
– А то без голоса останешься. Начальству без окрика - не работать!

– Пользуем, и малинку, и водочку с красным перчиком. Так вот... Бородкин нас послал. Чтобы ты дед понял...На станции приезжие твои, которые шумливые, с пушкой...Подарок тебе, как есть оставили...

– Было такое, - согласился ветеран.
– Я ж сказал всем...Чтоб люди, кто пожелает, наши поселковые и пассажиры какие...Раз такая катавасия приключилась третий день... Могли в зале ожидания телевизоры, кинотеатры всякие, что там поставлено... Ну, могли бы посмотреть...

– Слышали...Сами смотрели ету выставку и передачи в ней, - подтвердил бригадир.

– Понимаешь, стало быть, что к чему? - пояснил ветеран. - Света -то в поселке ни у кого, сам знаешь...А тут скоро парад в Москве, как пропустить дорогое нам зрелище. Я тоже хотел глянуть на торжество, ко времени подбежать.

– Во, разобрались, - выдохнул бригадир.
– Понял загвоздку?

Судя по взмокшему лбу, беседа ему далась с трудом. Ораторским искусством Степан явно не блистал. Брал он в другом- силищи был неимоверной, чем и восхищал молодежь поселка.

– Забота в чем, дорогой друг, Степа?
– спросил ветеран.
– Прости, что туго соображаю. Сто фронтовых с молодежью принял. За Победу, да под армейскую кашу от выпивки не отказываются. Согласен? Но для меня старикан, а фронтовые теперь - это серьезно.

– Да и мы...Мимо себя сей факт мимо не пропустили...- рассмеялся довольный Степан.
– Любо-дорого к Праздничку стакашек- другой.

– Вам-то сам бог велел, - засмеялась хозяйка. - Упустить праздничные сто фронтовых... Да, ни в жизнь...

Степан тоже посмеялся над нелепой мыслью, что грузчики могут отказаться "принять на грудь" в честь такого Праздника. Отсмеявшись от души, он вежливо уточнил:

– Мы меру знаем, уважаемая Мария Яковлевна. Мы же на службе. Осторожность при погрузочно-разгрузочных работах... Это - почти ж... Эта... Инструкция! А двести фронтовых, для нас - слезы, а не выпивка. Так я скажу!