Дорогой Солнца. Книга третья

— Дело, вскрывать другие помещения опасно… — сказал он, поглядев в сторону кухни.

Хорошо хоть я дверь додумался закрыть, а то у летунов появились бы вопросы…

— Ожидание тоже увеличивает риски, — заметил я. — Не забывай, мы внутри разваливающегося технологического комплекса…

— Тоже верно… вода может обвал породы вызвать, и тогда фиг нас и за месяц достанут…

— Значит, смотрим?

— Смотрим, — кивнул Пуля.

Лётчика, которого Женя назвал Андрюхой, пришлось отвязать от Пули и оставить вместе с товарищами возле входа.

После этого мы двинулись к следующей не вскрытой двери.

— Ребят, чего вы опасаетесь? — окликнул Женя.

Я остановился. Взглянул на него. После чего ответил:

— Неприятностей.

— Думаете они не ушли? — спросил он.

Я пожал плечами.

За следующей дверью была лаборатория. Приборы, оборудование, пробирки, колбы, центрифуги, микроскопы — всё было разбито и заляпано засохшей кровью. Тут тоже было несколько трупов, но точное число определить оказалось невозможно: тела были буквально разорваны в клочки.

Оставалась одна дверь.

Если в этом секторе оставались модификанты — больше им деваться было некуда.

Я взялся за рычаг-рукоятку и потянул дверь на себя. Изнутри пахнуло сыростью, однако никакого нападения не последовало.

Я выставил перед собой фонарик и посветил внутрь. На первый взгляд — простая бетонная коробка. Похоже выглядят жилые помещения перед финальной отделкой. Едва ли я заподозрил бы, что здесь может быть что-то иное, если бы не многочисленные кровавые следы на полу. Часть из них рассекались противоположной стеной.

— Что-то вроде активной переборки? — спросил Пуля.

— Надо бы найти блок управления, — ответил я.

— А точно стоит?

Словно в ответ на его вопрос освещение мигнуло, послышался далёкий гул, помещение затряслось, а сверху посыпалась штукатурка.

Мы вернулись в коридор. Лётчики, помогая самому слабому товарищу, медленно отходили от входного люка. Похоже, его перекосило, и в помещение начала поступать вода.

— Точно стоит, — сказал я.

Пульт нашёлся за одной из стенных панелей. К счастью, он был всё ещё активен.

— Надо посмотреть, как быстро механизм срабатывает, — предложил Пуля. — Тогда, если эти твари всё ещё там, можно запускать несколько, потом отсекать остальных.

— Если они не рванут все разом, — ответил я.

— Тогда, будем считать, нам не повезло, — Пуля пожал плечами.

Внутренне подобравшись, я приготовился отразить атаку. После этого нажал на кнопку, которая, как я предположил, должна поднимать переборку.

Я угадал. Часть стены в помещении скользнула в паз под потолком.

Из открывшегося тёмного провала тянуло холодом и влагой. Однако же, атаковать нас никто не спешил.

Я сделал знак Пуле оставаться на месте и прикрывать меня. После чего вошёл в помещение и, нагнувшись, вошёл в провал.

Для начала я снова активировал газоанализатор. Потом включил основной фонарь на шлеме. И обомлел.

Я находился в огромной карстовой промоине. Её свод находился так высоко, что луч фонаря едва доставал до него. В центре пустоты находилось какое-то странное сооружение из многочисленных трубок, пластин и переплетения магистралей — то ли силовых электрических, то ли гидравлических.

Пискнул газоанализатор. Метана меньше процента, углекислота в норме. Отлично!

Но самое главное: метрах в двадцати от входа я увидел металлическую лестницу, поднимающуюся вдоль свода. Где-то наверху она соединялась с площадкой возле тёмного прохода, ведущего, как я предположил, куда-то на один из верхних горизонтов.

Я вернулся в основной коридор. Дал знак Пуле, что всё в порядке.

Мы вернулись к лётчикам. Андрея снова пришлось закрепить на спине у Пули. После этого мы, не мешкая больше, пошли в сторону лестницы.

Глава 2

Первым их заметил Пуля. Он подал знак, когда мы поднялись на первый пролёт металлической решётчатой лестницы. Я старался контролировать, чтобы лётчик, привязанный к его спине, случайно не зацепился за какой-нибудь выступ конструкции, поэтому не смотрел по сторонам. Остальные освобождённые шли впереди.

Они двигались стремительно, будто стелились по поверхности. Очень похоже на то, что описывал Женька, мой друг — когда столкнулся с ними после обмена ударами, в разрушенном городе. Ещё я видел их на видео, которое успели добыть другие ребята. Но вот так, вживую, подобный тип модификантов я увидел впервые.

Опаснейшие твари, которые когда-то были людьми. По замыслу архитекторов всего этого кошмара, они нужны были только на переходный период, чтобы «окончательно расчистить дорогу» новому миру. Поэтому такие модификанты были стерильны и погибали всего через несколько месяцев после обращения.

Судя по скорости движения и ловкости, эти были совсем «свеженькими».

— Поднимай пролёт, — сказал Пуля своим обычным спокойным голосом.

Я посмотрел на лестницу. На вид — довольно прочная конструкция: толстые железные штыри, вбитые глубоко в породу, удерживающие каждый пролёт, сварные ступени и рёбра жёсткости. Лишь приглядевшись я увидел, что нижняя часть лестницы не была монолитной: направляющие лежали в пазах, зафиксированные специальными стопорами. Лестницу можно было поднять где-то на два человеческих роста, отрезав каверну от остального комплекса.

Стена каверны шла под отрицательным углом по отношению к лестнице и была довольно гладкой — оставался шанс, что модификанты не смогут подняться выше, несмотря на свою нечеловеческую ловкость.

Стопоры были зафиксированы двумя болтами. Я достал нож и с его помощью стал вращать головку одного из них. На то, чтобы освободить первый стопор, у меня ушло секунд десять. За это время модификанты преодолели больше половины разделяющего нас расстояния.

— Готовься к встрече, не успеваю, — сказал я, обращаясь к Пуле.

— Отстегните меня… мешаю же! — вмешался лётчик.

Пуля его просто проигнорировал, заряжая арбалет.

Первым выстрелом он попал ближайшему модификанту в глазницу. Тот замедлился, бег стал неуверенным — но даже не думал останавливаться. Одна из особенностей этих тварей, будут двигаться до тех пор, пока повреждения не получит модифицированный мозжечок, отвечающий за моторику.

— Ниже целься, — сказал я, работая над вторым болтом.

Следующего модификанта Пуля уложил одним выстрелом.