Досье Дрездена. Книги 1 - 15
Шрифт:
Я снова взвизгнул и очнулся в дальнем углу своей спальни, свернувшимся в тугой комок как от нестерпимой боли. Мистер навис надо мной и почти осознанно царапнул меня по щеке. Я услышал собственный вскрик и отшатнулся.
Что-то жгло мою кожу. Что-то ледяное, темное, тошнотворное. Я сел, крепко зажмурился, выдавливая из-под век остатки сна, борясь с остатками вампирского яда и дремы, чтобы сосредоточиться на настоящем — и тут жжение разом пропало.
Вот когда меня затрясло по-настоящему. Затрясло от ужаса. Не страха, а именно ужаса — цепенящего, всепоглощающего, какой не оставляет места
Натыкаясь в темноте на предметы, я сполз в лабораторию. Мистер не отставал от меня ни на шаг. В лаборатории было холодно. Темно и холодно. Расшвыривая все на пути направо и налево, шатаясь, добрался я до заделанного в пол магического круга. Всхлипывая, бросился я в круг, непослушными пальцами ощупал все медное кольцо, убедившись, что я действительно внутри него, и приказал кругу замкнуться. Он сопротивлялся, и мне пришлось постараться сильнее, пока он, наконец, не замкнулся вокруг меня невидимой стеной.
А потом я свернулся калачиком на боку и разревелся как маленький.
Мистер побродил вокруг меня; рокочущее мурлыканье его успокаивало и ободряло разом. Потом я услышал, как котяра запрыгнул на рабочий стол, а с него — на одну из полок. Его пушистая тень нависла над светлеющим в темноте пятном черепа. Оранжевый свет вытек из кошачьей пасти и втянулся в глазницы черепа, который незамедлительно повернулся ко мне.
— Гарри, — негромко, серьезно окликнул меня Боб. — Гарри, ты меня слышишь?
Не переставая дрожать, я поднял голову — я был отчаянно рад слышать знакомый голос.
— Гарри, — все так же тихо произнес Боб. — Я видел это, Гарри. Мне кажется, я знаю, что охотится на Малона и остальных. Мне кажется, я знаю, как оно это делает. Я пытался помочь тебе, но ты не просыпался.
Мысли мои в замешательстве роились в голове.
— Что? — тупо спросил я. Даже это слово вырвалось у меня жалким всхлипом. — О чем это ты?
— Извини, Гарри, — череп помолчал, и хотя выражение его костяной физиономии не изменилось, он почему-то показался мне всерьез встревоженным. — Мне кажется, я знаю, что именно только что пыталось пожрать тебя.
Глава восемнадцатая
— Пожрать меня? — прошептал я. — Я… я не понимаю.
— Эта тварь, за которой ты охотишься — так мне кажется. Кошмар. Мне кажется, она была здесь.
— Кошмар, — повторил я. Потом устало опустил голову и закрыл глаза. — Боб, я не могу… что-то мысли путаются. Что вообще происходит?
— Ну, в общем, так: ты пришел часов пять назад, в стельку обдолбанный вампирской слюной — все время лопотал как безумный. Кажется, ты не понимал даже, что в Мистере сижу я. Ты это хоть помнишь?
— Угу… немного.
— Что случилось?
Я поведал Бобу свои приключения с Кайли и Келли. Поговорив, я почувствовал себя лучше: голова перестала кружиться, да и мутило меньше. Сердце потихоньку замедляло биение — во всяком случае, пульс у меня теперь был уже помедленнее, чем у загнанного кролика.
— Зловещая история, — заметил Боб. — Должно быть, это для них чертовски важно, если они рискнули провернуть это вот так,
при солнечном свете. Даже в специально оборудованном автобусе.— Это я и сам понимаю, Боб, — сказал я и провел рукой по лицу.
— Тебе получше?
— Ну… пожалуй, да.
— По потусторонним меркам тебя потрошили от души. Хорошо еще, ты начал кричать. Я прибежал как мог быстрее, но ты никак не хотел просыпаться. Я думаю, это все яд.
Я уселся, скрестив ноги; из круга я, правда, не вылезал.
— Я помню, мне приснился сон. Бог мой, ну и ужас, — все внутри меня снова сжалось при одном только воспоминании, и я снова задрожал. — Я пытался изменить его, но не был готов к такому. У меня ничего не вышло.
— Сон, — задумчиво повторил Боб. — Да, все сходится.
— Сходится? — переспросил я.
— Еще как, — подтвердил Боб.
Я тряхнул головой, уперся локтями в колени и устало опустил голову на руки. Вся эта история достала меня по самое по это. Пусть кто-нибудь другой разбирается. А мне лучше уехать.
— Значит, на меня набросился дух?
— Ага.
Я покачал головой.
— Бессмыслица какая-то выходит. И как он все-таки миновал порог?
— Не настолько уж твой порог такой неприступный, мистер Холостяк.
Я набрался храбрости сурово набычиться.
— Ну, не порог, так обереги. Я заговорил все окна и двери от непрошеного вторжения. И зеркал, которые он мог бы использовать для этого, в доме тоже нет.
Если бы у Боба имелись руки, он наверняка потирал бы их сейчас.
— Вот именно, — воскликнул он. — Вот именно!
Мой желудок снова сжался, а руки задрожали так сильно, что мне пришлось сцепить пальцы. Я ощущал себя забившимся в угол, ревущим как малое дитя, забыв об остатках достоинства. Больше всего мне хотелось залезть в какую-нибудь узкую щель и закупорить за собой вход. Я судорожно сглотнул.
— Он… он никак не мог добраться до меня, если ты это хочешь сказать. Он никак не мог пересечь установленные мной границы.
Боб кивнул; глаза его возбужденно горели.
— Вот именно. Ты сам к нему вышел.
— Пока спал, что ли?
— Да, да, да! — захлебнулся Боб. — Теперь-то все сходится — да ты что, сам не видишь?
— Не совсем.
— Сны, — пояснил череп. — Когда смертные видят сны, могут происходить самые странные вещи. А когда что-то снится чародею, все может быть еще причудливее. Порой сны могут оказаться настолько интенсивными, что создают свой собственный мир — маленький, временный, но все-таки мир. Этакий пузырь в Небывальщине. Помнишь, ты сам говорил мне, что призрак Агаты Хэгглторн был достаточно силен, чтобы обладать собственными владениями в Небывальщине.
— Угу. Он напоминал старый Чикаго.
— Так вот, люди иногда тоже способны на такое.
— Но я ведь не призрак, Боб.
— Нет, — согласился он. — Ты не призрак. Но в тебе все готово к тому, чтобы из тебя получился призрак — не хватает только подходящих обстоятельств. Не забывай, Гарри: призраки — это всего лишь замороженные образы людей, последние впечатления, произведенные личностью, — Боб помолчал, словно колебался, стоит ли ему продолжать. — С людьми всегда больше хлопот, чем с любым другим из тех, с кем имеешь дело По Ту Сторону.