Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Дрезден, — сказал он. — До нас дошел слух, что ты в больнице.

— Привет, Джон. Как там Мёрфи?

— Спит. Мы только недавно привезли ее сюда.

Я удивленно уставился на него.

— Бог мой. Что, уже утро?

— Солнце взошло минут двадцать назад, — он подошел к соседнему фену, и тот заработал с первого нажатия кнопки. — Она не просыпалась. Врачи спорят, в коме она или напичкана лекарствами.

— Вы объяснили им, что случилось?

Он хмыкнул.

— Ага. Я сказал им только, что чародей наложил на нее заклятие и погрузил в сон, — он покосился на меня. — Да, кстати, а когда она проснется?

Я покачал головой.

— Мое заклятие не продержится долго. Максимум пару дней. С каждым восходом солнца оно будет терять силу.

— А что случится потом?

— Она начнет визжать. Если только мне не удастся отыскать ту тварь, что напала на нее, и вычислить, как бороться с тем, что та успела сделать.

— Вот, значит, для чего тебе тетрадь Кравоса, — сказал Столлингз.

Я кивнул.

Он сунул руку в карман и достал оттуда тетрадь — небольшой пухлый блокнот, переплетенный в темную кожу. Блокнот был запаян в пластиковый пакет для вещественных доказательств. Я потянулся за ним, но Столлингз отвел руку.

— Слушай, Дрезден. Если ты дотронешься до этого, ты оставишь свои отпечатки. Частицы кожи. Всякие такие штуки. Так будет, если эта тетрадь не исчезнет.

Я недоуменно нахмурился.

— А в чем дело-то? Кравос сидит за решеткой, верно? Черт, мы ведь взяли его тепленьким на месте преступления. В тетради нет ничего круче этого, ведь правда?

Он поморщился.

— Если бы дело было только в следствии, не было бы никаких проблем.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он покачал головой.

— Наше внутреннее дерьмо. Не буду выметать сор из избы. Но если ты возьмешь эту тетрадку, Дрезден, она должна исчезнуть.

— Отлично, — сказал я, снова протягивая руку. — Уже испарилась.

Он снова отодвинул руку.

— Я это совершенно серьезно, — буркнул он. — Обещай.

Что-то в его негромкой настойчивости тронуло меня.

— Олл райт, — сказал я. — Обещаю.

Мгновение он смотрел на тетрадь, потом сунул ее мне в руку.

— Да ладно, — сказал он. — Ты только Мёрфи помоги.

— Джон… — замялся я. — Эй, дружище. Если бы я не знал, что эта штука мне нужна… Что, вообще, происходит?

— Наши внутренние дела, — вздохнул Столлингз.

— Что, на Отдел снова покушаются? Им что, больше делать нечего? Сейчас-то им чего не нравится?

— Ничего, — соврал Столлингз и повернулся уходить.

— Джон, — окликнул я его. — Чего ты мне не рассказал?

Он оглянулся в дверях и поморщился.

— В деле Кравоса у них свой интерес. Это все, что я могу сказать. Да ты и сам об этом услышишь не сегодня — завтра. Сам все поймешь.

— Погоди, — сказал я. — Что-нибудь случилось с Кравосом?

— Мне пора идти, Гарри. Желаю удачи.

— Подожди, Столлингз…

Он вышел и закрыл дверь за собой. Я чертыхнулся и поспешил за ним, но он уже ушел. Я так и остался стоять в вестибюле, дрожа как мокрый щенок.

Черт подрал. Копы всегда держатся друг за друга — этакое особое, замкнутое братство. Они могут работать с тобой, но если ты не коп, они найдут миллион возможностей, по мелочам показывающим тебе, что ты чужак. Одна из таких мелочей — то, что тебя не посвящают в служебные тайны. Черт, что могло случиться с Кравосом? Наверняка что-то серьезное. Дьявол, а ведь Кошмар вполне мог слегка расквитаться с ним — пока он на воле. Что ж, если это так, поделом Кравосу.

Я постоял с минуту, пытаясь решить, что мне делать дальше. С собой у меня не было ни денег, ни машины, ни даже возможности найти что-то из этого.

Мне нужен был Майкл.

Я спросил дорогу и направился в родильное отделение. Несколько раз мне приходилось делать крюк, обходя все, что выглядело сложно устроенным или дорогим. Меньше всего мне хотелось вывести из строя искусственные легкие какого-нибудь старичка.

Я застал Майкла стоящим в коридоре. Волосы его просохли и торчали нелепыми прядями. Седины в них, казалось, прибавилось. Борода также имела не самый ухоженный вид. Глаза ввалились. Бутсы и джинсы были заляпаны грязью по колено. Пустые черные ножны от «Амораккиуса» болтались на плече.

Майкл стоял перед большим окном. За стеклом лежали в колыбельках-каталках лицом к зрителю ряды маленьких человечков. Я постоял немного рядом с Майклом, глядя на младенцев. Медсестра в палате подняла на нас взгляд, опустила и снова посмотрела на нас, на этот раз внимательнее. Потом поспешно вышла.

— Ага, — вдруг догадался я. — Эта сестра нас узнала. А я и не сообразил, что мы снова в больнице Кук-Каунти. И не узнал бы ее, когда бы не эта сестра.

— Там сейчас лечащий врач Черити.

— А… — глубокомысленно протянул я. — Ну… И как поживает самый младший Карпентер?

Майкл все молчал. У меня неприятно засосало под ложечкой, и я искоса посмотрел на него.

— Майкл?

— Роды оказались тяжелые, сложные, — устало ответил он. — Она простудилась и, возможно, еще отравилась чем-то. Воды отошли еще там, на кладбище. Боюсь, это все могло сказаться на ребенке.

Я молча слушал его, с каждым мгновением чувствуя себя все поганее.

— Им пришлось сделать кесарево сечение. Но… они опасаются, что будут последствия. Они полагают, она ушиблась животом. Они не знают, сможет ли она еще иметь детей.

— А ребенок?

Молчание.

— Майкл?

Он бросил взгляд на младенцев за стеклом.

— Врач сказал, если он протянет тридцать шесть часов, у него есть шанс выжить. Но он слабеет. Они делают все возможное, — он осекся, и по щекам его покатились слезы. — Слишком много осложнений. Осложнений…

Я поискал слова, чтобы утешить его хоть как-то, и не нашел. Проклятье… Мой и без того расстроенный желудок сжался от досады. Так не должно было случиться. Действуй я быстрее, или умнее, или вообще прими я другое решение, как знать, может, мне удалось бы уберечь Черити. Или хотя бы ребенка. Я положил руку Майклу на плечо и крепко сжал. Пусть хоть знает, что я здесь, с ним. Ничем другим я помочь все равно не мог.

Он перевел дыхание.

— Врач считает, что я бил ее. Что синяки у нее именно от этого. Вслух он, конечно, ничего не сказал, но…

— Но это же бред какой-то, — возмутился я. — Черт возьми, Майкл, ничего глупее я в жизни не слышал!

— Уж лучше это был я, Гарри, — горько произнес он, глядя на свое бледное отражение в стекле. — Будь я замешан во все это, демон не тронул бы ее, — он сжал кулаки с такой силой, что хрустнули суставы. — Он должен был напасть только на меня.

— А ведь вы правы, Майкл, — кивнул я. — Черт подери, вы правы.