Дословный перевод

А, черт с ним, лишь бы не загрыз. Хотя, может, именно так и стоит умирать…

— Уже поздно, мне нужно домой, — Алена лениво зевнула, пытаясь уговорить себя встать. Организм решительно отказывался, намекая, что ему очень даже комфортно, уютно и вообще, тут спинку чешут, а дома опять придется скособочиться перед ноутбуком.

— Останься, завтра утром тебя отвезу, — Женька, лежа на боку рядом с растянувшейся Лёнкой, ещё раз осторожно провел ногтями по лопаткам, на всякий случай, как бы невзначай, перебросив ногу через её обнаженные бедра.

— Мммм… — ей и самой совершенно не хотелось куда-то срываться, слишком уж была разморенной и приятно-уставшей. Но ведь надо… — У меня не во что переодеться, да и тебе придется утром такой крюк делать.

— Я тебе дам что-нибудь из своей одежды, — Власов начал потихоньку раздражаться. Вот что за манера такая — что угодно, лишь бы не так, как он сказал! — А утром чуть раньше встанем, по дороге доспишь. Все равно одну я тебя дома не оставлю, так что либо остаемся тут, либо едем к тебе.

Герман подложила ладошку под подбородок и чуть нахмурилась. Вообще-то он, конечно, прав. И оставаться сейчас в одиночестве совершенно не хотелось. Но и ночевать здесь — явное отступление от собственных правил…

Она тоже повернулась, отзеркалив его позу, разве что бедро на него не закинула, и то, потому что, учитывая их совершенно натуральный вид, это выглядело бы несколько провокационно.

— А тебе хочется ехать, или остаться здесь?

— Мне сейчас просто хочется полежать, — в противопоставление собственным словам Власов подгреб девушку ближе и, не обращая внимания на вялое сопротивление, уложил голову ей на грудь.

Н-да, а ведь это уже совсем лишнее… Но и отталкивать его Алена не стала, только напряглась всем телом. Хотя перебирать пальцами шерсть… тьфу, коротко стриженые волосы на мужском затылке начала. И ведь и самой так не хочется…

— Ладно, уговорил, — девушка чуть шевельнула плечом, намекая, что он её так может и расплющить. — Только я есть хочу…

— Никаких проблем, — мгновенно повеселевший Женька потянулся, вставая с кровати, и протянул руку Лёнке. — Идем.

— Прямо так?

— А что тебя смущает? — сам он в наготе не видел ничего предосудительного, все-таки не в толпе народа, а дома и наедине.

— Ничего, но предпочитаю иметь на себе хотя бы трусы — вдруг кто-нибудь в гости припрется, — девушка, хоть и с его помощью, но встала и заозиралась по сторонам. Из предметов гардероба в наличии были только носки, но оба, что уже хорошо.

— Я тебе свои дам.

— Спасибо, но не думаю, что ты носишь стринги, — припомнив, где она раздевалась, Алена направилась в сторону гостиной.

— Они неудобные и натирают, — Женька нашел себе в шкафу какие-то шорты. — Да шучу я, не надо так таращиться.

— Да чего уж там, они и, правда, иногда натирают… А ты дошутишься, что начну дразнить метросексуалом, — Герман, хихикая от тут же появившихся перед внутренним взглядом картин Власова в стрингах-"слониках", торопливо натянула свою одежду и шмыгнула на кухню, где хозяин терема уже вовсю чем-то гремел.

— Так что от тебя хотел отец? — Женька щелкнул кнопкой микроволновки и внимательно посмотрел на забравшуюся с ногами на диванчик девушку.

— Спрашивал, все ли у меня хорошо, — у неё даже аппетит немного пропал, когда вспомнила вчерашний разговор.

— Значит, уже донесли. Оперативно, — шикнув на приподнявшуюся, чтобы помочь Лёнку, он сам положил приборы на стол.

— Это Руслан. Он за мной присматривает уже некоторое время.

— Даже так…

Пока они, перебрасываясь незначительными фразами, ужинали, у Женьки окончательно оформилась одна мысль.

Если этот чернявый сосед, как утверждает Лёна, присматривает за ней, то как он это делает? Через дверной глазок? Глупо. Понятно, что он за ней день и ночь хвостом не ходит, но тогда справедливый вопрос — нахрена вообще такое наблюдение? В том, что её отец не оставил дочь без пригляда, Власов и не сомневался. Как бы ни ругались, а не каждый способен бросить собственного ребенка. Тем более, что, из всех источников дружно следовало — Николай Петрович Алену не просто любил, он ею гордился.

Из всего этого можно сделать только один вывод — Руслан обязан был установить за Лёнкой видеонаблюдение. И не факт, что дверь была закрыта — мог просто на записи заметить неучтенного человечка, покидающего интересующую квартиру. Но почему тогда не предпринял никаких шагов? Или предпринял и ждет грибников в ближайшей лесочке очередной сюрприз в разгар сезона?

Единственное, что можно утверждать точно — Герман-старший прекрасно знает, что именно происходит, но активных телодвижений пока не совершает. Потому как, если бы Алене грозила реальная опасность, никто бы не стал звать под отчую крышу, её бы тихо-мирно отвезли, не спрашивая мнения самой девушки.

И все-таки — что за хрень тут происходит?

— Он не сказал, почему приставил охрану? — Женька немного понаблюдал за задумчиво ковыряющейся в тарелке Лёной и, не дождавшись ответа, уточнил. — Домой звал?

— Да. Я отказалась.

С одной стороны плохо — значит, все чуть серьезнее, чем они думают, с другой — хорошо. Все не настолько хреново, чтобы идти на крайние меры. Но сам факт вероятного возвращения Алены во Владивосток вызвал какую-то даже не грусть, а злость. Ну, вообще-то, хорошего друга найти трудно, это да…

— Ясно, — Женька не стал продолжать допрос на тревожащую их обоих тему, решив, что хватит с них всякой бяки на сегодня. — А сейчас будет самое интересное. Ручки приготовь.

Герман сначала не поняла, при чем тут ручки, а потом страдальчески поморщилась. Кто бы мог подумать, что раздолбай Власов будет так пристально следить за предписаниями лечащего врача и менять ей повязки…

— Да они чистые совсем, — на всякие случай Алена спрятала означенные части тела под стол.

— Не вопрос, хочешь, чай на них пролью?

Идея получить не только порезы, но и ожоги девушку как-то не вдохновила, потому, тяжело вздохнув, она поднялась.

— Сейчас посуду помою и сменишь.

— У меня вообще-то посудомоечная машинка, так что хватит искать отговорки. Марш в ванную!

— А суров-то, суров… Да иду я уже! — Аленка увернулась от шлепка по попе и, чуть опустив плечи, поплелась в санузел.

— Нет, я освобожусь не раньше, чем через час, — окинув взглядом очередь в коридоре поликлиники, Алена исправилась, — А то и позже.