Дословный перевод

— Алён, что за детский сад? — Власов тоже не стал приближаться. Промах по части прилюдного секса он признал, особенно после того, как Игорь, которому вроде бы полагалось видеть седьмой сон, уже после ухода девушки поинтересовался, собираются они устраивать шоу для взрослых, или, наконец, утихомирятся? А вот Лёнкин побег откровенно разозлил и немного обидел.

— Жень, мне сейчас очень не хочется ни ругаться, ни спорить, просто дай побыть одной, — она все-таки повернулась к нему, но в темноте все равно не смогла рассмотреть выражение его лица.

— А мне хочется понять, какого хрена ты устраиваешь сцены. Не хочешь секса, так и скажи, — он с силой опустил ладони на перила, так, что дерево завибрировало, и возле свай пристани появилась мелкая рябь.

— Да при чем тут это… — Алена безнадежно махнула рукой, прекрасно сознавая, что до него не дошла причина её поведения. Может, почему не захотела секса когда-нибудь и поймет, а вот дальше… Хотя… — Жень, представь, что здесь с нами Инна с Сережей. Как ты отреагируешь, если он почти у тебя на глазах займется сексом с твоей сестрой? — не дожидаясь ответа, она прошла мимо Власова и начала подниматься по тропинке, решив, что обида на любовника не есть достойный повод для того, чтобы дать себя сожрать кровососущим.

Она дошла уже почти до самого домика, когда Женька её догнал, но говорить ничего не стал, просто взял за руку, переплетая пальцы. И так же молча завел в дом, помог раздеться и, несмотря на небольшое сопротивление, уложил рядом, согревая озябшую девушку своим теплом.

Извинений или сколько-нибудь внятных объяснений свинскому поведению она так и не услышала.

Даже утром, когда они проснулись от голосов хозяев, оказавшихся среди них самыми ранними пташками, это странное перемирие ничуть не успокаивало. Слишком уж оно казалось хрупким, тронь или что-нибудь скажи, и осыплется, как иней с ветки, точно так же холодя и жаля. Поэтому и Алена, и Женька усиленно делали вид, что у них все прекрасно, хотя осторожные взгляды, которыми обменивались его друзья, мимо внимания не прошли. Особенно усердствовала Рита, убедившаяся, что у них не все так шоколадно, как кажется на первый взгляд. Герман даже хотела посоветовать девушке не так активно проявлять злорадство, а то, говорят, от этого появляются преждевременные морщины, но не стала, помню о том, что к кое-чему не нужно лезть, чтобы оно не благоухало.

И все равно Марго улучила момент, когда гости уже почти разъезжались, подойдя к Алене, ждущей Женьку возле машины.

— Приятно было познакомиться, — Рита оглянулась и псевдосочувствующим тоном прошептала. — Не расстраивайся, он со всеми так, сначала цветы и комплименты, позже обращается, как с шалавой, потом и вовсе внимание уделять перестает…

— То-то я смотрю, он с тобой почти не разговаривает, — хоть это было и плохо, но Алене захотелось выпустить на белый свет внутреннюю стерву, слишком уж эта Марго достала меньше, чем за сутки общения. Да и просто сбросить напряжение тоже не помешает. — Деточка, если хочешь соревноваться со взрослыми людьми, научись сохранять лицо, проигрывая, — она мило и почти нежно улыбнулась, глядя на перекосившуюся соперницу.

— Сучка…

— Ага. Но это будет нашим с тобой маленьким секретом. Всего доброго, — последнюю фразу Герман произнесла уже намного громче, видя, что Женька, нахмурившись, смотрит в их сторону. — А теперь улыбнись и катись, откуда пришла, — это уже почти шепотом.

Не став прислушиваться к взбешенному шипению, летящему в спину, Алена подошла к Власову, который, заподозрив неладное, прибавил шаг.

— У вас все хорошо? — он обнял Лёну за талию и встал так, что почти закрыл собой.

— Да, отлично. Мы с Марго желали друг другу всего хорошего, — несмотря на все ещё ощущающийся холодок в общении, от этого, скорее всего, неосознанного жеста стало намного легче. Так, что захотелось все забыть, в конце концов, все мы не безгрешны, хватит уже чужие ошибки вспоминать.

Рита, похоже, не усвоила "добрый" совет или же была слишком зла, потому просто грубовато буркнула:

— Пока, — и быстро ушла к машине брата.

— Что у вас тут было? — Женька внимательно посмотрел вслед девушке, а потом окинул Алену таким же цепким взглядом, словно ища следы насилия.

— Ничего. Обычные девичьи разговоры.

— Да? — он явно не поверил, но выяснять не стал, и так утро началось до того "позитивно", что хоть вешайся. — Едем?

— Конечно.

Герман, на секунду задумавшись, села на пассажирское сиденье, а сзади.

— Ты чего?

— Все равно на въезде в пробку попадем, хоть поработаю, — устроившись удобнее — то есть, разувшись и запихнув себе под плечи лежащую здесь же подушку — она растянулась на импровизированном диванчике.

— Тебя так укачает, — Женька не торопился заводить двигатель, ожидая, пока уляжется.

— Не дождешься, — Алена поставила себе на колени включенный ноутбук и постаралась погрузиться в мир загадочной японской грамматики.

— Ну, смотри…

Ладно, не так уж он был и не прав — после пятнадцатого поворота девушка чуть затрясла головой и тяжело сглотнула. А все упрямство — сама же понимала, что так и будет, нет, надо настоять на своем…

Женька, притормозив на светофоре, остановившем поток страждущих попасть в город, уже который раз за последние несколько минут посмотрел в зеркало заднего вида. Лёнка к этому времени немного погрустнела и побледнела, да и ноут закрыла, но пока упорно не собиралась перелезать на переднее сиденье. И кому она что этим собирается доказывать?

Он откинул спинку пассажирского кресла и молча протянул руку назад. Через несколько секунд ему на ладонь легли прохладные пальцы, а потом и их хозяйка со спорной грацией перелезла ближе к нему, временно сосредоточившись на настройках своего трона.

— Лён, извини, не хотел тебя обидеть, — Власов не стал уточнять, и так все поймет, не зря же со вчерашней ночи держится отстраненно.

— Больше никогда так не делай, — в принципе, Алена уже отошла, да и обмен комплиментами с этой Ритулей существенно помог. Во всяком случае, желания кого-нибудь убить с особой жестокостью Герман уже не испытывала. Если только чуть придушить одного рыжего, и то не до смерти.

— Хорошо. Давай заедем за продуктами, а то у меня вообще есть нечего, — Женька, уже понявший, что гроза прошла мимо, на секунду положил ладонь на Лёнкину щеку, погладив нежную кожу.

— Кто про что, а вшивый все про баню… Куда в тебя столько влезает?! — ну, понятно, что мужик он не мелкий, но тут хоть предлагай на глистов провериться. Или это просто зависть к тому, кто есть, сколько хочет, и не поправляется?

— Все идет в мозг, — Власов свернул на стоянку гипермаркета, втиснувшись на парковочное место у самого входа.

— Если только в спинной… Идем, — девушка сощурилась от бившего прямо в глаза яркого солнца и сморщила нос, но машину послушно покинула.

В магазине они надолго не задержались, хотя Женька все равно протащил её по всем отделам, заставил попробовать какой-то сыр на промоакции (оба потом сошлись во мнении, что плесень на сем дивном продукте была не благородная, а самого что ни на есть плебейского происхождения) и даже купил ей какой-то липкий леденец на палочке.

Когда, уже усаживаясь в машину, Алена приподняла бровь, прося уточнить значение такого ценного подношения, Власов пожал плечами: