Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга

Лазарус изменил тему разговора:

– Почему ты сказала "четверо"?

– Брат, ты стыдишься, что сошелся с Минервой? Я не верю этому. И Лаз не верит.

– А... нет, я не стыжусь, я горжусь этим! Проклятье, вы обе всегда умели втянуть меня в историю. Вот уж не думал, что она обо всем разболтает. Сам я не говорил никому.

– К кому же ей обратиться кроме нас?

– Ты хотела сказать "как не к нам".

– Черт побери, братец, не время учить нас грамматике! Минерва пришла к нам за советом – и утешением! Потому что мы находимся в том же затруднительном положении, что и она. То есть находилась, потому что из кустов она вышла довольная, как кошка. Ты ублажил ее...

– ...а она-то уж и глаза повыплакала...

– ...а теперь будет радоваться, даже если не сумеет зачать...

– ...потому что одного раза достаточно, и даже если она промахнулась...

– ...Иш все поправит...

– ...и, конечно же, мы узнали, что ты наконец перестал увиливать и сделал то, что должен был сделать уже много лет назад...

– ...потому что мы помогли устроить все так, чтобы она поговорила с тобой наедине...

– ...и сказали ей, что если слез окажется недостаточно, пусть подрожит подбородком...

– ...но все получилось, и теперь она счастлива...

– ...но мы не так удачливы, как она, но мы не станем плакать в твоем присутствии...

– ...и не будем больше дрожать подбородками; это ребячество. Но если ты не сделаешь этого просто потому, что любишь нас...

– ...значит, к черту, и мы, пожалуй, даже не станем обращаться к банку спермы.

– ...пусть лучше Иш стерилизует нас...

– ...навсегда, а не на время... и мы перестанем быть женщинами, поскольку потерпели неудачу в...

– ПРЕКРАТИТЕ! Если вы не собирались плакать, чтобы убедить меня, кому же предназначены все эти слезы?

– Это не те слезы, братец, – с достоинством ответила Ляпис Лазулия. Это не плач, а слезы гнева. Пошли, Лор, мы попробовали – и проиграли. Пошли спать.

– Пошли, сестра.

– Если командор позволит.

– Девочки, можем мы обговорить все спокойно, без этого вашего занудства?

Близнецы уселись. Капитан Лорелея поглядела на сестру и сказала:

– Лаз согласна, чтобы я говорила за нас обеих. Без всякого занудства.

– Ваши головы работают последовательно или параллельно? – задумчиво пробормотал Лазарус.

– Мы... по-моему, к нашей теме это не относится.

– Да так, просто научный интерес. Если вы сумеете научить меня, как это делается, втроем мы составим весьма внушительную команду.

– Об этом можно лишь мечтать, Лазарус... поскольку ты отвергаешь нас.

– Проклятие! Девчонки, я никогда не отвергал вас и никогда не отвергну.

Они ничего не сказали, и Лазарус продолжал несчастным тоном:

– В этом деле существует два аспекта: генетический и эмоциональный.

Мы трое представляем собой странный случай: квазиидентичные мужской и женские организмы. Более чем "квази", точнее – сорок пять на сорок шесть. Что делает вероятность усиления плохих факторов куда большей, чем при браке обычных сестер и брата. Однако, кроме того, нас считают говардианцами только из любезности, поскольку наши гены не прошли систематический отбор в течение двадцати четырех столетий. Я настолько близок к голове колонны, что не испытал подобной прополки. Все четверо моих дедов и бабок были среди первых, кого выбрал фонд, поэтому мой организм, родившийся в 1912 году по григорианскому календарю, не подвергся генной расчистке. И вы, дорогие мои, находитесь в том же положении, что и я, несмотря на то что ваша сорок шестая хромосома унаследована от меня и копирует мою сорок пятую. И при такой вероятности вы просто нарываетесь на риск.

Он замолчал. Комментариев не последовало.

– Возражения имею только я; похоже, у вас обеих они явно отсутствуют.

Это вполне понятно, поскольку идея, взятая из Ветхого Завета, была замещена концепцией, рекомендующей следовать советам генетиков Семейств. Я не оспариваю ее мудрости. Я соглашаюсь с ней, поскольку они запрещают брак паре не родственников с такой же готовностью, как единокровным детям, если генетические карты против. Но я рассуждаю с позиции чувств, а не науки. Предполагаю, что никто, за исключением ученых, сейчас не читает Ветхий Завет, однако культура, в которой я был воспитан, была полностью пропитана им. Вы помните, как назывался край, где я родился, – "библейский пояс". Трудно избавиться от табу, усвоенных еще в детстве. Даже если уже тогда ты понимал, что они бессмысленны.

Я хотел, чтобы вы были воспитаны лучше. И мне хватило времени, чтобы перебрать собственные табу и предрассудки и отделить их от действительных знаний; я старался... я действительно очень старался не забивать вам головы той иррациональной чушью, которую мне преподавали, называя ее образованием. Должно быть, я преуспел, иначе мы бы не оказались в такой ситуации. Но вот передо мной две современные молодые женщины, а я – старый дикарь, родившийся Бог знает когда, и у нас одинаковая наследственность. – Лазарус вздохнул. – Мне очень жаль.

Лорелея посмотрела на сестру, и обе встали.

– Сэр, можем ли мы рассчитывать, что вы извините нас?

– Что? И у вас нет возражений?

– Сэр, эмоциональные аргументы не допускают обсуждения. Что касается остального, зачем утомлять вас спором, когда вы сами все решили.

– Ну что ж... возможно, вы правы. Однако вы весьма любезно выслушали меня. И я хочу отплатить вам тем же.

– Это вовсе не обязательно, сэр. – Глаза сестер наполнились слезами, но они не обращали на это внимания. – Мы уверены в вашем уважении и в вашей – по-своему выраженной – любви. Можно ли нам идти?

Лазарус не успел ответить.

– Эй! – сказал компьютер. – Я хочу вставить слово!

– Дора!.. – попыталась остановить ее Лорелея.

– Не надо. Лор, я не могу молчать, когда члены моей Семьи изображают из себя дураков. Старичина-молодчина, разве Лор не сказала тебе, как они собирались обойтись с тобой в случае отказа? Мне это несложно сделать, не сомневайся.

– Дора, нам не нужна помощь такого рода. Мы с Лаз согласны с ним.

– Да, это так. Но вы не спросили моего мнения. А я не леди и никогда не была ею. Вот что, старичина-молодчина, ты знаешь – мне безразлично, что вы там друг с другом делаете, совсем безразлично... разве что забавно слышать, как вы урчите и взвизгиваете. Но ты скверно обошелся с моими сестрицами. Лор и Лаз говорили, что ты не можешь предпринять свое путешествие без их помощи. Однако они оказались порядочными. А вот я не порядочная, без моей помощи никто не может совершить путешествия во времени. Да если я объявлю забастовку, вы даже до Тертиуса не доберетесь. Или сумеете?

Лазарус мрачно ухмыльнулся.

– Опять мятеж! Адора, я тебя понимаю; ты можешь продержать нас здесь – где бы ни было это "здесь" – до тех пор, пока мы не умрем с голоду. Много столетий назад я понял, что существо из плоти и крови хоть раз в жизни оказывается в таком беспомощном положении. Но, дорогуша, я не позволю тебе шантажировать меня. Мое решение твердо. Ты можешь помешать мне совершить путешествие во времени, но едва ли позволишь Лаз и Лор умереть с голоду. Тебе придется отвезти их домой.