Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Тогда я разсердилась и не могла боле продолжать сего разсужденія. Онъ сіе заслуживалъ, если только представить себ, что будучи обманутъ своимъ шпіономъ, обманывалъ другихъ. Но я столь мало смотрю на столь подлыя пронырства обоихъ сторонъ, что еслибъ гоненіе мало еще дале простерлося, то я бы не оставила безъ наказанія вроломства подлаго Іосифа Лемана.

Прискорбно, сказала тутъ моя тетка, что я держусь столь худыхъ мыслей о моемъ брат. Впрочемъ же сей молодой человкъ съ познаінями и съ хорошими качествами.

Довольно познанія, сказала я, чваниться передъ нашими сестрами женщинами; но иметъ ли онъ что либо лучшее сего, чемъ бы могъ онъ гораздо почтенне казаться предъ глазами другихъ? Она ему внутренно желала, чтобы былъ ласкове и обходительне, но опасалася, что бы я не держалася лучшаго, нежели о немъ, мннія о другомъ и думала бы въ пользу своего брата столько, сколько обязана сестра; потому что между ими находится ревнованіе къ дарованіямъ каждаго, что и было причиною взаимной ихъ ненависти.

Ревнованіе! сударыня, сказала я; о семъ не знаю, что и подумать; но я бы желала, чтобы оба они поступали сходственне съ началами хорошаго воспитанія; и какъ тотъ, такъ и другой не ставили бы себ за честь того, въ чемъ ничего нтъ кром стыда.

Напослдокъ премня предмтъ нашихъ разговоровъ, сказала я, что у меня разв найдется нсколько бумагъ, одно или два пера и не много чернилъ (изкуство мною проклинаемое, или лучше сказать, роковая необходимость принудившая меня къ сему!) чего я не успла сходить спрятать. Но поелику отъ меня требовалося жертвы, то и надлежало въ семъ утшиться; не имяже намренія прервать ихъ обыску, ршилася я ожидать въ саду до тхъ поръ, докол получу приказаніе возвратиться въ мою темницу. Къ сему примолвила я съ таковою же хитростію, что сіе новое насиліе произведено будетъ въ дйство конечно посл обда служителей, потому что не сомнваюсь я, чтобы къ сему не употребили и Бетти, коя знала вс щели въ моемъ поко.

Желательно, сказала мн моя тетка, чтобы ничего ненайдено было могущаго утвердить подозрніе; по тому что она могла меня уврить, что побужденіе къ сему обыску, наипаче со стороны матери было таковое, чтобы меня оправдать и побудить моего отца видться ныншняго дня со мною вечеромъ, или въ середу по утру безъ всякаго отлагательства; надобно сказать чистосердечно прибавила она, что такъ положено, если не будетъ въ семъ какого препятствія.

Ахъ сударыня! отвчала я тряся головою.

Что ето такое, ахъ сударыня! къ чему здсь сомнніе?

Я наипаче желаю сударыня, чтобы боле не продолжалось неудовольствіе батюшки, нежели чтобъ возвратилася его ко мн любовь.

Ты, милая моя, ничего не знаешь. Дла могутъ перемниться. Можетъ быть не столь они худо пойдутъ, какъ ты думаешъ.

Тетушка сударыня! не объявите ли мн чего нибудь въ утшеніе!

Можетъ быть любезная моя, если ты будешь сговорчиве.

Вотъ, сударыня, общается вами надежда? ради Бога, не оставьте меня въ тхъ мысляхъ, что тетка моя Гервей столько жестокосерда для своей племянницы ея любящей и почитающей отъ всего сердца.

Я теб, говорила она, скажу нчто напередъ, но токмо за тайну, если обыскъ кончится для тебя благополучно. Думаешь ли ты, что найдено будетъ что либо къ твоему предосужденію?

Знаю, что найдутъ нкоторыя бумаги; а впрочемъ все изъ сего могутъ заключать; братъ мой и сестра не пощадятъ того перетолковать. Въ томъ же отчаяніи, въ кое я ввергнута ни что не можетъ меня изпугать.

Она надется и притомъ твердо, тетка говорила мн, что у меня ничего такого не найдется, чтобы подало худыя мысли о моей скромности впрочемъ... но она поопаслася дале со мною продолжать разговоръ.

Тогда она меня оставила съ столь же таинственнымъ духомъ, какъ и слова ея были; а сіе и причинило мн еще большую о будущемъ неизвстность.

Теперь меня наиболе занимаетъ, любезная пріятельница, приближеніе свиданія. Дай Богъ, чтобы оное миновало! увидться съ тмъ, чтобы произносить жалобы! но если онъ не будетъ послушенъ и покоренъ, я ниже ни одной съ нимъ не пробуду минуты, какія бы онъ усилія ни длалъ.

Ты примтишь, что большая часть строкъ косы, и буквы написанны дрожащею рукою? сіе противу моей воли длается; потому что воображеніе мое больше симъ свиданіемъ, нежели предмтомъ письма занято.

Но, для чего видться? почему я почитаю себя обязанною сіе изполнить? я желаю чтобы, мн время позволило пользоваться твоими совтами. О ты которая столь легко изъясняешься! однакоже я разумю, какъ ты мн сказывала, что сія легкость произходитъ отъ неудобства моего положенія.

Я должна еще теб сказать, что ко время нашихъ разговоровъ я просила тетку, чтобы она заступила мсто моей пріятельницы; чтобы въ крайности хотя слово за меня замолвила и изпросила нсколько времяни для размышленія мн, если токмо сего больше она мн не можетъ изходотайствовать.

Она на сіе мн отвтствовала, что посл сговору я буду имть желаемое время привыкать къ моему состоянію прежде, нежели буду совершенно отдана г. Сольмсу. Ненавистное ршеніе, полученное мною на прозьбу отъ госпожи Гервей! Оно лишило меня всего терпнія.

Она же съ своей стороны просила меня собрать вс силы, чтобъ предстать собранію съ спокойною покорностію и чувствованіями совершенной подвержности. Что отъ меня зависло благополучіе всей фамиліи, и что величайшая для нея радость будетъ, когда увидитъ меня по перемнно съ восхищеніемъ обнимаемую то отцемъ, то матерью, то братомъ, то сестрою, заключающими меня въ своихъ обьятіяхъ и поздравляющимъ себя взаимно съ тишиною и общимъ всхъ благополучіемъ? восхищеніе ея сердца въ начал прервало ея движенія и голосъ; и ея бдная Долли, коея чрезмрная ко мн привязанность толикихъ ей стоила упрековъ, тогда у всхъ бы пришла въ милость.

Могла ли бы ты сомнваться, любезная пріятельница, что таковое изкушеніе для меня гораздо страшне будетъ нежели когда какое либо я изпытала?

Тетка моя все мн описала столь живыми красками, что не взирая на нетерпливость, въ коей я прежде находилася, столько была тронута, что ни чемъ противу сего не могла возразить. Впрочемъ, я не преминула ей своими вздохами и слезами показать, сколько бы я желала сего щастливаго событія, еслибы оно могло изполниться на условіяхъ кои бы мн возможно было принять.

Но я вижу двоихъ изъ нашихъ людей, принесшихъ мн обдать.

Меня опять свободну оставили; Минута свиданія уже приходитъ, не сдлаетъ ли по милости своей ко мн небо какого либо препятствія имющаго остановить Ловеласа? Ахъ! можетъ ли онъ не быть? но должна ли я, или не должна съ нимъ видться? что длаю, дорогая моя? я тебя спрашиваю, будто бы желая услышать отъ тебя отвтъ?

Бетти слдуя напечатлнію сдланному мною въ моей тетк, сказала, что оное должно быть употреблено въ дло посл обда; что она очень опасалася, чтобъ чего не нашли у меня, впрочемъ ни чего не имла она въ виду своемъ кром моей пользы, и что еще прежде середы въ моей вол состояло всеобщее прощеніе. И сія безстыдница, чтобы удержаться отъ смху, вложила себ въ ротъ конецъ фартука, и спшила вытти. Когда же она пришла сбирать съ стола, то я выговаривала ей за ея дерзость. Она мн извинялася, но но… (опять начиная смяться) что не можно было ей удержаться, говорила мн, когда она представляла себ мои долговремянныя прогулки, кои одни подали причину осматривать мои покои. Она изъ того, что мн приказано было принести обдать въ садъ, заключила, что въ семъ сокрывалося что либо особенное. Надобно признаться что братъ мой человкъ удивительной въ изобртеніяхъ. Самой Г. Ловеласъ не имлъ столь живаго и плодовитаго ума, хотя и почитался за человка остроумнаго. Тетка моя обвиняетъ Г. Ловеласа, что онъ своими успхами хвалился предъ своими слугами. Можетъ быть онъ и иметъ сей недостатокъ; что же касается до моего брата, то онъ всегда себ поставляетъ за честь казаться передъ глазами нашихъ служителей человкомъ съ достоинствами и съ познаніями. Я часто думала, что о гордости и подлости можно сказать такъ же, какъ о разум и глупости, что они вообще не разрывны, они одна отъ другой очень близки.