Достойна ли я счастья?
Шрифт:
Дорога до дома Линдли оказалась гораздо короче, чем предполагала Мэриголд. Такси резко остановилось, и когда она открыла глаза, чтобы посмотреть, не попали ли они в пробку, то поняла, что уже приехала.
Мэриголд неохотно вышла и, расплатившись с таксистом, еще более неохотно двинулась к роскошному многоквартирному дому.
Она впервые шла в гости к Линдли. Во время их короткого романа он никогда не приглашал ее к себе — видимо, инстинктивно чувствуя, что Мэриголд насторожит такое приглашение. Конечно, если бы их поездка в отель привела к чему-нибудь…
Но сейчас
Оказавшись в коридоре, устланном коврами, Мэриголд поняла, что плата за такой комфорт должна быть непомерно высока. Линдли явно ни в чем себе не отказывал. Маленький коттедж Стефани по сравнению с этим домом казался особенно скромным и непритязательным. Но Мэриголд вдруг затосковала по нему с такой силой, что чуть не заплакала.
Впрочем, вышколенный слуга, впустивший ее, был не тем человеком, перед кем стоило проливать слезы.
Он привел Мэриголд в длинную просторную комнату с толстыми кремовыми коврами, черной мебелью и старинными портьерами золотого цвета. С кресла у окна поднялся Линдли и, улыбаясь, пошел ей навстречу. Мэриголд тут же забыла об окружавшей ее роскоши и думала только о том разговоре, который ей предстоял.
— Моя дорогая, как это мило! — В присутствии слуги Линдли был образцовым хозяином. — Проходи и выпей чего-нибудь перед ленчем.
Мэриголд нехотя согласилась выпить, надеясь, что это поможет ей успокоиться.
— Я не могу остаться на ленч, Линдли. Я просто собиралась с тобой поговорить…
— Ерунда. Разумеется, ты должна поесть. Ты ведь потом вернешься на работу?
— Да, конечно. Но я возьму сандвич или что-нибудь другое.
— Глупости. — Он с улыбкой протянул ей бокал. — За что мы выпьем? За будущее счастье?
Мэриголд робко выпила, не глядя на Линдли, затем подняла на него глаза, досадуя, что сидит в таком низком кресле. Она сразу почувствовала себя просительницей, причем не имеющей особой надежды.
— Это очень любезно с твоей стороны — я имею в виду ленч. Однако мне очень нужно серьезно поговорить, Линдли. Но это невозможно, когда здесь все время слуга…
— Хорошо, хорошо, понятно. — Он улыбнулся с показным равнодушием. — О чем же мы будем говорить?
— О твоем разводе.
— О, мой развод. Как приятно, что ты проявляешь такой интерес к моим делам.
— Линдли, к сожалению, все это касается и меня. Ты слышал, что сказал Пол. Ты знаешь, какова ситуация. Он не имеет ни малейшего представления, что я… была с тобой. Если это когда-нибудь откроется… — Мэриголд в отчаянии замолчала, но, так как Линдли выжидающе смотрел на нее, она упорно продолжала: — Я люблю его, Линдли, я…
— Ты думала, что любишь меня, — сказал он мягко.
— Да, я знаю. Но это было другое. Поверь мне, это была всего лишь влюбленность. Но я поступила очень нехорошо. Особенно по отношению к тебе.
— Это правда.
— Но и ты не слишком хорошо поступил со мной, Линдли. Ты намекнул мне… Впрочем, это не имеет значения. Я пришла сюда не для того,
чтобы тебя упрекать.— Неужели? Я так и не понял, для чего ты пришла.
— Я пришла посоветоваться, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы Пол ничего не узнал.
— Так ты не хочешь, чтобы Стефани разводилась со мной? — любезно поинтересовался Линдли. — В таком случае твои желания совпадают с моими.
— Нет, — решительно произнесла Мэриголд. — Нет, я не это имею в виду. Я думаю… я думаю, Стефани станет счастливее, если разведется, да и ты вряд ли выиграешь от того, что удержишь ее. Только я не хочу, чтобы мое имя фигурировало в деле о разводе. Я понимаю, что есть только одна возможность избежать этого…
— Какая? — холодно промолвил он, и Мэриголд показалось, будто ее сердце остановилось.
— Я подумала… — Она запнулась. — Я подумала, что раз уж Пол не знает, кто был с тобой в те выходные, то лучше тебе не раскрывать мое имя. Как ты считаешь?
Линдли взял сигару, задумчиво обрезал кончик и молча закурил. Наконец, когда Мэриголд уже решила, что ее нервы больше не выдержат, он заговорил.
— Моя дорогая Мэри, есть очень важный фактор, который ты, кажется, совсем не учитываешь. С точки зрения закона наш с тобой случай не может считаться доказательством.
— Я знаю. Но есть же книга регистрации постояльцев отеля, мы представлены как…
— Ну и что? — пожал плечами Линдли. — Разумеется, Пол найдет свидетелей — горничную, например. Но между нами ничего не было, так ведь?
— Разве записи в регистрационной книге недостаточно?
— Недостаточно, — улыбнулся Линдли. — Есть возможность сохранить твое имя в тайне и сослаться только на запись в регистрационной книге, но это не лучший вариант. Самое главное, что, как только твоя личность будет установлена, у тебя окажется железное алиби. Ты покинула отель довольно рано, причем с мужчиной, который сейчас является твоим мужем. Поэтому, сама понимаешь, мне трудно будет скрыть твое имя.
— Но ты имеешь в виду… — Мэриголд взглянула на него в испуге, ее серые глаза казались почти черными на побледневшем лице. — Ты имеешь в виду, что умышленно откроешь мое имя?
Линдли смотрел куда-то в сторону, улыбаясь спокойно и надменно.
— Извини, Мэри. Поверь, мне действительно жаль. Но я не намерен давать развод Стефани. Что касается раскрытия твоей личности, то я могу благодаря этому избежать развода. И между прочим, представлю Пола Ирвина полным идиотом, — добавил он с явным удовольствием.
— Ты не можешь так поступить, Линдли! Подумай, что это значит для меня. — Теперь она, несмотря ни на что, умоляла, хотя и не собиралась делать этого.
— Но, моя дорогая, что же станет со мной, если я не открою твое имя? Запись в регистрационной книге может быть признана решающим доказательством. Знаешь, на самом деле ты требуешь от меня невозможного.
— Но ведь тебе безразлично, что Стефани разводится с тобой! — воскликнула Мэриголд. — Ты никак не можешь утверждать, будто твое счастье как-то связано с сохранением вашего брака. Это так мало значит для тебя, Линдли, и так много значит для меня…