Досужие размышления досужего человека

— Это я-то строг? Когда-то вы сами величали его злодеем!

— Я заблуждалась на его счет, — вспыхнув, пробормотала она. — К тому же я и сама не без греха. Вдвоем мы наломали столько дров…

Я молчал, ожидая дальнейших объяснений.

— Приходите в гости, сами увидите, — смущенно рассмеялась она. — Дело в том, что мой бывший муж женился на мне. Мы принимаем по вторникам. — И, добавив адрес, моя приятельница упорхнула, а я остался стоять разинув рот.

Какой-нибудь предприимчивый священник на Стрэнде мог бы сколотить состояние, венчая разведенные пары. Мой приятель уверял меня, что никогда не любил жену больше, чем в те минуты, когда она потребовала от него развода и когда свидетельствовала против него в суде.

— Вы, мужчины, странные создания, — однажды заметила в моем присутствии некая дама своему собеседнику, — сами не знаете, чего хотите!

Я не виню ее, порой я и сам чувствую сильнейшее раздражение против собственной персоны. Посудите сами, что можно сказать о человеке, который всегда говорит одно, а делает другое? Послушать его, так он святой, а судя по поступкам, грешник каких мало. Впрочем, хватит о нем. Когда-нибудь он ответит за все, и мы положим его в аккуратный ящик, надежно закроем крышку и оставим лежать неподалеку от одной знакомой мне церквушки, чтоб больше не грешил.

Впрочем, один мудрец ответил на подобное обвинение с улыбкой:

— Я признаю, мадам, что мало себя знаю, а то, что знаю, не вызывает моего восторга. Однако я не сам себя создал. Вам и не снилось, как я порой собою недоволен. Я куда меньше вас понимаю причины своих поступков, а ведь мне приходится с этим жить. Право, я заслуживаю жалости, а не осуждения.

Иногда я завидую отшельникам, решившим честно увильнуть от тягот современной жизни. Я мечтаю о существовании, свободном от оков, которые давят на нас, словно тысячи веревок, привязавших Гулливера к земле Лилипутии.

И тогда я воображаю, что живу в пещере над темными водами норвежского фьорда, единоличный правитель собственного королевства, лишь я да звезды, я да хвойные дубравы. Раз в месяц я посещаю деревню и возвращаюсь, нагруженный провиантом. Много ли мне нужно? Остальное я добуду с помощью ружья и удочки. Пара верных псов молчаливо внимают мне, не сводя с хозяина умных преданных глаз. Мы бродим по бескрайним пустошам, добывая себе обед, ничуть не похожий на пиршество из десяти блюд, подаваемое в «Савое». Я сам готовлю еду и запиваю нехитрую стряпню добрым вином (надо признать, что в отказе от благ цивилизации я непоследователен). А по вечерам, когда я сижу с трубкой у гаснущего костра, в голову приходят умные мысли.

Вдохновленный этими видениями, тонущими в грохоте улицы за окном, я, возможно, сумею приблизиться к пониманию того, зачем я здесь, в чем смысл моего существования.

Нет-нет, милая, пустыннику не нужна компаньонка, даже если какой-нибудь особе и взбрело бы в голову составить ему компанию. Иногда мужчине лучше побыть без женщины, а женщине — без мужчины. Любовь поднимает нас над суетой, но если мы хотим подняться еще выше, к звездам, нам придется с ней распрощаться. Мужчинам и женщинам трудно проявить друг пред другом свои лучшие качества. Для нее он — потенциальный возлюбленный, для него она — возможная спутница жизни. Мы раскрываем свои сердца, но не души. Вместе нам никогда не оторваться от земли. Великая сваха, Мать-Природа, не дремлет, готовая толкнуть нас в объятия друг друга. Женщина пробуждает в нас человеческое, она же не дает нам подняться над ним.

— Иди ко мне! — зовет она, увязая ногами в раскисшей грязи. — Будь достоин идти рядом со мной, будь храбрым, чтобы защищать меня, будь добрым, нежным и верным, но не вздумай поднять глаза выше!

Ни святой, ни подвижник, ни герой не устоят перед женщиной. Ее ласковые руки пригнут к земле, заставят отказаться от мечты.

— Ты моя жена, — говорит мужчина, — это твоя Америка, внутри этих стен, твоя служба, твое призвание.

И в девяноста девяти процентах случаев так и есть, однако бывают исключения, и женщине уготован иной удел, кроме домашнего очага. Мария была рождена не для того, чтобы служить Иосифу.

Герой современного романа обращается к возлюбленной: «Я люблю тебя больше собственной души!» Героиня вторит ему: «За тобой я спущусь в ад!» И все же существуют на свете мужчины и женщины, которые не готовы следовать подобной схеме — мужчины, смеющие мечтать, женщины, видящие дальше своего носа, — чудаки, негодные людишки, с точки зрения обитателей Бэйсуотера, но стоит ли равняться на обитателей Бэйсуотера?

Не поднимаем ли мы сексуальное влечение на пьедестал? Чувственная любовь не самое благородное на свете, хотя и благородное переживание, ибо по сравнению с иными стремлениями наши грешные чувства лишь отблеск лампы на фоне лунного света, заливающего холмы и долины.

Жили некогда две женщины, дружили с детства, пока между ними не встал мужчина — слабое пустое существо, недостойное ни одной из них. Женщины часто влюбляются в посредственностей, иначе мы не сталкивались бы с проблемой перенаселения.

Соперничество пробудило в них худшие черты. Ошибочно думать, будто любовь всегда поднимает нас над миром, бывает и наоборот. И завязалась борьба за обладание трофеем, который вряд ли того заслуживал. Наверное, проигравшей стоило бы отступиться, в глубине души утешая себя тем, что соперница была нечестна. Увы, в подругах бушевали страсти, и свадьба завершила лишь первый акт драмы.

Чем закончился второй, нетрудно предугадать. Лишь предвкушение сладкой мести не позволило обманутой жене подать на развод.

В третьем акте, спустя восемнадцать месяцев, неверный муж умирает — хоть какое-то развитие для этого вялого персонажа. С самого начала пьесы его роль была крайне шаткой; впрочем, и он заслужил зрительскую жалость, пусть и разбавленную иронией. Большинство жизненных драм под определенным углом зрения предстают фарсом или трагедией. Актеры играют трагедию, не сознавая порой, что выходит фарс.

И вот порок наказан, добродетель торжествует, и пьесу пора списать в утиль как образчик расхожей морали, если бы не четвертый акт, в котором покинутая жена приходит к некогда обманутой ею подруге, просит — и получает — прощение. Как ни странно, они не забыли былой дружбы. Две одинокие души решают жить вместе. И те, кому довелось знать их в поздние годы, в один голос уверяют, что им редко приходится наблюдать такую гармонию, доброту и великодушие, которые являли собой эти две женщины.

Я не стану убеждать вас, что подобные драмы встречаются сплошь и рядом, но иной раз мы склонны верить и более неправдоподобным историям. Знаю одно: иногда мужчине лучше без женщины, а женщине — без мужчины. Перевод М. Клеветенко

О нашем величии

В мои ранние журналистские годы знавал я одного старого француза, давно осевшего в Англии. Когда-то он поведал мне свою теорию о будущем человечества. Ныне я склонен отнестись к ней с большим вниманием, чем отнесся тогда.

Этому проворному быстроглазому человечку рай представлялся не праздной страной лотофагов. Мы строим рай на камнях наших желаний: рыжебородому скандинаву — поверженного врага и чашу; искушенному греку — рощу оживших статуй; индейцу — богатые дичью охотничьи угодья; турку — гарем; иудею — новый Иерусалим с мостовыми, мощенными золотом; остальным — все, на что способно их воображение.