Дотянуться до звезд

А вот смогу ли я? Не знаю. Это чуждый мне мир, о котором я толком ничего не знаю. Неизведанная территория, по которой придется двигаться вслепую. Вполне возможно, что я просто не создан для спокойной и законопослушной жизни. При мысли о таких глобальных изменениях становилось по-настоящему страшно…

Я должен принять решение. Сейчас. Больше времени на раздумья нет.

— Я слышал, это твое последнее дело? — прервал ход моих мыслей Билли.

— Я еще не решил, — мрачно ответил я.

— Как это?

— А вот так.

Билли задумчиво посмотрел на меня. Он был жестокой машиной для убийства, но при этом я не мог назвать его плохим человеком. Парадокс конечно.

— Чего ты хочешь от жизни, Блейк? — спросил он.

— Того же, что и все — счастья, — неопределенно передернул я плечами.

— А твое счастье - она, — сказал Билли, и это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

Я ошеломленно уставился на парня рядом с собой. Откуда он знает?

— Блейк, не думал, что скажу это, но ты должен уйти, - что? — В нашем мире людей всегда можно поделить условно на две категории — такие как я, то есть те, кому нечего терять, кто живет одним днем. И такие как, допусти Чарли, он вовсе как будто ищет неприятности. Ты же всегда отличался расчетливостью и жизнелюбием. Тебе дорога или на самый верх, но ты слишком добр, чтобы выписывать смерть тысячам незнакомых людей, или тебе вовсе лучше выбираться из этого дерьма. Бросай все это и живи нормальной жизнью, иначе в один прекрасный день ты станешь таким как я или таким как Чарли, потеряешь себя.

Я потрясенно моргал, глядя на Билли. Кто это такой, и что он сделала с Билли?

Видимо, заметив выражение моего лица, он добавил:

— Странно слышать такие вещи от наемника-садиста, но ты мне нравишься, и лишь, поэтому я советую тебе бежать из этого болота, пока не стало слишком поздно.

Пока не стало слишком поздно? А разве это уже не случилось? Я родился и всегда так жил. Это у меня в крови. Могу ли я жить по-другому?

— Пора, — раздался голос из рации.

Машины потоком хлынули к старому пирсу. Пульс участился в предвкушении жаркой заварушки.

Участники встречи явно не ожидали нашего появления, но быстро пришли в себя. С автоматом наперевес и боевым кличем, Билли выскочил из машины. Я поспешил за ним с таким же автоматом.

Вокруг творилось нечто невообразимое. Было чувство, что мы стали героями какого-то третьесортного боевика. Стрельба слышалась отовсюду. Воздух сотрясали взрывы, и повсюду лежали мертвые тела. В нос била отвратительная смесь гари, пороха и крови. Впервые за всю свою жизнь мне стало страшно.

Я просто ясно осознал, что не хочу умирать на пороге новой жизни. Это для меня стало откровением. Я принял решение, оказавшись на краю гибели, я понял — больше я не хочу иметь отношения ко всему этому. К смерти, наркоте, постоянной опасности.

Я хочу жить.

Начать все с чистого листа. Стать другим человеком. У меня получиться, должно получиться. И тогда, возможно, я смогу попробовать что-то с Маей…

— Блейк! — услышал я яростный оклик Билли и понял, что позволил себе на какое-то мгновение задуматься.

И это дорого мне обошлось. Я не сразу понял, что произошло. Уложив длинной очередью двух противников, осознал, что ноги слабеют, а перед глазами все плывет.

Все-таки я словил пулю. Похоже, так или иначе, это было моим последним заданием…

POV Мая.

Я почти перестала спать, от мыслей о еде становилось дурно. И виной тому не моя беременность, точнее она, но не в привычном смысле слова.

Токсикоза, как такового я не ощущала вовсе. Может рано, а может я счастливица. Но мысли о будущем не давали мне покоя. Как быть? Что делать?

А еще сильная, просто нестерпимая боль терзала душу и сердце при мысли о том, что Блейк нашел другую. Это ей он теперь улыбается, она тонет в омутах невероятных глаз, она получает его заботу и нежность.

Хотелось орать. Просто орать во все горло. Почему? За что мне все это? Как жизнь может быть так жестока?

Единственное, что спасало от полного помешательства, это мысль, что я могу навредить ребенку своими истериками и нервами. Только это заставляло меня стараться спать и через силу пихать в себя еду.

Я понимала, нужно рассказать о беременности родителям, но оттягивала разговор как могла. Мне не хотелось никаких вопросов, а они непременно возникнут. Я просто не готова к этому.

Ну и когда ты будешь готова? Когда появится живот, и скрывать станет невозможно? Этот вопрос я задавала себе по сотне раз в день, но так и не находила ответа. А ведь мне давно пора устраивать свою жизнь.

Пора решить, где и на что мы будем жить, пора начать действовать. Вот только сил на это я не находила, сидела закрывшись в своей комнате, каждый день обещая себе завтра начать новую жизнь.

Тайком от родных я посетила врача, который подтвердил и беременность, и срок. Так же у меня взяли анализы, и через два дня я узнала, что все в норме. Мне выписали витамины и посоветовали лучше питаться, и поменьше нервничать. Легко сказать, когда твоя жизнь лежит в руинах, а будущее скрыто стеной непроглядного мрака.

Однако, я неоднократно ловила себя на мысли, что раздумываю о том, как будет выглядеть мой малыш. Как его будут звать. Чем мы с ним будем заниматься. Его присутствие еще совсем не заметно, но я уже люблю его. Всем сердцем. Подумать только, внутри меня новая жизнь, мой ребенок…

Решив последовать совету врача на тему больше и лучше кушать, я покинула комнату, чтобы стащить на кухне что-нибудь вкусненькое.

Съев йогурт и два черничных пирожных, я вышла в гостиную. На глаза попалась стопка журналов, и меня потянуло их полистать. Журналы были самые разные, от Космополитена, серьезных новостных и политических изданий.

Лениво листая страницу за страницей, я натолкнулась на статью, где мой взгляд зацепился за название города. Лос-Анджелес. Город, где я познала величайшее счастье, боль и страх.