Доверься мне

Джон прижимается едва заметно, но достаточно, чтобы мои веки затрепетали.

У меня кружится голова.

— Я… — Облизываю губы, пытаясь сосредоточиться.

— Ты?.. — Он касается губами моей челюсти.

— Я… — Господи, он целует уголок моего глаза. — Я…

Я тону в нем. Он раскрывает губы и они, словно крылышки, парят по моей коже. Кончиками пальцев касаюсь его талии, замечая мурашки. Вдали кто-то смеется.

Медовый голос Джона у меня в ухе.

— Ты?..

Я открываю тяжелые веки. Мир в тумане. Джон очень близко, шелк его блестящих каштановых волос щекочет висок, запах теплой кожи и мыла наполняет ноздри.

— Друг, — произношу я.

Он застывает, без напряжения, но теперь действительно слушая.

— Друг?

Я тоже прихожу в себя, но не полностью. Пальцем все еще поглаживаю над поясом его джинсов.

— Да. Профессиональный друг. Если нужен друг, можно нанять меня.

Я чувствую испытываемое им удивление. Слышу легкое бульканье в его горле. Наши тела трутся друг о друга, и он поднимает голову достаточно, чтобы встретиться со мной взглядом. Зеленые глаза немного затуманены, когда он смотрит на меня так, будто впервые видит.

— Ты — профессиональный друг? — Хриплый голос срывается в конце.

От этого звука жар покидает меня, оставляя мышцы холодными и напряженными. Я хмурюсь, вглядываясь в него.

— Да.

Джон смотрит, губы открываются, но он не произносит ни слова. Мгновение он словно колеблется. Потом быстро моргает, яркий цвет заливает скульптурные щеки.

— Я… — Он делает шаг назад, двигаясь неуклюже и скованно. — Я…

— Ты говоришь как я, — подшучиваю, потому что сердце колотится. Он смотрит на меня как на только что свалившуюся с Луны.

Джон пытается улыбнуться, но ему это совершенно не удается. Выходит только слегка скривить губы. Он проводит рукой по волосам и сжимает затылок, его взгляд мечется по сторонам, будто мужчина не понимает, где находится. А потом снова встречается с моим. Или пытается — быстро фокусируется на моем лице.

— Мне нужно идти, — выплевывает Джон.

Прежде, чем я успеваю моргнуть, он разворачивается и уходит прочь, словно это место в огне.

Глава 10

СТЕЛЛА

— Мисс, не могли бы вы придержать дверь? — хриплым голосом просит пожилая женщина, стоя на нижней ступеньке лестницы, ведущей в мой дом.

Она улыбается, ее губы того идеального малинового оттенка, который носили дивы старого Голливуда. Честно говоря, эта дама вполне могла бы быть классической кинозвездой. Ее седые волосы уложены в гладкий длинный боб, а кремовый с черной отделкой костюм от Шанель идеально сидит на хрупкой фигуре.

До меня доходит, что я просто смотрю на женщину, которая изо всех сил пытается тащить тележку с продуктами вверх по лестнице. Но странность заключается в том, что я вижу старушку в костюме от кутюр и с сумкой от «Биркин», стоящей больше, чем мой заработок за три месяца, и она сама покупает продукты. Это приводит меня в изумление. Такое возможно только в Нью-Йорке.

Может, она и модница, но выглядит так, словно ее запросто сдует сильный ветер. Я уже собиралась уходить, но ставлю сумочку на порог, чтобы не закрылась дверь, а потом бегу вниз по лестнице и беру ее тележку.

— Позвольте мне.

— Вы очень добры, — произносит она со слабой улыбкой. — И новенькая здесь.

— Я — Стелла Грей.

— Мэделин Голдман.

— Я живу здесь несколько недель, — рассказываю, пока мы поднимаемся по ступенькам. — Присматриваю за животными.

— В квартире Киллиана? — кивая, спрашивает она. — Я слышала, что он уехал на пару месяцев.

— Вы с ним знакомы?

Она хватает ручку тележки, как только я ставлю ту на землю, и надетый на ее палец огромный перстень с желтым бриллиантом подмигивает в слабом солнечном свете. Это часть гарнитура, обрамляющего тонкое обручальное кольцо. Все в этой женщине кричит: солидные Нью-Йоркские деньги. За одним лишь исключением — она живет в доме без консьержа и не имеет водителя. Это немного странно. И создается ощущение, что само здание привлекает эксцентричных людей.

— Моя дорогая, — говорит она. — Я взяла себе за правило знакомиться с соседями. Так безопаснее и выглядит более дружелюбно.

— Это точно.

Мы приближаемся к входу, и я поднимаю свою сумочку, готовая уходить.

Миссис Голдман достает связку ключей и открывает почтовый ящик, глядя на меня.

— Полагаю, с Джаксом вы тоже знакомы.

Сердце слегка подпрыгивает, пытаясь покинуть грудную клетку. Жалкое. Мне стоит перестать реагировать на все, что связано с Джоном или Джаксом или как бы он себя ни называл. До встречи с ним у меня была прекрасная жизнь. Немного, конечно, одинокая. Ладно, не такая уж и захватывающая. Но нормальная. А потом я встретила сумасбродную рок-звезду, которая оккупировала мои мысли. Совершенно неприемлемо. Особенно учитывая, что он сбежал от меня, как будто увидел привидение.

Проглатываю горький ком в горле.

— Мы встречались.

Она, видимо, слышит что-то в моем тоне, потому что дважды посматривает, а потом смеется.

— Да, вижу, что так и есть. У этого парня способность оставлять о себе неизгладимое впечатление.

Я фыркаю.

— Он сводит меня с ума.

— Тогда, должно быть, он вам очень нравится. — Она выглядит довольной.

— Не хочу лопать ваш мыльный пузырь, миссис Голдман, но не каждый раздражающий человек втайне симпатичен.

— Нет, однозначно нет. — Ее улыбка становится шире. — Но Джакс именно такой. Помните, я знаю этого молодого человека. Он не только обладает очарованием принца, но у него также доброе сердце.

Я неопределенно хмыкаю.

— А еще он время от времени ошибается, — с понимающим видом добавляет миссис Голдман.

— Можно и так сказать.

— Слегка натворил дел? — Теперь ее глаза блестят весельем.

— Что ж, давайте посмотрим. Он обвинил меня в преследовании. Что, думаю, справедливо, потому что сама обвинила его в том же. Но он еще предположил, что я из эскорта, когда отказалась рассказать ему о своей работе.

До нее, наконец, доходит. Миссис Голдман краснеет, ее рот приоткрывается.

— О боже.

— Он извинился. — Чувствую себя обязанной уточнить, потому что она выглядит так, словно при следующей встрече может схватить Джона за ухо и наброситься на него. — А потом оставил меня возбужденной и неудовлетворенной на вечеринке, и с тех пор мы не разговаривали.

Пытаюсь стряхнуть воспоминания, но плечи ощущаются слишком напряженными, а мысли о Джоне цепляются как липучка.

— Ты ему нравишься, — констатирует она, кивая самой себе.