Доверься, он твой

– Ага, – прохрипела Катерина.

Давно, еще зимой, она рассказала Ольге Петровне о странном поведении матери. Это она подсказала ей прочитать все, что найдет, о болезни Альцгеймера. Потому что ее свекор болел похоже.

– Сейчас приеду, – бросила Ольга Петровна.

Катерина плохо помнила, как она дождалась ее, что было после, о чем Ольга Петровна говорила с матерью.

– Мне жаль тебя огорчать, Катерина, – вот это она запомнила хорошо, – но скорее всего это болезнь Альцгеймера. Вообще-то для Ксении рано: это недуг очень старых людей. Но знаешь, к каждому старость приходит в свое время. С паспортом не сверяется.

От Ольги Петровны исходила такая сила жизни, что Катерина подумала: к ней старость не придет никогда.

– Я читала о ней, – бормотала она, – но не поняла, как ее лечат.

– На самом деле никак не лечат, – махнула рукой Ольга Петровна. – О чем говорить? Даже американского президента не вылечили. Не смогли.

– Это какого? – Катерина пыталась вспомнить, но в голове мелькало все, абсолютно не связанное с важными персонами.

– Рейгана. Он попрощался с народом, сообщил, чем болен. А дальше – он и вроде не он... – Она усмехнулась. – Я видела по телевизору. Что ж, благородно.

Катерина почувствовала, как дыхание перехватило. Она открыла рот, но настоящего вдоха не вышло.

– Лекарство ищут, – слышала она голос Ольги Петровны, – причем не вслепую, как раньше, когда болел мой свекор. Уловили механизм сбоя в мозгу таких больных. В общем...

– А ваш свекор – он...

– Он умер, Катерина. Как часто бывает, от другой болезни. От воспаления легких.

– Дома? – В голосе Катерины слышался ужас.

– Нет, в Доме на Каме. Это что-то вроде лечебницы.

– А такие... значит, есть? – тихо спросила Катерина.

– Сейчас есть все. Но за деньги. Или за очень большие деньги. – Она произнесла расхожую фразу, но Катерина испытала странное облегчение. Значит, в том, что с матерью, нет ничего нового?

– Ты занимаешься химией? – спросила Ольга Петровна. – Тебе и карты в руки – поищи и найди препарат. – Она протянула руку и похлопала ее по плечу.

– Шутите, – усмехнулась Катерина.

– Ничуть. Личная заинтересованность – главный двигатель успеха. Войдешь в круг людей, которые занимаются лекарствами, уже польза. Лечение Ксении тебе обойдется дешевле, чем другим. – Заметив, как переменилось лицо Катерины, Ольга Петровна попыталась успокоить: – Но ты же понимаешь, похожие симптомы – еще не факт. Говорят, если читать медицинскую энциклопедию, то самый старый мужик определит у себя родильную горячку. – Она рассмеялась бородатой шутке. Заметив, что Катерина даже не переменилась в лице, Ольга Петровна сказала: – Я дам тебе телефон и адрес. Доктора зовут Василий Кириллович Верхотин. Он держит так называемый Дом на Каме.

– Ваш свекор жил там долго?

– Три года.

Катерина вздрогнула, словно кто-то мог узнать, какое облегчение она испытала от этой новости.

– Не жди царских палат, – предупредила Ольга Петровна. – Но там есть все, что нужно для жизни.

– Но что я могу сделать для матери здесь? – в отчаянии спрашивала Катерина.

– Ничего, – строго сказала Ольга Петровна.

На самом деле – что? Она все делала, пока состояние матери было терпимым. Но болезнь развивалась, теперь матери нужна сиделка, а ей – платить. Но чем?

– Кто ухаживает за ними? – спросила Катерина.

– Монашки, – ответила Ольга Петровна.

– Там близко монастырь?

– Да, старинный, – сказала Ольга Петровна.

– Значит, место хорошее, – заметила Катерина.

– В каком смысле? – не поняла Ольга Петровна.

– Дядя Миша говорил, что первый признак места силы – монастырь или церковь.

– Ах ты вот о чем. – Ольга Петровна кивнула. – Я забыла. Хотя твоя бабушка рассказывала о его изысканиях. Погоди, а он доделал свою карту? Успел?

Катерина фыркнула:

– Если бы Михаил Александрович Соломин задержался в этом мире еще на одну жизнь, ему не хватило бы времени. Работа над картой бесконечна.

– Но она у тебя? – не отступала Ольга Петровна. – Она у тебя в доме? Ты можешь посмотреть?

– Конечно. Но если вы говорите, что там монастырь, смотреть незачем. Монастыри и церкви строили только в местах силы.

– Какие грамотные были люди, – заметила Ольга Петровна. – Мы-то считаем себя такими образованными, такими умными. – Она усмехнулась. – А на самом деле чем занимаемся? Только и делаем, что потихоньку ищем уже когда-то найденное. Выдаем за свое. – Катерина хмыкнула и кивнула. – Возьми растения. Я сама что делаю? Сижу в библиотеке, листаю старые книги, списываю оттуда все о давно открытых полезных свойствах. У меня такая картотека...

– А что вы скажете о хозяине? – перебила ее Катерина. – Хозяине лечебницы, о докторе? Он какой?

– Он-то? – Ольга Петровна засмеялась. – Как сам говорит, пудов шесть мужской красоты. – Она фыркнула. – Седой ежик и борода по грудь.

– Красавец, – улыбнулась Катерина.

– Монашки глаз на него не поднимают, – заметила Ольга Петровна.

– Почему? – удивилась Катерина.

– Смущает, а ты как думала? В общем, мой свекор прожил там столько, сколько не прожил бы в Москве.

– Большой дом? – спросила Катерина.

– Был большой, а стал еще больше. Но странной конструкции. Точнее, необычной. Похож на корабль. Вокруг старого дома Верхотин построил галерею. Даже речку прихватил. Воду качают в краны прямо из русла.

Конечно, Катерине было страшно увозить мать так далеко, на север. К истокам реки Камы. Она опасалась, что мать заупрямится. Она и до болезни отличалась своенравным характером, а теперь...

Но однажды, в минуту светлого покоя, мать взяла Катерину за руку, крепко сжала ее, отчего у Катерины навернулись на глаза слезы, и сказала:

– Я все понимаю. Сейчас... Запомни, я доверяю тебе. Поступай так, как считаешь нужным.

Но все-таки она не решалась отвезти мать на Каму. Катерина устроила ее в клинику по протекции профессора Назарова. Лечение оказалось дорогим, платил Игорь. Катерина смотрела на его недовольное лицо, чего-то ждала. От него? От себя? Она не сказала бы точно. Она вообще не могла ничего точно формулировать в те дни.

А потом все решилось само собой. Когда Катерина вспоминала о том времени, в ушах возникали голоса. Один, особенно поразивший ее, был голос Игоря. Они привезли мать домой. Стало ясно, что она серьезно больна, а Федор слишком мал. Его нельзя оставить без каждодневного попечения. Игорь сказал:

– Выбирай, Катерина. Они или я.

– Они? – переспросила Катерина.

– Ну да. Твоя мать и твой брат. Или я.

Внезапно ясность мысли вернулась. Катерина увидела перед собой совершенно чужого человека. Это не ее мужчина. Точно.

– Они, – ответила Катерина.

В тот же вечер Катерина съездила за вещами к Игорю, собрала их и переехала на Островитянова. Он не удерживал ее.

Сидя в вагоне метро, думала: а его первая жена ушла вот так же? Игорю надо жениться на сироте.

Потом Катерина удивлялась самой себе – об Игоре она почти не вспоминала. Дело не только в том, что не было свободной минуты: мать, брат, учеба, работа в клинике, куда устроил ее друг дяди Миши, профессор Назаров. Другое – да был ли он? Или это всплеск волны на Красном море?