Дождь для Данаи (сборник)

Жизнь моя на середине,

Начать с того, что это более пронзительно, чем у Данта. Прежде всего потому, что первая стопа здесь – дактилическая, позволяющая сразу же взять быка за рога, набрать высоту. И еще потому, что – без предысторий.

А также: попытка просодически быть под стать нелинейной риторике этих первых трех строк: где ужесказано то, что понятно только в конце.

Критичность момента – пик расцвета. Пик, с которого – как следует из дальнейшего и как оно есть у Данта – только пике: чайка за добычей, нырок за жемчужиной тайны; спуск вслед за Вергилием.

Для справок ср.: «Жизнь моя затянулась» у И. Бродского – в «Эклоге четвертой, зимней».

хоть в дату втыкай циркуль.

Здесь же, в первой строке, специфически русскими средствами – в придаточном предложении – с головокружительной одновременностью заявляется Топология I и тема спуска, проникновения.

Мотив взятия в фокус, в средостение внимания Бога, а также – мотив Божественной Сферы Паскаля – «центр которой везде, а окружность – нигде».

Только будучи взятым в предельный фокус Присутствия, которое падает на него, как луч сквозь линзу сферы на щепоть трута, пророк способен воспринять Божественное знание.

В то же время: уверенность в количестве отпущенного срока – вариант пророчества, возможность которого только подчеркивает харизматичность происходящего.

Проникновение в «ядро темноты», геологическое пронзание сути беспамятства – заявляет еще (впрочем, походя) мотив ослепления, который будет позже важен в связи с истоком профетического знания – через слепца-трансвестита Тиресия [51] («самонапрягающееся слепое пятно», провидица и многое другое).

51

О культурологической роли этого персонажа, а также о таинственной связи слепоты и пророческого дара см. в книге М. Б. Ямпольского«Память Тиресия».

Приняв его за тоннель, ты чувствуешь, что выложены впритирку слои молекул,

И тут же – заявленный восходящей интонацией нырок: выход – или вход – найден.

Выход – известно откуда: из-под невыносимого оптико-харизматического зноя Сферы, или – сквозь всепроницающий прожог – в недра.

Но еще не совсем очевидно (только позже: «и я понял, куда я попал»), что выход этот – вход. Так, Иона бежит сначала из-под фокуса Божественного присутствия, не желая связываться с Ниневийскими делами, но побег его вскоре тоже оказывается – входом: в недра морей, в чрево китово, в явленную пустоту, в которой только и остается: взалкать.

Удивительная пристальность зрения – молекулы впритирку – следствие магнификации, blow up’a, вглядывающейся Сферы.

и взлетаешь на ковш под тобой обернувшихся недр.

И под конец строфы – сообщается все остальное – не то чтобы до конца, но, по крайней мере, – до середины дантовского путешествия, когда, миновав Левиафан, поэт в паре с Вергилием выныривает из воронки и встает вверх ногами в том же самом месте («челом туда, где прежде были ноги»).

Сообщение ничуть не утешительное: теперь постепенно становится ясно, с чем придется иметь дело.

Тем самым заявляется Топология II – Лист Мёбиуса.

Вогнуто-полый «ковш» – первое эхо этой заявки.

И вися на зубце,

Топология II: Алеф-Ламед, подвешенность вверх ногами, – тема зависания, цезуры, во время которой таинственно происходит трагедия, означаемая сменой представлений.

Одновременное действие подвешивания и переворачивания в символике Таро трактуется как инициация субъекта, предвосхищающая получение им Знания.

Возможно, указание на тему проклятости повешенного.

Тема метафизического зазора, неприкаянности между небом и землей, отсылающая также и к Лимбу: «Я из племени духов, / Но не житель эмпирея, / И, едва до облаков / Возлетев, паду, слабея» (Е. А. Баратынский. Недоносок; см. также о Недоноскеприм. ниже).

Также для справок ср.: «Висел он не качаясь на узком ремешке», «В Петровском парке» В. Ходасевича: где дело в том, что узкий ремешок почти не виден и создается впечатление, что повешенный как бы парит в воздухе.

NB: здесь именно через повешенность впервые метаморфически происходит топологическая «склейка» [52] двух поверхностей: Сферы и Листа Мёбиуса.

в промежутке,

Топология II: пузырчатость, пустотность, Цезура: маятник маячащей трагедии.

где реки теряют полярность,

Во-первых, вновь Топология II: переворачивание, точней, ее промежуточная, зависшая стадия – первая фаза качения.

52

Понимаемая в математическом смысле как установление взаимно-однозначного соответствия между точками подпространств двух границ топологий, по которым происходит «склейка».

Во-вторых, понятно, почему именно в промежутке, в недрах Сферы может произойти потеря и далее – смена полярности: по закону Гаусса внутри равномерно заряженной сферы потенциал постоянен, а электрическое напряжение (его, потенциала, дифференциал, перепад) равно нулю. Таким образом, оппозиция зануляется, и дальнейшее течение может происходить произвольным, в том числе и противоположным, образом.

Но есть и другое объяснение, правда, более сомнительное: будучи отраженным (перевернутым) от земной поверхности внутрь, наблюдатель лишается прежнего понятия магнитного Полюса: ток рек – по правилу «правой руки» – при зеркальном отражении, будучи сомножителем векторного произведения, меняет направление магнитного поля на противоположное (см. законы Максвелла). [53]

53

Необходимо привести комментарий А. Парщикова на этот счет. Оказывается, утрата реками полярности здесь предвосхищает «колокольца Валдая»: Валдай как географический образ является точкой на карте, выше которой направление течения рек с севера на юг изменяется на противоположное (Каспий отражается в Белое море). Связано это, по всей видимости, с какими-то особенными геопсихическими свойствами этой возвышенности.

Допустимо также вспомнить здесь и о нефтяных подземных реках, а именно о таком явлении, как «первичная и вторичная нефть», которое уточняет природу месторождения. Оказывается, нефтеносные газы могут своим давлением обеспечивать напор, перемещающий нефть в ее подземных руслах.

«Первичная нефть» относится к истоку, а «вторичная» – к устью. Различаются они внешними признаками месторождения: в случае «вторичной нефти» внешние признаки эти говорят, что нефти здесь мало, и она вот-вот кончится, а на самом деле она течет и течет, берясь неизвестно откуда.

Можно видеть по списку: пары, каменюги и петлистую нефть.

Ну, понятное дело, «пары, каменюги» и между ними петляющая нефть – отсылка не только к геологическому истоку, но и к истоку космогоническому, когда: «Земля <…> была – смятение и пустынность, и тьма над пучиною, и дуновение Божье витало над водами».

Ты уставился, как солдат, на отвязанную реальность.

Вновь подчеркивается критичность момента, когда, как в бою или драке, все происходит замедленно и отчетливо, и в то же время – как бы со стороны, сторонне.