Дождь над Гамбургом

Она стояла совсем близко, и Пол почувствовал себя уставшим — по-настоящему уставшим.

— Анна, ты очень милая, — пробормотал он.

Она нерешительно подняла руку и провела пальцами по его щеке. Тогда Шавасс наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. На какое-то мгновение ее тело подалось к нему, но когда руки Пола оказались на ее талии, Анна вывернулась из его объятий и скрылась в своей спальне.

Несколько секунд Шавасс смотрел на закрытую к ней дверь, а затем вздохнул и стал раздеваться. Усталость навалилась и поглотила его. Он не помнил, как залез под одеяло, вытянулся и погасил настольную лампу.

6

Из глубокого забытья он вернулся в умиротворяющий покой чужого жилища. Бледный осенний свет просачивался в окно, и где-то вдалеке слышался перезвон колоколов. Только тогда Шавасс вспомнил, что сегодня воскресенье.

Он посмотрел на часы и с ужасом обнаружил, что уже половина второго. Пол сбросил одеяло и принялся натягивать одежду. На ночном столике от увидел записку, прислоненную к маленькой вазе с цветами.

Анна сообщала, что решила нанести визит квартирной хозяйке Кати Хольдт, чтобы попытаться что-нибудь о ней узнать. Она обещала прийти самое позднее в три часа.

Пол закурил и вышел на кухню. Он не был голоден и пока кипятился кофе, съел всего лишь рогалик с маслом.

Сначала Пол думал о Хардте. Потом почувствовал какое-то раздражение, волнение и принялся мерить шагами квартиру. Шавасс ненавидел бездействие. Он привык находиться в гуще событий: ехать, бежать, скрываться, отстреливаться, обдумывать ходы противника и сопоставлять их со своими.

Повинуясь желанию действовать, Пол поднял трубку телефона, набрал номер отеля «Атлантик» и попросил соединить его с сэром Джорджем Харви. Вскоре на другом конце провода раздался негромкий щелчок и в трубке прозвучал голос сэра Джорджа:

— Да, слушаю вас.

— Говорит попутчик, — сказал Шавасс.

Голос сэра Джорджа ничуть не изменился.

— Я как раз думал, как было бы хорошо, если бы вы позвонили. Я недавно разговаривал с вашим боссом из Лондона. Он просил передать кое-какую информацию.

— Важную?

— Ничего потрясающего, но она может оказаться весьма полезной.

— Хорошо, тогда нам лучше встретиться.

— Это будет весьма затруднительно, — сообщил сэр Джордж. — Видите ли, я взял напрокат машину и сейчас уезжаю на скачки в Фармзен вместе с другими делегатами конференции. Буквально через несколько минут. Первый заезд начинается в два тридцать.

Шавасс прикинул время на дорогу. Он прежде бывал в Фармзене, смотрел скачки с препятствием. По воскресеньям там бывали забеги на скорость. Решение пришло само собой.

— Встретимся в баре под главной трибуной, возле ограждения второго класса, в три часа. Это вас устроит?

— Не вижу причин, почему бы это меня не устроило. Я легко смогу оставить моих друзей в первом классе, и отлучиться на несколько минут во второй. Если вы, конечно, не боитесь, что вас могут узнать.

— Обо мне не беспокойтесь, — сказал Шавасс. — Я легко затеряюсь в толпе. — Он положил трубку и быстро закончил одеваться.

Он оставил Анне коротенькую записочку, в которой уведомлял, что ненадолго отлучится, потом вышел на улицу и тихими переулками добрался до ближайшей станции метро, где сел в переполненный поезд.

В Фармзене Пол, смешавшись с толпой, устремился к воротам, ведущим на ипподром. Проходя мимо турникетов, он заметил нескольких скучающих полицейских, переговаривавшихся между собой. Пол не обратил на них внимания и быстро пробрался к ложам второго класса, обогнув огромную дугу беговых дорожек.

Заканчивался первый заезд, Шавасс увидел две легкие двухколесные коляски, раскачивающиеся на поворотах, и жокеев, угрюмо повисших на поводьях, удерживающих лошадей, которые неслись к финишной линии на невероятной скорости. Толпа издала приветственный рев и через мгновение результат заезда объявили по радио.

Пол взглянул напротив на ложи первого класса и проверил время. Оставалось десять минут до назначенного свидания. Он протиснулся сквозь толчею и зашел в бар. На мгновение в очереди образовалась брешь, и Полу удалось заказать выпивку. Пока он нес пиво к свободному столику, в дверях показался сэр Джордж Харви.

Он сразу же увидел Шавасса и подошел. Сел рядом.

— Вам не кажется, что вы сами нарываетесь на неприятности, по-наглому показываясь на публике?

— В толпе легче спрятаться, — успокоил его Шавасс.

— И все-таки мне кажется, это чересчур рискованно, — сказал сэр Джордж. — У вас, наверное, стальные нервы. Однако, вы все-таки здесь и теперь можете рассказать, что же произошло в этом проклятом поезде. Зачем вам понадобилось убивать Мюллера?

— Я его не убивал, — ответил Шавасс. — Насколько я понимаю, пока он еще живой и трепыхается. — И он пустился в объяснения того, что же на самом деле случилось.

Когда Шавасс закончил, сэр Джордж откинулся на спинку стула и задумался. Вид у него был озадаченный.

— Это самое невероятное дело, о котором мне когда-либо приходилось слышать. Значит Штайнер со своим приятелем Крюгером предположительно работают на нацистское подполье?

— Судя по всему, дела обстоят именно так.

— Что же касается того, второго парня, — продолжил сэр Джордж, — ну, того, что спрятал вас от полиции… мне представляется, что он работает на организацию, выкравшую Эйхмана из Аргентины и переправившую его в Израиль…

— Что-то в этом роде, — подтвердил Пол.

Сэр Джордж в изумлении покачал головой.

— Знаете, даже во время войны, когда сотни подобных дел проходили через мои руки в департаменте разведки, даже тогда я не слыхал ни о чем подобном. Черт побери, дружище, мы шесть лет продирались сквозь ад и все только для того, чтобы воздать этим людям по заслугам, а теперь вся эта мразь начинает поднимать головы и что больше всего бесит — почти безнаказанно!

— Ну, это ненадолго, — успокоил его Шавасс. — Сам факт, что они сидят в глубоком подполье, уже обнадеживает. — Он прикурил. — Итак, у вас есть для меня новости.

— Верно, — пробормотал сэр Джордж. — Простите, я забылся. Ваш шеф просил передать, что они вышли на Мюллера. Выяснили о нем кое-какие детали. Оказывается, он в свое время был у Шульца вестовым. На «гражданке» же — камердинером. Семья его жила в Гамбурге и была у него сестра. Все его родные погибли в сорок третьем при бомбардировке. Помогут ли вам эти факты?

— Не очень, — вздохнул Шавасс. — Единственное, чего я до сих пор не знал, это то, что Мюллер служил у Шульца адъютантом. Теперь можно понять, что их связывало. Сестра Шульца жива. До вчерашнего дня мы знали ее местопребывание, но теперь, к сожалению, след ее потерян.