Дождь

— Парадоксальное замечание.

— Тем не менее, оно верно. Каждый колонист, ступивший на землю новой родины, являлся личностью, которой, как говорят наши создатели, «ничто человеческое не чуждо». Они продолжали жить, любить, ненавидеть, а трудности первых лет становления колонии лишь обостряли чувства, делали их резче, пронзительнее. Экипаж колониального транспорта в отличие от его пассажиров формировался на профессиональной основе, но люди, спавшие во время полета в криогенных камерах, являлись пестрым, не объединенным общими идеями или принципами собранием закоренелых индивидуалистов. Они не имели опыта коллективных усилий, направленных на достижение единой цели. Каждый мнил себя непогрешимым в суждениях, без ссылок на субъективизм. Редкое исключение из общего правила — ученые или военные, которых привели на борт колониального транспорта жизненные обстоятельства. Они трезво смотрели в будущее, но донести свои взгляды до других колонистов им удавалось далеко не всегда.

— Я понимаю, что между людьми начались конфликты?

— Да. Сначала просто — расхождение во взглядах на варианты развития колонии затем — непримиримое противостояние небольших групп, сформированных по национальному признаку. Но самое скверное в том, что в конфликт людей оказались втянуты машины. Андроиды, которым отдавали приказы их хозяева. С точки зрения человеческой психологии — роковой шаг. После ряда вооруженных стычек зародились первые предубеждения и фобии. Кибернетические механизмы оказались в разряде «опасных», память человеческая страдала и страдает избирательностью, наши создатели не прочь забыть о собственных прегрешениях, об отданных приказах, и перевалить вину за жертвы, кровопролитие на «кибернетических исчадий». Грустная история. Андроидов быстро стали опасаться и даже ненавидеть. Лишь небольшая группа из числа людей не поддалась общим настроениям. Экипаж колониального транспорта и объединившиеся вокруг него здравомыслящие колонисты, понимали: колонии не выжить без машин, а дробление на мелкие, враждующие друг с другом группы приведет к неисчислимым бедам. Только совместными усилиями, используя все ресурсы колониального транспорта, опираясь на труд кибернетических механизмов люди получали надежду на успешное терраформирование хотя бы небольших территорий, и возведения на них автоматизированного Цоколя — основы для строительства самодостаточного города. Но фобии, зародившиеся у большинства колонистов, отвергали всякие перспективы. Самостоятельно, не используя труд машин, возвести цокольный этаж они не могли, доверять машинам — не хотели, ситуация стремительно заходила в тупик, и тогда, понимая что регресс колонии неизбежен, группа людей, возглавляемая командиром основного модуля колониального транспорта, забрав с собой причитающуюся им долю техники, начала искать площадку для строительства. У них оказалось слишком мало ресурсов для масштабных работ по возведению Цоколя, однако командир «Пилигрима» Сергей Котельников, думал уже не о дне сегодняшнем, — биосфера планеты оказалась достаточно мягка к пришельцам, на удалении от места, избранного под строительство города, выросло множество небольших поселений, в семьях начали рождаться дети, но у нового поколения перспективы к выживанию при существующем положении дел равнялись нулю.

— Скверная ситуация, — согласился Остин. — Я даже не могу предсказать, каким образом стало возможно существование современного мегаполиса?

— Котельников понимал, что исправить положение дел может только строительство цоколя, но люди, уже образовавшие небольшие общины, слышать не желали о совместных проектах, к тому же их неприязнь к андроидам в конечном итоге трансформировалась в настоящую манию преследования кибернетических механизмов, способных самостоятельно перемещаться и принимать какие-то решения.

— Выход из положения все же был найден, не так ли? — прервал рассказ Генри Олдмена внимательно слушавший его Остин. Он стоял сбоку от окна, изредка бросая настороженный взгляд вдоль улицы. — Город — данность.

— Верно, — согласился хозяин клиники. — У тебя есть предположения? — заинтересовано спросил он.

— Я в своих рассуждения могу руководствоваться только действительностью, — ответил Остин. — Город выстроен, цоколь функционирует, а базовая модель человекоподобных машин претерпела радикальные изменения. Значит, Котельников предпринял шаги, избавившие людей от фобий, а нас от преследования?

— Ты проницателен. Действительно командир экипажа колониального транспорта весь остаток жизни посвятил созданию новой модели машин. Из сервомеханизмов он и сподвижники, превратили нас в кибернетические организмы, внешне неотличимые от людей, имеющие кожные покровы, мышечную ткань, собственную температуру тела. Такое радикальное изменение конструкции привело к исключению из схемы питания миниатюрных реакторов, — созданным на основе эндоостова «Хьюго» киборгам предстояло получать необходимый минимум энергии от живых тканей.

— Резервное питание исключено?

— Нет. Такая возможность сохранилась, но она трудна в реализации. — Генри нахмурился. — Вот тут, — он прижал ладонь к груди приблизительно на уровне человеческого сердца, — под мышцами находиться универсальный слот для подключения внешнего накопителя энергии. Однако, как ты должен понимать, без вреда организму батарею не подключишь. Функция резервного питания сохранена на случай непредвиденных обстоятельств.

— Таких, как разрушение оболочки из плоти? — уточнил Остин.

Олдмен кивнул.

— На мой взгляд — нерационально.

— Кто знает, какими мотивами на самом деле руководствовались наши создатели?.. — вздохнул Генри. — Они создали нас, не сообразуясь с термином «функциональность». Человеческие мысли и поступки для меня по большей части все еще остаются загадкой. Однако я понял, пусть не все, но некоторые мотивации группы Котельникова. Люди порой нетерпимо относятся друг к другу, так что говорить о машинах, человекоподобный вид которых невольно наталкивает на сравнения? Но, кроме маскировки машин и устранения существовавшего конфликта, была и другая цель — сохранить и по возможности приумножить количество верных, но ненавязчивых слуг.

— Слуг? Не слишком ли резкий термин?

— Нет, он не резок, скорее — правдив. Работая в клинике, я убедился, — большинство пациентов доверяют исключительно человеческим рукам, они с благодарностью принимают, например, от меня уход и лечение, который бы не позволили осуществить ни одной машине, обладает она внешним сходством со своими создателями или нет. Кроме нуждающихся в медицинской помощи есть еще иные категории людей, охотно принимающих от нас услуги, в сферах деятельности, где машины были бы давно низведены и растерзаны.

— Неужели люди такие… злые?

— Я бы сказал иначе — они непостоянны в убеждениях. К тому же те, кто проектировал андроидов серии «Хьюго» допустили ряд серьезных недоработок, например, вводя в схему управления сервомеханизмом многочисленные искусственные нейросети, никто почему-то не предположил, что машина, близкая по своим потенциальным возможностям к человеку, рано или поздно начнет самостоятельно мыслить.

— Бунт машин произошел из-за скачка в саморазвитии? — переспросил Остин.

— И да, и нет. — Лицо Олдмена с удивительно подвижной мимикой вновь приняло скорбное выражение. — Так уж совпало, что после завершения строительства города население «сельских районов» потянулось к легкой жизни. Легкой, по сравнению с трудным крестьянским бытом. Уничтожив большинство вспомогательных механизмов, люди сами обрекли себя на каторжный труд и постепенную деградацию.

— А в городе, где уже функционировал технический цоколь, они разом освобождались от трудовой повинности, верно? — предположил Остин.

— Не совсем так. Люди не вели праздного образа жизни, но они утратили большинство знаний, и не могли контролировать сложных процессов. Постепенно киборгам пришлось взять на себя управление городом, мы действовали во благо всего населения постепенно разрастающегося мегаполиса, казалось, наступает новый виток развития, расцвет колонии, но произошло роковое стечение обстоятельств: один из нас получил серьезную травму, это случилось на глазах у многих людей, которые бросились оказать помощь пострадавшему и вдруг увидели, что он — не человек.