Дожить до рассвета

Может это Илариэлл поручил кому-нибудь из своих людей проследить за мной? Хотя наше знакомство он тоже держит в тайне…

Ладно, не буду ломать себе голову. Даже если и слежка, то не первая и не последняя в моей практике.

Вернувшись домой, я, наконец, смогла заняться неожиданным подарком, который получила от столичного гостя. Защитное плетение тихо тренькнуло, разрываясь, и упаковочная бумага слетала на пол. В темноте мне не удалось как следует рассмотреть цветы, и сейчас я с удивлением увидела не розы или лилии, а большой букет ромашек. Крупные, с ярко-желтыми сердцевинками и махровыми лепестками, они были похожи на кусочки солнечного лета. И этот запах, терпкий, свежий… Да где д’Эстар вообще их взял? У нас в Эрнефъялле есть теплицы, которые снабжают город растениями круглый год, но тепличные цветы совсем по-другому пахнут. Одинаково, искусственно. А эти ромашки будто только что собраны где-то на южном лугу.

Прикоснулась пальцами и лепесткам и неверяще покачала головой. Не будь д’Эстар чистокровным человеком я бы решила, что у него есть эльфийские корни и способность выращивать цветы даже из мерзлой земли. Но он ведь не мог этого сделать, никак не мог. Тогда что? Почта? Это ближе к реальности.

Вообще цветы я любила и очень скучала по ним здесь, в краю долгих зим. И столичный следователь преподнес мне подарок, от которого улыбка все никак не сходила с губ. Такой неожиданный. Такой приятный.

Вот только нельзя показывать, что меня это тронуло. Иначе он еще вообразит что-нибудь… не то. А это точно выйдет боком. Ответить бы д’Эстару чем-нибудь…

А утром мне в голову пришла идея. Я шла на работу своим привычным ежедневным маршрутом, но в этот раз остановилась у небольшого магазинчика, продающего изделия местных мастеров. Почти все туристы увозят из Эрнефъялла какие-нибудь сувениры, и столичный следователь не должен стать исключением. И пусть только попробует сказать что-то нелестное.

Когда зашла в приемную со свертком в руках, меня ждал сюрприз. Нет, этим сюрпризом был не Раэн д’Эстар, сидевший на стуле для посетителей. К нему я уже привыкла. А вот газета в его руке…

— Вы должны это видеть, — мужчина протянул мне «Глас севера».

— Чтобы там ни случилось, оно вполне сможет подождать минуту, — ответила, заходя в кабинет.

Д’Эстар хмуро кивнул, позволяя мне снять верхнюю одежду и устроиться за столом, потом положил передо мной газету. Искомое нашлось на первой полосе.

— «Зверское убийство на улице Ольдеса», — прочитала я вслух. — Хм… «Жестокое преступление произошло почти у самых дверей Следственного Управления Эрнефъялла. Господин Свен Кронберг, всем известный и уважаемый аптекарь стал жертвой безжалостных убийц». Если бы. «И все это произошло при полном попустительстве сотрудников Управления. Несчастный господин Кронберг изо всех сил звал на помощь, пока душитель делал свое черное дело. А следователи не обращали на его крики никакого внимания, равнодушно покуривая сигареты на крыльце Управления». Да что вы говорите… «Куда смотрит шеф Управления Райс»… «До каких пор мы, жители Эрнефъялла, будем вверять свои жизни столь безалаберной женщине»… «Быть может губернатор подумает»… Сколько экспрессии.

— Ну и как вам? — спросил мужчина, когда я пренебрежительно отложила газету.

— Слабенько. Чего только обо мне ни писали. Эта статья не дотягивает даже до пятерки самых злобных. Так что, плевать, если честно.

— Даже несмотря на то, что там написана такая явная ложь, которую может проверить любой человек?

— Тоже заметили? — одобрительно улыбнулась я. — Но у меня слишком много дел, чтобы разбираться еще и с газетчиками. Пусть строчат себе, если так сильно хочется.

— А как вам тот факт, что это не просто статья, а им явно кто-то слил информацию? — прищурился мужчина.

— С чего вы взяли?

— Не думаю, что способ убийства аптекаря был достоянием широкой общественности.

Нахмурившись, схватила газету и снова пробежалась глазами по печатным строкам. И ведь действительно, журналист назвал преступника «душителем». Это явно непростое совпадение.

— Вы правы, — протянула я. — Действительно слив.

— Причем, какой-то очень странный слив. Убийство произошло два дня назад, а напечатали только сейчас. Плюс явное вранье. Это заказная статья, Ирия. И ее цель именно вы.

Медленно кивнула. Журналистов я считала таким же неизбежным злом, как и преступников, поэтому относилась к ним соответствующе, с большим подозрением. Но очень не любила тех, беззастенчиво врал с газетных страниц. И уж тем более не любила крыс.

— Что ж, будем разбираться, — предвкушающе оскалилась, берясь за переговорник.

Номер главного редактора у меня был. И уже через пол минуты я услышала его напыщенный голос.

— У аппарата.

— Я Ирия Райс, шеф Следственного Управления, — произнесла холодно. — У меня есть несколько вопросов по поводу вашей сегодняшней статьи.

— А что такое? — сразу пошел в атаку мужчина. — Мы свободные журналисты. Уж не думали ли вы, что наша газета станет закрывать глаза на творящийся у вас беспредел? Статья есть, и вы ничего нам не сделаете.

— О да, статья есть. Писал ее, видимо, настоящий мастер пера.

— Других не держим, — иронию в моем голосе редактор не заметил. — И, если нужно, мы горой станем за нашего человека. Вам не заткнуть голос правды.

— Вы сами-то читали статью?

— Разумеется.

— А в Управлении у нас бывали?

— Пока не доводилось.

— Тогда вам стоит прийти, и походить вокруг. А кроме этого, посетить аптеку жестоко убиенного господина Кронберга.

— Это еще зачем? — насторожился редактор, явно ожидая от меня совсем не этих слов.

— А затем, — ответила я, медленно, вкрадчиво, — что тогда бы вы увидели, где на самом деле располагается аптека. В переулке. В нескольких сотнях метров за Управлением. С его обратной стороны.

Раэн д’Эстар ободрительно кивнул.

В трубке послышался нервный шорох. То ли редактор искал газету, чтобы свериться со статьей, то ли платок — утереть пот, текущий с его обширной лысины, но я явно почувствовала, как он теряет браваду.

— Соответственно, — продолжила психологическую атаку, — сотрудники на крыльце Управления ну никаким образом не могли услышать, что происходит в аптеке. Даже если бы вышли туда в полном составе. Так что я легко могу обвинить вашу газету в клевете. С отягчающими.

— С отягчающими? — переспросил мужчина.

— Порочит честь и достоинство не отдельного лица, а целой организации. Плюс, содержится в средствах массовой информации. Плюс, явно совершена с использованием служебного положения. Озвучить вам сумму штрафа за такое? И срок наказания персонально для вас?