Дожить до утра

— Привет, красавица, — тихо прошелестело у Ксении над ухом, заставив ее взвизгнуть от неожиданности. — Извини, если напугал. Сиди как сидишь, не поворачивайся. Хорошо?

— Хорошо, Гиви, — согласно кивнула она головой, судорожно сглатывая. — Я искала тебя повсюду. На ваших рядах тебя не было.

— Я видел, что искала кого-то. Не думал, что меня, — сочным шепотом перебил ее Гиви. — А зачем тогда шестерку с собой притащила?

— Показать тебе… — так же шепотом ответила Ксюша, чувствуя отвратительный холодок под ложечкой. — А чья он шестерка?

— А то ты не знаешь! Он на него с десяти лет работает.

— Догадывалась, конечно, но хотелось убедиться окончательно, — обреченно опустила Ксюша голову. — Значит, это правда…

— Тот, что зашел за ним следом, тоже его человек. Наверняка вел вас все время, а там у них «стрелка» забита. — Гиви переместился куда-то за ее спиной, отчего его шепот стал едва ощутим. — Сваливать мне пора. Стукачей здесь, сама знаешь, из десяти — девять.

— Подожди, Гиви, подожди, — затараторила она испуганно. — А что ему от меня нужно? Зачем он рядом со мной? Чтобы следить?!

— Так поговаривают, что папку-то его ты замочила. Делай выводы…

— Боже мой! Какая чушь! Гиви, кто говорит?! Кому нужно распускать эти бредни?! Гиви?!

Она испуганно оглянулась, но сзади никого не было. Гиви исчез, как и не бывал. Лишь отвратительно ухмыляющаяся рожа ее бывшего работодателя абхаза Толика приветствовала ее от соседнего павильона.

— Здорово, Ксюха! — заорал он, не дождавшись ее ответного кивка. — Не на работу ли ко мне пришла наниматься?

— Я тебе не Ксюха, а Ксения Николаевна! — едва ли не фальцетом ответила она, вскакивая. — Понял, ты, морда абхазская?! И работать ты на меня будешь, а не я на тебя!

Чего она так завелась — непонятно. Дерзкие слова и оскорбления словно из рога изобилия посыпались из нее, собирая все больше и больше любопытствующих. Толик, к тому времени заметно сокративший расстояние между собой и ею, подобно хамелеону менял цвет своей физиономии от мучнисто-серого до пурпурного.

— Я тебя, сука, сейчас на фарш пущу, — прошипел он, поравнявшись с ее скамейкой. — Закрой пасть!

— А вот хрен ты угадал! — Ксюша выкинула ему под нос средний палец, впервые пожалев о том, что Николаев забрал из ее дома пистолет. — Только тронь меня, тебя на фарш пустят, а не меня! Ты что, забыл, кто за мной стоит?! Забыл, кто мой покровитель?!

Выкрикивала эти слова она совершенно машинально. То ли само подсознание ее толкало к подобным откровениям, то ли солнце, не пощадившее ее непокрытую голову, но Толик отчего-то стушевался. Скис как-то сразу. Голову опустил. И лишь трепещущие крылья носа говорили о силе гнева, бурлящего в его горячей крови.

— Ладно, проехали, — прошипел он, бросив взгляд куда-то за ее спину, и резко развернулся.

Ксюша, повернув голову, проследила за его взглядом и едва истерически не расхохоталась. Позади нее чуть поодаль один от другого стояли ее сосед Димка и тот парень, что зашел в павильон за ним следом. Стороннему наблюдателю трудно было бы определить, что связывает этих двух молодых людей, стоящих так обособленно друг от друга. И лишь Ксюша по напряженности их взглядов, которыми они сверлили лысину Анатолия, по судорожно сжатым кулакам, засунутым в карманы, понимала, что роднит этих двоих. Вся их хищная настороженность могла говорить только об одном — это члены одной команды…

Глава 24

Макс подъехал к казино как-то уж слишком нервно. Приткнул машину на стоянке, едва не покорябав крыло стоящей там серебристой «Тойоты». Выскочил из машины. Неловко хлопнул дверью, отчего сигнализация никак не хотела срабатывать. Долго затем возился с чем-то внутри салона. И наконец быстрыми шагами пошел к черному ходу.

— Алло, босс, — мгновенно среагировал на визитера Александр. — К тебе гость.

— Кто?

— Макс приехал. Дерганый какой-то. Не нравится он мне.

— Он никому последнее время не нравится, — согласился тот и, добавив еще пару указаний, повесил трубку.

Вдохновленный более чем скромной похвалой, Александр надвинул на глаза бейсболку, скрестил руки на груди и, вытянувшись на сиденье, сделал вид, что дремлет.

Именно так и отреагировал на его одинокую фигуру Николаев, подъехав следом за Максом к казино. Быстро оглядев небольшое пространство стоянки перед входом и не узрев нигде ничего подозрительного, кроме этого задремавшего за рулем бугая, он вышел из машины и еще раз окинул профессиональным взглядом все вокруг. Все вроде бы чисто. Нигде ничего подозрительного. Кроме…

Да нет, спит парень. Точно спит. Даже на сигнал клаксона не среагировал, а он, Николаев, раза четыре на него нажал. Тот даже не вздрогнул и не заворочался. Ладно, пусть себе отдыхает.

Николаев двинулся за угол казино. Где, как было ему известно, располагался черный ход. Но сегодня удача ему изменила, воздвигнув на его пути преграду в виде металлической двери, которая к тому же была заперта изнутри. Сколько Роман ни бился, вращая ручку, сколько ни толкал дверь плечом, все безрезультатно — дверь была крепко заперта.

Чертыхаясь и на чем свет стоит ругая предприимчивый обслуживающий персонал, Николаев отошел в глубь двора и принялся шарить взглядом по окнам второго этажа. Тот, за кем он сегодня следил остаток дня, был где-то там. Именно на втором этаже располагался кабинет управляющего. И именно туда, а не куда-нибудь так спешил попасть наш занервничавший герой.

Все окна с кондиционерами, а значит, заперты. Все, кроме одного. Но уж очень далеко располагалось оно от пожарной лестницы, ржавыми перекладинами перечеркивающей свежевыбеленную стену. И слишком узким был карниз, по которому предстояло ему пробраться.

— Пожарников на вас нет, — тихо ворчал Роман, осторожно взбираясь по столь хлипкому подъемнику. — Ох, натравлю я их на вас, господа…

Первую часть пути он преодолел относительно спокойно. Ни тебе глупых лиц, выглядывающих из окон, мимо которых он пробирался, ни надоедливых птиц и насекомых, норовивших сесть на голову или лицо. Но затем…

Он едва не сорвался вниз, когда буквально перед его носом отворилась створка окна и кто-то плеснул на улицу кофейной гущей, приговаривая при этом:

— Закроются в туалете, идиоты. Можно подумать, здесь их дом, а не общественное место…

Разобрать, кому принадлежит голос, Роману не удалось. Да и не до этого ему было. Вцепившись что есть мочи побелевшими пальцами в крюк, торчащий из стены, он молил только об одном: чтобы столь ворчливый человек не был к тому же еще и любопытным и не вздумал выглянуть наружу.

Но тот ограничился одним лишь брюзжанием. Более того, словно уловив посылаемые ему сигналы зависшего в опасном положении Николаева, человек оставил открытым окно и, погремев чем-то металлическим о поверхность стола, вскоре скрылся из комнаты. Большей удачи и ждать было трудно.