Дожить до утра

— Белый, как глист, — осклабился мужик и почти резво вскочил на ноги. — Крутого из себя корчит. Тьфу! Срамота одна! Какой он крутой? Ключи в машине и те оставил! Мы с корешем потом подходили к тачке.

— Чего же не уехали на ней?

— Так ведь, — он вновь почесал щетинистый подбородок и хитро улыбнулся, — жизнь-то она хоть и дерьмовая штука, но лучше, когда она подольше не кончается…

Наскоро попрощавшись с доморощенным философом забытого богом проулка, Ксюша села за руль и уже менее чем через пять минут выезжала на центральную улицу города.

Теперь она была почти уверена в том, что с Николаевым случилась беда.

Но каковы наглецы! Никого не боятся! Море им по колено, раз решились руку поднять на мента. А он-то тоже хорош! То все уши ей прожужжал, какой он профессионал, а то так по-идиотски подставился!

Чувствуя, как от волнения вспотели руки, судорожно сжимающие руль, Ксюша невесело усмехнулась. Никогда бы не подумала, что будет так переживать. Скажи ей кто-нибудь не так давно, что от волнения и страха за него у нее будет заходиться сердце и сбиваться дыхание, она бы совершенно искренне удивилась. А сейчас, поди же ты, налицо повышенное содержание адреналина в крови. И все из-за кого? Все из-за этого чертового мента-полукровки, долгие месяцы портившего ей и без того нелегкую жизнь и в конечном итоге уложившего ее в постель.

Площадка перед казино была наводнена автомобилями. Входная дверь беспрестанно открывалась и закрывалась, запуская посетителей, окрыленных надеждой, и выпуская эту надежду, а вместе с ней и все деньги потерявших людей. Ксюше было отлично известно, как поставлен бизнес в этом казино. Крупный банк здесь редко кому удавалось сорвать, а если и выпадал случай, то донести его дальше входных дверей уж точно не представлялось возможным.

Втиснув николаевскую «восьмерку» между серебряным «Порше» и ярко-алым «Понтиаком», Ксения заглушила мотор и застыла в ожидании.

Она точно не могла сказать, кого надеялась здесь увидеть. Но интересующие ее люди могли все же появиться и вывести ее на какой-нибудь след. А уж она мешкать не будет, вцепится зубами в самый кончик клубка и обязательно размотает его до конца. Надоели ей все эти загадки с заморочками! Сначала отбирают у нее все, затем вдруг начинают проявлять меценатство. Попутно угрожая, приказывая и еще бог знает что! Зачем-то убирают ни в чем не повинного соседа. Подселяют к ней этого иудистого паренька. Он тоже начинает совершать ряд бессмысленных поступков.

Все! Хватит! Но для начала необходимо спасти Романа.

Николаев не должен погибнуть. В конце концов, он не имеет на это права! Подарить ей надежду, вернуть ей давно утраченное чувство восхитительного наслаждения жизнью, заставить поверить в удачу и почти тут же своими идиотскими действиями все пустить под откос?! Ну уж нет!!! Как хотите, господа, но она вам его просто так не отдаст!!!

Знать бы только, где он… В городе держать его не будут, это точно. Раз Димка отгонял машину, значит, о местонахождении может и не знать. А вот Макс…

Точно, эта политическая проститутка просто обязана быть в курсе дела! Уж он-то наверняка знает, из-за чего весь этот сыр-бор разгорался.

К дому своей подруги она отправилась, лишь дождавшись, когда за последним обитателем сего славного заведения закроется дверь. Видела и обескураженных посетителей, пытающихся возмутиться по поводу невозможности отыграться. И самого хозяина видела, вальяжно проследовавшего к своему шикарному «Мерседесу». А потом, отследив в зеркале заднего вида его габаритные огни, двинула следом.

Витенька был неоригинален, как всегда. Заехал в свой любимый ресторанчик, откушал, хотя в его казино была неплохая кухня, а затем поехал домой. К дому Ксения его провожать не стала, а, развернувшись на ближайшем перекрестке, поехала к Милке.

Глава 28

Милочка сидела в глубоком кресле и, не скрывая отвращения, разглядывала стоявшего перед ней на коленях Макса.

Тот был пьян. Пьян до безобразия. Пьян до такой степени, когда все нормальные человеческие инстинкты засыпают и на смену им лезут действия рефлекторного характера. То бишь смачное рыгание, громкое сморкание и удивительного содержания речь, перемежаемая сочными выражениями.

— Ты понимаешь меня теперь, любимая?! Ты можешь меня понять?! Я сволочь!!!

— Не могу не согласиться, — сурово подтвердила супруга. — Есть еще более емкое слово для определения твоей сущности — ты мразь! Ты предал не мою подругу! Ты предал не ее мужчину! Ты предал меня!!!

Говоря все это, Милочка, конечно же, немного перегибала палку. Не далее как месяц назад она, сидя в этом самом кресле, убеждала себя, что они с Ксюшей совершенно чужие друг другу люди. Но то было месяц назад. А сейчас все круто изменилось. Изменилось за какие-то два часа.

Когда Макс ворвался домой с ошалевшими глазами, прямиком кинулся к бару и менее чем за час ополовинил его содержимое, Милочка ни о чем его не спрашивала.

Он мужчина. Он делает деньги. И она прекрасно знала, каких сил и здоровья это стоит. Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз он так рьяно напивается.

Она села в свое любимое кресло. Сложила ухоженные ручки на коленях и приняла смиренный вид послушной и любящей супруги.

Но стоило Максу открыть рот и начать говорить, как всю ее кротость как рукой сняло. Она вопила, стегала его по щекам, по которым, к слову сказать, обильно струились слезы, оскорбляла на все лады. Но облегчения не наступало. Милочка была мудрой женщиной и понимала, что подобным колыханием воздуха она лишь выпускает зло и раздражение, разбуженные откровениями Макса. Проблемы же от этого мельче не становятся. И если муж, которого она любила больше жизни, решился на подобный поступок, значит, предел наступил…

— Я не предавал тебя! — тупо возразил Макс и икнул. — Я делал все это лишь из любви к тебе, понимаешь?! Почему я звонил тебе то и дело?! Почему мог среди бела дня бросить все и нестись как угорелый к тебе?! Потому что я боялся за тебя!!! Я ведь так тебя люблю!!! Господи, ну за что мне все это?!

Макс снова зарыдал. Милочка, в душе которой все разрывалось от жалости, скорби и обиды за его столь долгое молчание, положила дрожащую ручку ему на затылок и тихо спросила:

— Можно я задам тебе один вопрос?

— Конечно, любимая, конечно!

— Тварь ли ты дрожащая или человек?! Так, кажется, вопрошал один из героев Достоевского.

— Не знаю, не читал, — озабоченно ответил Макс, но истинный смысл слов все же дошел до него, и он горько продолжил: — А я и сам уже не знаю. Ты не представляешь, что он может сделать с тобой! Это чудовище, а не человек! Мне сегодня шепнули. Не сказали даже, а шепнули, потому как боятся его до смерти. Что за убийством его брата стоит он сам. Что бабки там крутые были замешаны. Игорь, он же общак держал. Очевидно, за несколько лет сумел нащипать вместе с Витюшей кругленькую сумму. Но отойдя в мир иной, наш Игоречек не только счета попрятал, он еще и денежки свои куда-то смог оформить.