Дозор. Питерские тени...

– Зяблики, – упрямо сжимая губы, прошептал Гришка. – Я сказал…

– Хорошо, милый. Как скажешь, – согласился нежный, чуть-чуть хрипловатый голос. – Зяблики, так зяблики. Красивое имечко. Очень хотелось бы посмотреть – какие они из себя. Зяблики…

Стройная, гладкая и горячая женская нога попыталась перенестись через его тело.

Попыталась? Ага. Только, ясен палисандровый пенёк, ничего толком не получилось – по причине серьёзного препятствия, имевшего места быть. Ну, вы, конечно, понимаете…

Не понимаете? Тяжёлый случай. Клинический.

Ещё минут через восемь-десять Сова известила:

– Спи, Гриня. Не буду больше беспокоить по пустякам. Типа – в ближайшее время.

– А ты, Совёнок? – вяло поинтересовался Антонов. – Куда собралась?

– Уже начало восьмого. И себя надо привести в порядок. И о полноценном завтраке позаботиться. И, вообще…

– Приятно ощущать себя…э-э-э, полноценной хозяйкой дома? Пусть, и временного?

– Угадал, бродяга. Спи…. Кстати, теперь можешь называть меня по имени. Оттаяло – сердечко…

Засыпая, он успел подумать: – «Никогда у меня такого не было. В плане ярких впечатлений от секса. Незабываемых, практически…. Вру, конечно. Было. Только очень и очень давно. Лет в восемнадцать-девятнадцать. А потом как-то всё скомкалось. Приелось. Устоялось…. Значит, молодость возвращается? Получается, что так…».

Зазвонил мобильник, выключенный ещё с вечера. Для всех выключенный, кроме одного абонента.

– Жив, здоров, бодр и весел? – поинтересовался Шеф.

– Жив и адекватен. Но, пардон, не более того, – признался Гришка. – Впрочем, к труду и обороне готов. В меру оставшихся сил скудных, понятное дело…

– Завидую, – длинно вздохнув, признался руководитель питерского Дозора. – Молодец…. Ладно, хорош расслабляться. Подъём!

– Что? Куда? Цели и задачи?

– Слушай внимательно. Внимательно – значит без дурацкой юношеской горячки. Усёк?

– Не мальчик, чай, – отбрасывая одеяло в сторону, заверил Антонов.

– Ну-ну…. От Поэта поступил сигнал тревоги. На этом пока всё. Его мобильник не отвечает. Как и телефон Карлсона.

– Понял. Выезжаем.

– Подожди. Выслушай до конца.

– Да, весь во внимании.

– Не надо гнать по городу – словно сумасшедшие. Возле «Лесной» живёт несколько наших опытных боевиков. Я отзвонился. Они уже выдвинулись по нужному адресу. Так что, в любом случае, вы прибудете к шапочному разбору…. Понял?

– Так точно.

– Понятливый нашёлся, – недоверчиво хмыкнул Шеф. – Позови-ка напарницу.

– Оля! Сюда! – вскакивая с постели, завопил Григорий. – Скорее!

В комнату вошла Сова – улыбчивая, умиротворённая, светлая. Уже полностью одетая и готовая к выходу в люди: стильный брючный костюм цвета тропического морского прибоя, туфли на высоком каблуке, неброский утренний макияж, тёмно-каштановый короткий паричок, очки с дымчатыми стёклами.

– Звал, милый? – подставляя щёку для поцелуя, спросила напарница (любовница, будущая жена?). – Губы, извини, предлагать не буду. Ты же мне всю помаду сотрёшь…

– Поговори с Шефом, – осторожно и нежно прикоснувшись губами к упругой женской щеке, протянул мобильник Антонов. – Через пять минут выезжаем.

Он, справив естественные нужды и наспех помывшись, вернулся в комнату.

– А я завтрак приготовила, – торопливо бросая в сумку всякую мелочёвку, сообщила-пожаловалась Сова. – Старалась. Нашла в кухонном буфете пшеничную муку и напекла румяных блинчиков. С кусочками сосисок. Очень вкусно получилось. Правда. А ты, Гриня, так и не попробовал. Жалко…

– Ничего, на обед съедим. Или, к примеру, на ужин. Тут, уж, как получится…. Холодными будут? Ерунда. Разогреем в микроволновке…. Слушай, а где мои носки?

– В стирку отложила. На прикроватной тумбочке чистые лежат. И трусы там же новые…. Ничего, что я покопалась в твоём чемодане?

– Нормально. Копайся, сколько захочешь. Мне скрывать нечего. От тебя…. Спасибо, Совёнок, за заботу. Ну, готова?

– Готова. Гриня, не забудь, пожалуйста, прихватить…

– Всё, родная. Нет времени…. За мной!

«Шкода» остановилась рядом с тёмно-синим забором, за которым располагалась какая-то стройка, напротив дома, в котором жила Юлька. До нужного подъезда было-оставалось порядка ста двадцати метров.

– Здесь достаточно людно, – невозмутимо констатировала Сова. – И машин всяких понаехало – видимо-невидимо. Парочка ментовозок, одна Скорая помощь, три тёмно-зелёных фургончика с маленькими красными крестиками на боках. Это, надо думать, тоже машины медицинского назначения, только приписанные не к Минздраву, а к другому серьёзному ведомству. Или к полиции, или же к армейским структурам. Очередная странность, однако…. Про штатские машины и говорить нечего. В том плане, что их – как собак нерезаных…

– Чёрт побери, – негромко ругнулся Гришка. – А этих-то деятелей, блин горелый, каким ветром принесло?

– Знакомых углядел?

– Ага. Видишь, высоченная худенькая девица – в завлекательно-короткой юбочке – неторопливо шествует вдоль дома?

– Антонов, я тебя убью! Бабник записной…

– Подожди, не ругайся. Это совсем не то, о чём ты подумала. Данная барышня – следователь Огурцова. А рядом с ней, чуть приотстав, (чтобы сподручней было любоваться стройными ножками коллеги), вышагивает плотный парнишка. То бишь, опер Осадчий.

– Те самые, которые паслись рядом с твоим купчинским домом?

– Они. Ошибки быть не может…. Ладно, схожу на разведку. Попробую разжиться дельной информацией.

– Сходил один такой. Как же, – довольно усмехнулась Сова. – Ничего, родное сердце, не получится.

– Почему это?

– Паричок-то твой на Краснопутиловской остался. Да и усы некоторые опытные оперативники забыли приклеить…. Главное, я же пыталась напомнить, мол: – «Не забудь, пожалуйста, прихватить…». Да, куда там. Даже договорить, деятель торопливый, не дал. Как же, мол, сами с усами. Вернее, без усов…

– Прекращай ворчать, – виноватым голосом попросил Григорий. – С каждым может случиться…. Ну, извини. Больше не буду. Обязуюсь исправиться.

– Извиняю, понятное дело. Куда же я денусь…. А, вот, в твоё исправление верится с трудом.

– Что будем делать? А, Оль?

– Придётся тебя, охламона, заменить. Других-то дельных вариантов нет…. Держи телевизионную программку. Изучай, прикрывая – на всякий пожарный случай – приметную физиономию. Вернее, раннюю лысину. Потом доложишь, чего интересного показывают по ящику. Впрочем, сомневаюсь, что у нас с тобой в ближайшие дни появится время на просмотр телевизора.