Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Ясно? — сказал Борисов, водя пальцем по раскрытой странице. — Восемьсот метров. Глаз у нее наметанный.

Мы сидели в канцелярии и просматривали эту книжку. Попала она нам полчаса назад, когда мы вернулись с границы. Москвичка оставила ее в канцелярии, а сама ушла с Поддубным обедать. Прочитать первую запись нас побудило недоверие, вызванное странным поведением гостьи. И вот сейчас мы делали одно открытие за другим.

В книжке перечислялись фамилии, имена, военные звания и должности командиров, сообщалось, сколько им лет, как они выглядят, какие у них привычки.

— Ясно? — повторил

Борисов. — Такие сведения иностранная разведка оторвет с руками.

Он перевернул страницу и прочитал о себе: «У коменданта Борисова странная манера беседовать с людьми: говорит с одним, а смотрит на другого. Интересно, как он разговаривает со своей женой?»

— Слушай, кого ты привез? — взъярился майор. — Ходит тут, разглядывает, пишет… О себе ни слова. Вот отконвоировать ее сейчас в отряд, будут знать, как посылать к нам всяких встречных-поперечных на экскурсии.

Он был оскорблен до глубины душили я не стал ему соболезновать.

— Ага! — воскликнул Борисов, вычитав следующую запись. — Тут и о тебе есть, слушай. «Лейтенант Миронов поехал со мной, видимо, без всякой охоты. Всю дорогу он терзался, бедняга, но не показывал виду, что у него что-то случилось. Очевидно, дома, и, по всей вероятности, очень серьезное. Милый, милый, смешной дуралей».

Кровь хлынула мне в лицо. Черт знает что! У этой москвички действительно снайперский глаз.

— Так, так… — похлопал меня по плечу майор. — Будешь знать, кого следующий раз привозить…

Я согласился с ним.

Попало и лейтенанту Поддубному: «Он, очевидно, и не подозревает, что я знаю — он вместе со своими друзьями разыграл меня во время отдачи приказа. Разыграл! Но я не обижаюсь на него за это».

Майор крякнул и растерянно посмотрел на меня.

Далее шло о Петрове и Осипенко. «Эти солдаты говорят о себе меньше, чем о служебной овчарке. И в многотиражной газете написано о них так, будто ничего особенного не случилось. Обнаружили следы, прошли по ним двадцать шесть километров, задержали… Будто ходили в лес за грибами! Их бы нужно наградить орденами, а им объявили благодарность… Вот какие у них порядки».

— «У них» — это у нас, — пояснил Борисов. — А вот здесь какая-то философия пошла. Слушай: «Граница не только географическое понятие. Она незримо проходит через сердца людей, делая их чрезвычайно чуткими к добру и злу. Самое характерное, что отличает ее защитников, — это беспредельная преданность Родине. Иной пограничник, находясь ночью в наряде, слышит, как где-нибудь в Вышнем Волочке дышит ребенок и лопаются почки в саду у родного дома. Только об этом он никому не скажет, потому что о любви не говорят громко…». Да-а, — протянул Борисов и криво усмехнулся: — Ишь ты, «о любви не говорят громко». Как стихи.

Меня вдруг осенило:

— Товарищ майор, вы помните, кто автор книги «Пятидесятая параллель»?

— Помню. Татьяна Макарова.

Я вскочил со стула.

— Так она же писательница!

— Кто? — не понял Борисов.

— Ну эта… москвичка. Татьяна Михайловна Макарова. Смотрите, на записной книжке стоит эта же фамилия.

— Где?

— Да вот, — указал я на первую страничку, — и ничего подозрительного в книжке нет. Обыкновенные записи.

Майор был сообразительным человеком. Как ни в чем не бывало

он сказал:

— А я что говорил? Как стихи… И глаз у нее наметанный. Как у писательницы.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Но все-таки почему полковник не информировал нас, что она писательница? — серьезно спросил Борисов.

— Очевидно, она сама попросила его об этом, — ответил я.

— Зачем?

— А писатели иногда поступают так.

— Ишь ты…

Потом Борисов о чем-то задумался. Он думал долго, хмурясь и упорно избегая смотреть в мою сторону. Словно было ему неловко и стыдно.

— Черт-те что… — проговорил он наконец. — Будто ходили в лес за грибами… Напишет тоже.

— Писательница? — не понял я.

— Да нет, редактор многотиражки! — отмахнулся майор с раздражением. — Если бы встречный-поперечный — другое дело. А то — свой же брат, который сам бывал в солдатской шкуре. Не-ет, прибедняемся мы, ой, прибедняемся! — и он посмотрел на меня с укоризной.

«Вот тебе раз!» — изумился я, но промолчал: ведь это я редактировал газету «Чекист на страже». Кроме того, майор не любил, когда с ним спорили. А главное — он был прав, черт возьми!

— Да-а, прибедняемся, скромничаем, — продолжал развивать свою мысль Борисов. — А вот приехал посторонний человек, посмотрел свежим глазом на нас и сказал, кто мы есть и чего стоим.

…Уезжая через три дня с заставы, Татьяна Михайловна подарила солдатам новенький экземпляр своей книги «Пятидесятая параллель» с собственноручной надписью:

«Пограничникам — людям большого мужества и подлинной скромности. Татьяна Макарова».

Раньше я бы наверняка постеснялся, но сейчас осмелился и попросил ее подарить свою книжку и мне.

1957 г.

СЛОЖНАЯ СИТУАЦИЯ

1

Я люблю ясность и определенность во всем, особенно в тех случаях, когда получаешь задание, направляясь в командировку. И редактор был точен:

— Поезжайте в отряд. Там при штабе служит рядовой Легкобитов. Талантливый художник-самоучка. Напишите о нем.

Художник? На границе? Признаться, я ожидал чего-нибудь другого. Но других заданий не было. Редактор только уточнил, что Легкобитов служит в должности чертежника-картографа и что его начальником является майор Свиридов. Свиридова я знал по нашим прошлым встречам.

На другой день я поехал в отряд. В Закарпатье не такие уж дальние расстояния. Весь путь в автобусе до небольшого пограничного города занял столько времени, сколько понадобилось, чтобы прочитать «Правду» и «Красную звезду» от передовиц до номеров телефонов редакций. Читая, я все время думал, как подступиться к художнику-самоучке. Граница и живопись слабо увязывались в моем сознании. И все же что-то привлекательное, достойное уважения, я предугадывал в этом солдате.

Поделиться с друзьями: