Дозвониться до небес

– Она говорит, что ты мне пытаешься отключить ум, – сообщил он бабке.

– Не дура. Понимает, – согласилась бабка.

– И что у меня ум сопротивляется. Но я не понял, на кой фиг мне становиться безумным?

– Ты действительно уверен, что ты и ум – одно и то же?

Арсений сдался. Слова бабки оказались выше его понимания. Утешало только одно – где-то была я, и я уже через все это прошла. Задумавшись, что во мне такого чудесного, Арсений впал в новые сомнения.

– Хоть что-то в тебе да отложится. Потом вспомнится, когда время придет. Еще спасибо мне скажешь, – медленно произнесла бабка.

Следующий час Арсений по заданию бабки придумывал приемлемый способ получать ответы через косвенные ощущения. Решил: раз мозг состоит из двух полушарий, правое будет «да», а левое – «нет». Тренировка была примитивная. Начиналась с риторических вопросов.

Меня зовут Арсений? Да. Концентрируем ощущения в правой части башки.

У меня две ноги? Да.

Я женщина? Нет. Приятное тепло в левой половине головы.

Не меньше десяти тупых вопросов, а потом нужно было чередовать их с такими, ответа на которые Арсений знать не мог. Удивительно, но в скором времени он определил, когда я ему позвоню. Но на звонок не ответил, продолжив тренировку. Которая закончилась сильным головокружением и беспричинным приступом страха.

– А почему нельзя так настроиться, чтоб видеть все в картинках? – замученно спросил Арсений. – А то или «да», или «нет». Лучше как в телике: задал вопрос и смотри все возможные варианты.

Озверевшая бабка схватила первое попавшееся, а именно линейку, и погнала внука вниз по лестнице, норовя треснуть его по спине. Наверное, она таким образом вбивала познания.

– Все коту под хвост! Ты каким местом слушал? Балбес! В совином ухе разума больше, чем в тебе. Запомни! Невозможно просчитать все варианты! Это не математика. Тут интуиция нужна. «Да» или «нет» – это тоже варианты, только их ограниченное количество. Понял? Надо уметь выбрать главное! И желательно – быстро!

Сообразив, что наиболее верным будет грамотное отступление за непреодолимые границы, Арсений закрылся в ванной комнате.

«Мне нужен прорыв, или я действительно сойду с ума», – подумал он.

Почему-то взгляд не отлипал от шкафчика, в котором валялась пачка старых бритвенных лезвий.

– Вылезай, бестолочь!

Бабка колотила кулаком в дверь. Мешала сосредоточиться. Арсений, изобразив громкий кашель, открыл дверцу шкафчика. Скрип дверцы бабка слышать не могла, но в ее голосе появились повелительные ноты.

Бритва. Упакована в бумажку. Плоский прямоугольник. Два острых края. Секунда – и все произойдет как положено.

– Это ничего не изменит, – заорала бабка.

С некоторым сожалением Арсений аккуратно положил бритву обратно. Бабка права – такой способ не для него.

– А я уже просчитал все возможные варианты развития событий…

– И что? – подозрительно спросил запыхавшийся голос из-за двери.

– А то.

Арсений не мог видеть лица бабки, а жаль. Он бы сильно удивился, обнаружив, что она счастливо улыбается. Бабке было весело. Теперь она была уверена, что хоть что-то из ее лекций запомнится. Кроме того, она живо представила ситуацию со стороны. Та еще картина.

– Я скоро разучусь думать как все нормальные люди, – сообщил он сам себе.

– Ум в этом деле точно не при делах. Вот сколько я сейчас пальцев показываю? – Бабка начинала сердиться.

– Кому?

Бабка оторопела.

– Тебе, кому ж еще.

– А я, значит, за дверью. Значит, ты двери показываешь или себе.

Плюнув, бабка отступила.

– Два, – вдруг заявил Арсений из-за двери.

Удовлетворенная ответом, бабка решила продолжить допрос:

– А кто сейчас нам позвонит?

– Тетка чужая, – не успев опомниться, автоматически выпалил Арсений.

– А чего ей надо?

Но звонок уже дребезжал вовсю, и Арсений бодро посоветовал бабке самой у нее спросить.

В ванной комнате было неплохо, а главное – спокойно. Но вечно тут оставаться смысла не было. Арсений прислушался и осторожно выбрался в коридор. Бабка попрощалась с собеседницей и тяжко вздохнула.

– Случилось чего? – полюбопытствовал Арсений, заходя в гостиную.

– Эти клиенты становятся все дороже и тупее. Просто ума не приложу, как такое возможно.

– Сейчас жизнь такая, – абстрактно согласился Арсений. – А почему?

– От смятения духа и от невозможности получить всё. Хоть бы один попался, чтоб ему возжелалось стать лучше.

Арсению казалось, что те, кому хочется стать лучше, к ведьмам не обращаются, но спорить он не решился. Вспомнив ее недавние слова, он поинтересовался, почему она не помогает бедным.

– А им это надо? Это богач за свое трясется. Это он за деньгами главного не видит. А бедный приметлив и умеет быть счастливым от мелочей.

Утверждение показалось Арсению сомнительным. Он считал бедность чем-то навроде оскорбления человеческого достоинства, типа хронического поноса. Хотя по-настоящему о бедности как таковой не имел никакого представления.

– А что бедному остается делать? Погода теплая, сыт, не болит ничего – вот и радуется. Как ворона, – решил Арсений.

– Дурак ты, хоть и мой внук.

Следующими уроками бабка пыталась развить у Арсения интуицию. Но получалось не очень. Арсений оказался напрочь лишен нужного воображения и никак не мог поверить, что даже стул несет память о чьей-то заднице.

– Вот нам письмо пришло. Положи его себе под подушку и утром скажи мне, от кого оно.

– Больно надо. Я и так знаю. Из налоговой. Конверт типичный.

– Догадливый. Спасу нет. Ну тогда вот эту фотографию положи. Расскажешь, жив человек или нет.

– Конечно, помер. Фотка-то старая, желтая совсем.

Порыскав в ящике комода, бабка извлекла из него какую-то бумажку. Стояла, специально повернувшись спиной. Чтоб пронырливый внук не увидел, что она прячет в не пользованный, но старый конверт. Довольная собой, высунула язык, облизала клеевой край и запечатала.