Драко Малфой и Невозможное счастье

рядом с Драко и удалилась.

– Она вроде МакГонагалл, - почти шепотом произнес Драко.
– Мне рядом с ней кажется, будто я что-то натворил.

Гарри кивнул.

Когда весной встал вопрос о няне для Сольвейг, Драко заявил, что у его дочери должно быть все самое лучшее. Когда он назвал имя этого «самого лучшего», у

Гарри от потрясения глаза стали больше оправ.

– Но разве она… существует?! Она же из сказки…

– Ну… - растерялся Драко.
– Мы бы, наверное, тоже могли быть… в смысле, в сказке.

– Она же, наверное, очень старая.

– Она как бы вне времени, - объяснил Драко.

– Такое бывает иногда с волшебниками. Некоторые считают, что это дар свыше тому, кто наилучшим образом

распорядился своими способностями. А другие просто думают, что у нее есть очень мощный Хроноворот, и она скачет по временам – то назад, то вперед… хотя я

не думаю, что это объяснение. Ведь она не гостья из прошлого, она действительно прожила все это время.

– А разве она работает за деньги?

– У волшебников. У магглов - никогда, - Драко скривил губы.
– Занимается благотворительностью, ха! Но и ей надо на что-то жить…

Малышка радостно гукала, ворочаясь в своих пеленках. Драко, склонившись над ней, самозабвенно показывал «козу». Это было так мило, что Гарри искренне

пожалел об отсутствии фотоаппарата.

– Я не уверен, что мы хорошие родители, - сказал, устраиваясь рядом. Малышка схватила крошечными лапками палец Драко и потащила его в рот.

– Почему?
– спросил Драко, щекоча свободной рукой животик девочки. Она залилась смехом.

– Потому что мы не с ней, понимаешь?
– ответил Гарри. - Ее воспитывают чужие люди… Мы не знаем трудностей, забот… Как же мы можем быть хорошими

родителями?

– Гарри, мы же не можем сейчас все бросить… - начал было Драко, но Гарри опередил:

– Она - это все! Мы не можем оставить ее на потом, Драко! Мы вернемся через три года, через пять - и будем ей не родителями, а просто добрыми дядюшками,

которые приходят иногда, приносят конфеты и подарки…

– Иди сюда, моя девочка, - Драко осторожно просунул ладонь под затылок Сольвейг и поднял дочь на руки.
– Гарри на нас ворчит, Гарри нас не любит… ну и

наплевать, правда? А мы пойдем подышим свежим воздухом…

Уголок рта Гарри слегка дернулся. Драко с младенцем на руках… зрелище еще то… «Интересно, он хоть догадывается, какой милой мамочкой сейчас выглядит?»

– Я бы мог сказать тебе, Поттер, что меня тоже воспитывали чужие люди, - произнес вдруг Драко.
– Няньки, гувернеры… Но тебе найдется что на это возразить,

верно? Это не дало мне счастливой семьи. Мои родители меня не любили.

– Драко…

– А мы ее любим, - с нажимом произнес Драко.
– И какая разница, будем мы рядом или за несколько сотен миль? Мы будем возвращаться при каждой возможности…

и нам будет радостно возвращаться. А потом у нас будет свой дом… на троих. И мы увидим, как она растет и хорошеет…

Гарри принес с каминной полочки бутылку с молоком, и Сольвейг, причмокивая, припала к соске. Драко смотрел на дочь со странной потусторонней тоской.

Гарри, одной рукой придерживая бутылочку, второй взъерошил Драко мягкие пряди на затылке.

– Драко… тебе важно ехать дальше?

Его возлюбленный поднял блестящие глаза.

– А тебе что важно?

– Давай останемся до осени здесь, - тихо сказал Гарри и указал взглядом на Сольвейг - здесь. Мелькнули и растаяли вдали громадные конусы желтых пирамид и

загадочно-каменное лицо сфинкса, неспешные караваны верблюдов и яркие паланкины на спинах слонов, сакура, похожая на розовый дым и букеты, много могущие

сказать тому, кто умеет читать на языке цветов… Драко глубоко вздохнул и улыбнулся. Как странно привыкать к мысли, что некуда спешить, что у них двоих - и

троих - еще очень много времени.

– Давай останемся.

Полчаса спустя суровая сказочная няня, женщина с большими руками и неприметными родинками на левой щеке, заглянула в комнату, где оставила свою

подопечную. Там, в полумраке, на одной кровати спали два молодых человека. Они соприкасались лбами и сплетали пальцы рук, но не прижимались друг к другу,

чтобы оставить посередине достаточно места для маленькой светловолосой девочки.

* * *

Осень приходила со стуком вагонных колес. Вокзал Кинг Кросс, платформа девять и три четверти, «Хогвартс-экспресс» уходит послезавтра первого сентября, в

одиннадцать часов, а сегодня, дыша таким же уютным, старинным дымом, готовится в путь серо-стальной «Специальный рейс номер сто одиннадцать». Ста десяти

других специальных рейсов не существует, просто кому-то, видимо, нравятся три единицы…

На платформе было людно и шумно, кто-то кого-то звал, кто-то плакал кому-то в плечо, кто-то пел песни хором, кто-то смеялся, кто-то обнимался… Два парня

стояли у края платформы, и на них оглядывались, хотя, как правило, в такой толчее люди не обращают внимания на других.

Просто это были два очень необычных парня. Кто-то начал шушукаться и подталкивать друзей локтями, указывая на взъерошенные волосы и очки брюнета. Кто-то,

особенно глазастый, углядел тонкий зигзагообразный шрам на лбу блондина, и немедленно начал рассказывать что-то тем, что стоял с ним рядом.

Двоих парней это совершенно не трогало.

– Волосы?
– шептал темный, прижимаясь лбом ко лбу своего друга и едва ощутимо лаская ладонью его щеку, ухо, висок.
– Зачем? Так же красиво…

– Будет еще красивее, - улыбался в ответ блондин.
– Представь - длинная роскошная грива. Ты лежишь на спине, а я, сидя на тебе сверху, наклоняюсь и

провожу волосами по твоей груди…

– Заткнись, Малфой, - пробормотал черноволосый, слегка наклоняя голову друга так, чтобы было удобнее прикоснуться губами к его губам.
– Значит, когда я

вернусь, у тебя будут длинные волосы?

– Ага… - светлый махнул головой, отчего легкие прядки скользнули по лицу темного.

– Я не знаю, часто ли нас будут отпускать, - виновато прошептал тот. В ответ его обняли.

– Хватит, я думаю, обжиматься, - произнес Драко Малфой пять минут спустя.
– Иначе мы не заметим, как уйдет поезд…