Драко Малфой и Невозможное счастье

— Умница! — как-то чересчур радостно согласился Снейп. — Кто искать будет? Ты?

— Я так поняла, что Люциус где-то в США, в Вашингтоне, — сказала Паркер. — Ты думаешь, там его будет проблематично найти? Вряд ли в американском правительстве много мистеров Мэноров.

— Он сам отпустил Драко, следовательно, все не так просто, — возразил Снейп. — Вспомните, мы не могли найти Гарри при помощи Поискового Зелья.

— Потому что клиника была зачарована, а мы не знали, где искать. Теперь-то мы знаем!

— Согласен, — кивнул Снейп. — В любом случае, я это предусмотрел. Кое-кто обещал для меня выяснить статус мистера Мэнора в правительстве США.

— Вот мерзавец, — с некоторым восхищением в голосе отметил Сириус. Снейп поклонился.

— Ну и чего этот твой агент накопал? — раздраженно спросила Паркер.

— Пока не знаю, — ответил Снейп. — Он должен появится с минуты на минуту.

Все посмотрели на камин. Снейп раздраженно вздохнул.

— Я не буквально имел в виду.

Сириус встал.

— Где Драко? Я схожу, посмотрю, как он там.

— Он спит в своем кабинете, — ответил Снейп. — Не буди его, Блэк!

— Ну, как же… — пробурчал Сириус, выходя. — Я обернусь и накинусь на него с лаем и облизыванием. У меня же вообще крыши нет!

— Я рад, что ты наконец это признал, — заметил Снейп.

* * *

— Шах и мат, — Сольвейг поставила коня и вопросительно посмотрела на Люциуса. — Вы поддавались?

— Нет, я бился до последнего, — Люциус улыбнулся внучке. — Ты великолепна. Есть что-нибудь, чего ты не умеешь?

— Вышивать, — ответила Сольвейг, глядя на деда в упор. Ее взгляд был до такой степени малфоевским, несмотря на цвет глаз, что Люциусу казалось временами, что он смотрится в зеркало. — Дедушка, вы меня сюда притащили комплименты говорить?

— Сольвейг, почему ты на меня сердишься? — улыбаясь, спросил Люциус.

— Я ненавижу ничего не понимать! — огрызнулась Сольвейг. — Я вам не ребенок! Почему мне никто ничего не объясняет?

— Понимаю твой гнев, моя девочка, но увы, таков удел всех подростков, — он вздохнул. — Они взрослые и способны сами принимать решения, а родители и все окружающие принимают их за детей.

— Вам-то откуда знать? — подозрительно спросила Сольвейг.

— Дочка, но я тоже был подростком. И как раз в твоем возрасте принимал очень важное для меня решение.

— Да? — поневоле заинтересовалась Сольвейг. — А что, ваши родители были против?

— Да, милая. Дело в том, что… я намеревался присоединиться к одному очень важному делу. А они не понимали его важности.

— А что за дело?

— Один человек, бесконечно мудрый и могущественный маг, хотел оградить мир магов от маггловского.

— А зачем? — спросила Сольвейг. — Разве мы не друзья с магглами? Мой дед Джеймс Поттер был женат на магглорожденной.

— Мы не имели ничего против магглорожденных, — улыбнулся Люциус. — Но ведь их единицы! Как и разумных магглов. В большинстве же своем магглы — толпа, которая смертельно боится тех, кто от них отличается. Представляешь, что бы случилось, если бы они узнали о существовании волшебников?

— Ну, я думаю, они бы очень обрадовались. Ну… они бы просили о помощи, и все такое…

— Но нас несравненно меньше, Сольвейг. И нас научили не причинять вреда магглам. В конце концов они бы просто пленили нас всех и заставили работать на их больницы, заводы и тому подобное. Или вовсе перебили бы всех, просто из страха.

Сольвейг молчала, задумчиво глядя на доску.

— Но разве мы не сильнее их всех и не можем это остановить?

— Об этом и думал Том, — ответил Люциус. В уголках его губ поигрывала легкая улыбка. — Разве это честно — что мы, обладая несравненно большим могуществом, вынуждены прятаться, как крысы, от тех, кто слабее нас, и жить по их правилам, опасаясь новой охоты на ведьм?

— Папа в точности то же самое говорил, — Сольвейг подняла глаза на Люциуса. — Но если ваш… Том такой могущественный, то почему же…

— Его убили, — ответил Люциус. — Маги. Потому что никто не хочет разрушения сложившегося хода вещей. А теперь… как бы не стало слишком поздно… — и он смолк. Сольвейг вскинула голову.

— То есть?

— Боюсь, что к магглам начала стремительно просачиваться информация. Кто-то очень хочет уничтожения волшебного мира.

— И что делать? — Сольвейг вскочила с места, то ли собираясь скрываться бегством, то ли — куда-то бежать и что-то делать. — Кто-то же может помочь.

— Кое-кто может, — согласился Люциус.

— Кто?

— Ты, девочка.

Сольвейг недоверчиво посмотрела на Люциуса.

— Я? Но я еще только в школе учусь.

— И тем не менее, ты обладаешь невероятной силой, — произнес Люциус. — Позволь кое-что тебе рассказать.

Они переместились на диван и Люциус, словно после минутного колебания, взял Сольвейг за руку. Маленькая ладошка доверчиво сжала его пальцы.

— Однажды шестнадцатилетний Том Реддль создал дневник…

* * *

Сольвейг уже спала, свернувшись на кушетке под пледом, когда дверь открылась, и на пороге кабинета возник, как всегда, картинно, Ксавье де Флер.

— Твоя пресс-конференция вот-вот начнется, Люц. Ты уверен в том, что собрался делать?

— Я тебе уже сказал, Ксав, — ответил Люциус, поднимаясь. — Мои приближенные не пострадают. А тебе должны поверить. Знаешь, когда человеку верят?

— Когда он говорит правду, — буркнул Ксавье. — Мне это все не нравится.

— Нам не нужны волшебники, Ксав, — сказал Люциус, понизив голос. — Нам нужны магглы, тупое быдло, которым мы сможем управлять.

— И есть, — подсказал Ксавье.

— Да-да, конечно, — раздраженно отозвался Малфой. — Только не надо всех делать вампирами. Пойдем, нам пора.

* * *

Драко проснулся от ощущения, что на него смотрят, но когда он открыл глаза, в комнате никого не оказалось. За окном вовсю светило солнце, словно издеваясь над Драко, которому решительно не хотелось не то что вставать — жить. Если бы можно было просто заснуть и исчезнуть, он бы с удовольствием согласился.

Однако такой роскоши он не мог себе позволить — надо было вставать, потому что он по-прежнему был всем и все должен.