Драко наносит ответный удар

— Ступефай!

Разлетевшаяся во все стороны стайка девочек с синими галстуками, а одна — лежащая в неудобной позе, вот что увидел Драко. Он прокричал вдогонку удирающим:

— У меня заложница! Ей несдобровать, если сейчас же не принесете все вещи Лавгуд, которые у неё забрали!

Репутация, сложившаяся у сына преступника благодаря отцу, а потом и собственная, позволяла без особых проблем разрешить ситуацию. Минут через десять состоялся обмен — ворох одежды, обуви, школьных принадлежностей и просто безделушек — на расколдованную обидчицу. С тех пор Драко всегда спрашивал Луну, не воруют ли у неё вещи. Девочка неизменно отвечала отрицательно, но Малфой не был до конца уверен, что она говорит правду. Впрочем, босиком он Лавгуд больше не видел.

Луна так и не появилась, и Драко задумался, не пройтись ли до Оттери-Сент-Кэчпоул. Там в магловской части деревни жила еще одна старая знакомая Драко. Эту леди звали миссис Мэдлок; три года назад она напоила мальчика чаем и выслушала, а главное, оделила толикой участия тогда, когда весь мир, казалось, отвернулся от него.

Драко «навещал» старушку несколько раз. Теперь Малфой прекрасно знал, как выглядят и одеваются маглы, и мог беспрепятственно появляться в немагических поселениях, не нарушая Статут. К самой миссис Мэдлок он не заходил — Артур Уизли стер ей воспоминание о встрече с оборванным мальчишкой. Драко сумел увидеть женщину несколько раз то в окне, то вышедшей на крыльцо. Один раз он даже наколдовал и тихонько оставил под дверью букет роз, таких, какие любила Нарцисса.

Драко все-таки решил не ходить к маглам. В том состоянии, в каком он находился, — а у него все кипело внутри от мыслей о первом аресте , — было неразумно соваться в деревню.

* * *

Услышав об аресте, все вокруг замерли, боясь пропустить хоть слово. На лицах разновозрастных студентов красного, синего, желтого факультетов не было ни капли сомнения. И, как будто подтверждая, что окружающие по-прежнему видят в сыне Люциуса его преемника, кто-то из толпы громко крикнул:

— Так вот как на самом деле погиб учитель Квиррелл!

Драко-первокурсник, хоть и опешил, но не дал увести себя сразу, потребовав представителей школы. Под прицелом палочек авроров он, как настоящий преступник, простоял несколько томительных минут, ожидая, что его все же, как в прошлый раз, отпустят. Но все оказалось серьезно. Дамблдору, появившемуся вскоре, показали настоящий ордер на арест, подписанный присутствующими здесь же Фаджем и Скримджером.

— Ну что же, мальчик мой, — пожевал директор губами, бегло изучив бумагу, — тебе придется подчиниться. А мы, — Дамблдор показал на подошедшего Снейпа, как всегда внешне спокойного, — тотчас же займемся твоим освобождением.

У Малфоя отобрали палочку и доставили в Аврорат с почетной охраной. Мракоборцам, похоже, не хватало таких моментов торжества справедливости над пороком. Впрочем, Драко, все-таки слегка перепуганный, не оценил то, как его то ли берегут, то ли опасаются. Мальчик просидел запертым в чьем-то кабинете часа два, прежде чем его допросили в присутствии Дамблдора и крестного.

Выдвинувших обвинение не устраивало «Нет», «Не участвовал» и «Не знаю». Что еще мог ответить мальчик, которому едва исполнилось двенадцать, на вопросы, какой ритуал он использовал, кто его сообщники и тому подобный бред?

Трагикомедия затянулась до вечера, но Драко не замечал голода и усталости. Он помнил, как быстро упекли за решетку родителей, и если отец был виновен, то мать точно попала под раздачу. С таким настроем министра он тоже может туда отправиться и будет, насколько он знал, не единственным несовершеннолетним, там оказавшимся. Так что для оптимизма повода не было.

Наконец действо стало напоминать выражение «Наша песня хороша, начинай сначала». Авроры твердили, что у Малфоев — семейное дело и фамильный талант возрождать темных волшебников, представители Драко упорствовали, жонглируя словами. Ни та, ни другая сторона не использовали никаких фактов. У мракоборцев их просто не было, только чей-то донос да тело Квиррелла. Дамблдор не желал вовлекать в расследование нужную ему фигуру черноволосой пешки с зелеными глазами, про которую думали, что это король, поэтому был уклончив в защите слизеринца.

Наконец Снейп предложил дать мальчику Веритасерум. После непродолжительных препирательств взрослых Малфою дали выпить стакан воды с несколькими каплями зелья, пришедшийся очень кстати. Ожидаемо, его ответы подтвердили его полную невиновность. По возвращении в Хогвартс через камин в кабинете директора, Драко ожидала торжественная встреча у горгульи. От встречающих его затошнило.

Глава 3. Голова, два уха

Из Аврората вернулись в Хогвартс через камин в кабинете директора. Снейп по просьбе последнего задержался, и Малфой пошел в слизеринское общежитие один. У горгульи Драко ожидала торжественная встреча. От встречающих его затошнило.

Облаченные в наволочки и полотенца хогвартские домовики, штук десять-пятнадцать, стояли хаотично перемещающейся кучкой за спиной Великого и не менее, если не более, Ужасного Добби. В ручонках одни держали разную кухонную утварь, другие — жаб. Сам Добби вооружился двумя крышками от кастрюль.

Завидев Драко, домовик рода Малфоев (а домовики, как алкоголики, бывшими не бывают), отпустивший сам себя на свободу, взвизгнул от нетерпения и провозгласил:

— Бывшего плохого хозяина Драко отпустили! Хоть бывший плохой хозяин и отец бывшего плохого хозяина — очень плохие волшебники, Добби и остальные, — домовик показал ручонкой куда-то назад, — пришли встречать и поддержать. Начали!

В честь наследника Малфоя зазвучала приветственная музыка. Как её понимали домашние эльфы, разумеется. Добби принялся неистово колотить крышками друг о друга, другие домовики поддержали его, звеня и стуча утварью, а принесшие жаб приподняли своих певуний, чтобы те всласть поквакали. Зеленые страдалицы были единственными в этом компании, в чьих глазах угадывался интеллект.

От стыда Драко готов был провалиться ниже слизеринских подземелий. Опасливо покосившись в сторону кабинета директора, чтобы удостовериться, не идет ли Северус, Малфой, тараня стаю домовиков, дал ходу. Не хватало еще, чтобы крестный увидел его в такой позорной ситуации.

Свихнувшийся эльф Добби к этому времени уже успел стать новой знаменитостью Хогвартса, не хуже Кровавого Барона или Серой Дамы. Однако, в отличие от вышеупомянутых, его рейтинг благонадежности плавно, но быстро упал до уровня Пивза. И потенциал еще имелся.

Малфою эльф первое время не докучал, если не считать смутное беспокойство, которое испытывал Драко при любом упоминании этой бестии. Для любого чистокровного домовик все так же принадлежал его семье, будь сам Добби трижды чокнутым, взбрендившим, двинутым и тронувшимся. А за промахи эльфов перед другими волшебниками краснели хозяева. Мальчик очень боялся, что о принадлежности этого ходячего бедствия узнают не только его друзья, но и остальные чистокровные ученики.

Началось с того, что принятый на работу самим директором Эльф-Который-Освободился стал появляться сначала время от времени, а потом практически постоянно среди студентов. И делал он это не под невидимостью, а во всей своей аляповатой красе. Добби был добрым домовиком и приходил, чтобы помочь ученикам. Однако результаты его помощи по качеству не сильно уступали его стараниям в Малфой-мэноре, а порой и превосходили — опыт, знаете ли. Как итог, после нескольких жалоб домовику запретили проявлять инициативу и поставили помогать другим хогвартским ушастикам.