Дракон Его Величества

— Есть, сэр, — ответил Грэнби и начал распоряжаться.

На лечение, разгрузку и кормление драконов ушло несколько часов. Новоприбывших приятно удивили размеры запасника — один только выгон, где пасся крупный скот, занимал около сотни акров, и найти удобную лужайку для Отчаянного труда не составило. Отчаянный, находясь в большом возбуждении после своего первого боя, в то же время очень волновался из-за Лили. Даже ел он вопреки обыкновению для порядка, без удовольствия. Лоуренс в конце концов приказал экипажу убрать недоеденные туши.

— Поохотимся утром, незачем себя принуждать, — сказал он дракону.

— Спасибо. Сейчас мне и правда не очень хочется есть. — Отчаянный прикрыл глаза и лежал смирно, пока его мыли. Лоуренс, оставшись с ним наедине, подумал, что он уснул, но дракон приоткрыл один глаз и спросил: — Лоуренс, после боя всегда так бывает?

Лоуренсу не нужно было спрашивать, как именно: усталость и горе Отчаянного бросались в глаза. Труднее было ответить на вопрос дракона. Лоуренс очень хотел бы успокоить его, но этому мешали его собственные чувства. Состояние злости и взвинченности, знакомое по прошлым годам, никогда еще не держалось так долго. Он побывал во многих, не менее опасных боях, но сегодняшний разительно отличался от прежних. Сегодня враг угрожал не кораблю, а его дракону, успевшему стать для Лоуренса самым дорогим существом на свете. Ранения Лили, Максимуса и других «неродных» ему драконов звена тоже ни в коей мере не оставляли его равнодушным, потому что он видел в них братьев по оружию. Все здесь было совсем не так, как на море, и Лоуренс понимал, что оказался морально не готов к внезапной атаке.

— Да, боюсь, что последствия часто тяжелы — особенно, если твой друг ранен или, хуже того, убит. Могу сказать, что этот бой мне дался особенно трудно, ведь мы не искали его, и он не принес нам никакой выгоды.

— Это правда. — Отчаянный лежал грустный, жабо у него на шее обвисло. — Было бы легче, если бы мы дрались ради чего-то, тогда и Лили бы ранили не напрасно. Они просто взяли и набросились на нас. Нам даже защищать было некого.

— А вот и нет. Ты, например, защищал Лили. И заметь, что французы предприняли хитрую, совершенно неожиданную атаку. Численность у нас была равная, но они нас превосходили по опыту, между тем мы одержали победу и прогнали их прочь. Ты не находишь, что тут есть чем гордиться?

— Да, наверное. — Отчаянный немного расправил плечи. — Лишь бы с Лили было все хорошо.

— Будем надеяться. Не сомневайся, для нее сделают все, что только возможно. — Лоуренс погладил дракона по носу. — Ты, должно быть, очень устал. Может, уснешь? Почитать тебе что-нибудь?

— Вряд ли мне удастся уснуть, но тебя я послушал бы с удовольствием. Просто полежу и отдохну, пока ты читаешь. — Сказав это, Отчаянный сладко зевнул и заснул прежде, чем Лоуренс достал книгу. Осень брала свое, и ровное дыхание дракона облачками подымалось в похолодевшем воздухе.

Лоуренс, оставив его, зашагал к дому. В полях, где спали драконы, горели фонари, впереди призывно светились окна. Соленый воздух, несомый с моря восточным ветром, смешивался с медным драконьим запахом, привычным и почти не замечаемым. Лоуренсу выделили теплую комнату на втором этаже, с окном в сад. Его вещи уже распаковали и убрали в шкаф. Помятая одежда наполнила его душу скорбью. Прислуга запасников, видимо, имела об аккуратности такие же смутные представления, как и сами авиаторы.

В столовой для старших офицеров, несмотря на поздний час, стоял шум. Капитаны их звена собрались за длинным столом, но к пище почти не притрагивались.

— Как там дела у Лили? — спросил Лоуренс, садясь на свободное место между Беркли и Чинери, капитаном Дульции. Из всего отряда отсутствовали только Харкорт и капитан Имморталиса Литтл.

— Он разодрал ее до кости, чертов трус, — больше мы ничего не знаем, — сказал Чинери. — Ее до сих пор зашивают, и она совсем ничего не ела.

Дурной знак, понял Лоуренс. Обычно раненые драконы, если их не слишком мучает боль, становятся прямо-таки прожорливыми.

— А Максимус, Мессория? — посмотрел он на Беркли и Саттона.

— Наелись и спать залегли. — Лицо Беркли, всегда безмятежно-спокойное, теперь осунулось, на лбу темнела полоска крови. — Чертовски проворно сработали нынче, Лоуренс. Если б не вы, мы могли ее потерять.

— Недостаточно проворно, — сказал Лоуренс, прервав согласные возгласы других капитанов. Он не хотел получать похвалы за сегодняшний бой, хотя и гордился подвигами Отчаянного.

— Проворнее, чем мы все. — Саттон осушил бокал — судя по цвету его носа и щек, не первый. — Проклятые лягушатники застали нас врасплох. Какого черта они там патрулировали, хотел бы я знать!

— Маршрут из Лэггана в Дувр не такой уж секрет, Саттон. — К столу подошел Литтл, и все подвинулись, чтобы дать ему место. — Имморталис успокоился и начал понемногу есть. Передайте мне, кстати, того цыпленка. — Он отломил ножку и жадно принялся за еду.

При взгляде на Литтла у других тоже проснулся аппетит, и на ближайшие десять минут за столом стало тихо. Они ничего не ели с тех пор, как наспех, еще до рассвета, позавтракали в запаснике близ Миддлборо. Вино здесь было неважное, однако Лоуренс осушил несколько стаканов подряд.

— Они, думаю, затаились между Феликстоу и Дувром. — Литтл, насытившись, вытер губы и продолжил свою прежнюю мысль. — Чтоб я еще хоть раз полетел с Имморталисом этим путем… Нет уж, теперь только над сушей, разве что самим подраться захочется.

— Ваша правда, — от души согласился с ним Чинери. — А, Шуазель, добрый вечер; придвигайте себе стул.

— Счастлив вам доложить, джентльмены, что Лили начала есть. Я только что от капитана Харкорт. — Роялист поднял бокал. — Могу ли я предложить тост за здоровье обеих?

— Слушайте, слушайте! — вскричал Саттон, заново наливая себе, и все с огромным облегчением выпили.

— Ужинаете? Прекрасно, прекрасно. — К ним присоединился адмирал Лентон, командующий дивизионом и, следовательно, всеми драконами Дуврского запасника. — Нет-нет, не вставайте, что за глупости. (Лоуренс и Шуазель поднялись, когда он вошел, остальные с запозданием последовали их примеру.) Обойдемся без церемоний после такого дня. Дайте-ка лучше сюда ту бутылку, Саттон. Вы уже знаете, что Лили начала есть? Врачи надеются, что через пару недель она начнет понемногу летать, а вы тоже недурно попортили их тяжелую гвардию. Пью за ваш отряд, джентльмены!

Напряжение и тревога наконец-то отпустили Лоуренса. Весть, что Лили и другие раненые вне опасности, очень его утешила, а вино растворило тугой комок в горле. Остальные, видимо, испытывали сходные чувства. Разговор не вязался, и все потихоньку клевали носом.

— Я уверен, что гран-шевалье зовут Триумфалис, — говорил Шуазель адмиралу. — Я его уже видел: во Франции это один из самых опасных бойцов. Когда мы с Прекурсорисом покидали Австрию, он определенно находился в Дижонском запаснике, и меня это, признаться, пугает, джентльмены. Бонапарт ни за что не перевел бы его сюда, не будь он уверен в победе над Австрией. Он наверняка послал и других французских драконов на помощь Вильнёву.