Дракон Его Величества
Шрифт:
Две недели спустя Волли принес дуврцам добрую весть: Эксидиум и другие драконы благополучно прибыли в Кадис.
— Они уже начали, когда я улетал, — сообщил капитан Джеймс, завтракая с другими капитанами перед обратной дорогой. — Слышали бы вы, какой вой подняли испанцы! Их торговые корабли разваливаются от кислоты не хуже военных, и дома тоже, и лавки. Думаю, они скоро сами начнут колошматить своих союзников, если Вильнёв не уберется от них.
Атмосфера в запаснике прояснилась, и Лентон сократил патрульное время, чтобы люди, работавшие на пределе сил, отпраздновали хорошую новость. Наиболее энергичные офицеры отправились
Лоуренс воспользовался случаем, чтобы почитать немного Отчаянному при свете фонаря. Они засиделись допоздна. Задремавший Лоуренс очнулся после восхода луны. На звездном небе чернела голова Отчаянного — тот смотрел куда-то на север.
— Случилось что-нибудь? — До Лоуренса донесся странный высокий звук.
— По-моему, это Лили. — Отчаянный встопорщил свою манишку.
Лоуренс тут же соскользнул с его лапы.
— Побудь здесь, я скоро, — сказал он. Отчаянный кивнул, глядя в ту же сторону. Дорожки почти не освещались. Все легкие драконы были в разведке, авиаторы, даже самые рьяные, ушли в дом от ночного холода. Три дня назад начались заморозки, и сапоги Лоуренса гулко стучали по мерзлой земле.
Он вышел на лужайку Лили, где не было ни одного человека. Вдали светились окна казармы. Сама Лили лежала, устремив в пространство взгляд желтых, обведенных красным глаз, и копала когтями землю.
Послышались чьи-то тихие голоса, потом плач. Лоуренсу подумалось, что он пришел в неподходящее время, но Лили явно была расстроена, и он громко позвал:
— Харкорт, вы тут?
— Ни шагу дальше, — тихо и резко произнес голос Шуазеля.
Лоуренс обошел вокруг головы Лили, и картина, которую он там увидел, поразила его. Шуазель крепко держал Харкорт за локоть, и по его лицу было видно, что он готов на крайние меры.
— Молчите, Лоуренс. — В другой руке он держал шпагу, позади него лежал ничком молодой мичман с кровавым пятном на спине. — Ни звука.
— Бога ради, что вы такое делаете? Харкорт, вы целы?
— Он убил Уилпойса, — ответила она хрипло. При колеблющемся свете факела Лоуренс разглядел большой синяк у нее на лбу. — Лоуренс, не думайте обо мне, ступайте за помощью. Он хочет причинить зло Лили.
— Неправда, — заявил Шуазель. — Клянусь, что ничего не сделаю ни ей, ни вам, Кэтрин, пусть только Лоуренс не вмешивается. — Он поднес окровавленную шпагу к шее Харкорт, и Лили опять заскулила тонким, режущим слух голосом. Видя зеленоватую бледность Шуазеля, Лоуренс остался на месте.
Убедившись, что он не собирается уходить, Шуазель сказал:
— Сейчас мы все вместе пойдем к Прекурсорису. Ты, Лили, останешься здесь и взлетишь следом за нами. Обещаю, что с Кэтрин не случится ничего, если ты будешь слушаться.
— Предатель, жалкий пес! — произнесла Харкорт. — Ты думаешь, я отправлюсь с тобой во Францию и буду лизать сапоги Бонапарту? Давно ли ты это задумал? — Она попыталась вырваться, но Шуазель так тряхнул ее, что она чуть не упала.
Лили привстала, в ее костяных втулках блеснула темная жидкость.
— Кэтрин! — прошипела она, не разжимая зубов.
— Ну, довольно. — Шуазель заломил руки Харкорт назад, по-прежнему угрожая ей шпагой. — Ты сделаешь то, что я приказываю, Лили. Идемте. Вперед, мсье! — Он взмахнул шпагой, но Лоуренс успел отойти чуть дальше во мрак, и француз, сам того не ведая, подступил к нему слишком близко.
Последовала яростная схватка. Все трое
упали наземь, шпага куда-то улетела. Шуазель оказался внизу, но Лоуренс пожертвовал своим преимуществом, чтобы отпихнуть Харкорт в сторону. Француз тут же ударил его в лицо кулаком.Они покатились по земле, молотя друг друга вслепую и стараясь дотянуться до шпаги. Лоуренс имел большой опыт в рукопашных боях, но Шуазель превосходил его ростом и весом. Лили ревела теперь во всю мочь, в парке слышались голоса. Шуазель, которому отчаяние придало сил, двинул Лоуренса в живот. Тот скрючился от боли, и француз ринулся к своему клинку.
Раздался громовой рев, земля содрогнулась, сверху посыпались сухие листья и сосновые иглы. Старое дерево вывернулось из земли с корнем — это Отчаянный поднялся в воздух, круша все вокруг. С другой стороны грянул ответный рев, и мраморные крылья Прекурсориса забелели во тьме. Отчаянный, выставив когти, летел навстречу врагу. Лоуренс, через силу поднявшись, обрушился на Шуазеля и повалил его. Капитана продолжало корчить от боли, но Отчаянному грозила беда, и медлить было нельзя.
Француз опять вывернулся, навалился на Лоуренса и согнутой рукой перехватил ему горло. Лоуренс начал уже задыхаться, но француз вдруг обмяк: Харкорт, выдернув железный брусок из сбруи Лили, ударила его по затылку.
От этого усилия она едва не упала в обморок. Лили продиралась к ней сквозь деревья, экипаж наконец прибежал на подмогу, и множество рук помогло Лоуренсу встать.
— Стерегите этого человека, зажгите факелы, — выговорил он, тяжело дыша. — Принесите рупор — да поскорее, черт побери! — Отчаянный и Прекурсорис все так же кружили в небе, держа наготове когти.
Первый лейтенант экипажа Харкорт, мужчина с могучей грудью, в рупоре не нуждался. Разобравшись что к чему, он сложил руки у рта и позвал Прекурсориса. Французский дракон, увидев, что его капитан повержен, сразу понурил голову и вернулся на землю. Отчаянный продолжал парить, бдительно наблюдая за ним.
Максимус размещался неподалеку. Беркли пришел на шум и тут же начал распоряжаться. Одним он велел посадить на цепь Прекурсориса, другим отнести в лазарет Харкорт и Шуазеля, третьим заняться беднягой Уилпойсом.
— Спасибо, я сам. — Лоуренс отстранил тех, кто собирался унести заодно и его. Дыхание у него восстановилось, и он пошел к Отчаянному, севшему рядом с Лили, — успокаивать обоих.
Шуазель очнулся лишь в середине дня. Сначала язык плохо повиновался ему, но на следующее утро он полностью пришел в себя и отказался отвечать на вопросы.
Все драконы запасника окружили Прекурсориса плотным кольцом, однако в повиновении его удерживала только угроза предать Шуазеля смерти. Средство, к которому прибег сам Шуазель, принуждая Лили бежать с ним во Францию, теперь обернулось против него. Прекурсорис, съежившись в своих цепях, ничего не ел и временами испускал тихие стоны.
— Харкорт, — сказал Лентон, придя в столовую, где собрались все офицеры, — мне чертовски жаль обращаться к вам с такой просьбой, однако… Больше ни с кем он говорить не желает, но вам, если у него осталась хоть капля чести, должен дать объяснения. Вы согласны его допросить?
Она, кивнув, допила свой бокал, но при этом так побледнела, что Лоуренс тихо предложил:
— Хотите, я пойду с вами?
— Да, прошу вас, — благодарно ответила она, и они вместе направились в темную камеру Шуазеля.