Дракон, эрл и тролль

Хуже всего то, подумал Джим, что ему и другим магам может быть запрещено в этих обстоятельствах вмешиваться в ситуацию с троллями. Согласно законам, по которым действовали маги, не ясно, могут они вмешиваться или нет, и это второй вопрос, на который должен ответить Каролинус. Бессмысленно продолжать разговор как с близнецами, так и с другими троллями.

— Я скажу вам, — начал Джим самым зловещим тоном, каким только мог, — и скажу как маг. Прислушайтесь к моим словам. Если вы пойдете против Мнрогара, вы обречены! — Он взглянул на гоблина, которого все еще прикрывал ладонью. — Нам пора, Гоб. — Оставим этих троллей учиться уму-разуму. Продолжим наш полет.

И он представил себя и гоблина в воздухе рядом с Недом, и они тотчас же там оказались. Внезапный рев досады и ярости раздался снизу, из глоток провожающих их глазами троллей. Гоб оторвался от Джима и оседлал струйку дыма между ним и Недом. Нед был по-прежнему в воздухе, где они его оставили, но каким-то образом умудрился перевернуться на живот и как будто плавал.

— Ты видел его? Ты видел нашего хозяина? — обратился гоблин к Неду. — Он их остановил. Он их испугал. Они ничего не смогут сделать!

— Прошу прощения, милорд, — сказал Нед, пытаясь принять вертикальное положение. — Прошу прощения, милорд, за то, что я не смог спуститься. Правда, у меня только нож, но мне не хотелось, чтобы милорд подумал, что я…

— О чем ты, Нед? Я хотел, чтобы ты оставался здесь. Если бы ты мне понадобился, я бы позвал тебя, и ты смог бы спуститься. Забудьте о троллях, вы оба, нам надо поскорее добраться до замка. Завтрашний день не за горами, а у нас еще много работы.

Глава 34

Наступило безоблачное утро. Поднявшееся над горизонтом солнце лениво освещало косыми лучами запорошенное снегом ристалище, трибуну, заполненную тепло одетыми зрителями, и два высоких круглых шатра, установленных по разные стороны арены. Легкий ветерок едва шевелил разноцветные флаги, обрамляющие площадку для состязаний. Поперек ристалища по всей его длине тянулся деревянный барьер, деля арену на две равные части. Зрители подогревали себя вином и беспечно переговаривались в ожидании зрелища, которое могло явить не только кровь и насилие, но и саму смерть. Многие еще помнили несчастного Джона Мортимера, в 1318 году павшего на турнире от руки своего соперника и похороненного в Уигморском аббатстве. А сколько славных рыцарей закончили жизнь на ристалище до него! Счет смертям на турнирах никто не вел, но искушенные в поединках люди знали, что сам высокородный сэр Джеффри, сын Генриха II, в 1168 году принял смерть на арене от копья противника.

На трибуне, казалось, пустовало лишь одно место — слева от графа. Обычно по левую руку от гостеприимного хозяина восседал епископ Бата и Уэльса, но сейчас его не было видно. По-видимому, он счел неприличным почтить своим присутствием столь небогоугодное зрелище, каким святой церкви представлялся рыцарский турнир. Правда, люди, хорошо знавшие епископа, нисколько не сомневались, что тот не преминет явиться, кутаясь в простую монашескую одежду и скрывая свое полное лицо под капюшоном плаща.

Открыто показаться на столь крамольном состязании епископ не мог. Церковь всячески противилась рыцарским турнирам, чуть ли не предавая их анафеме, а в 1130 году запретила погребение павших на ристалище рыцарей по христианскому обряду. Этот запрет постоянно нарушался, и отцы церкви — надо отдать им должное — обычно смотрели сквозь пальцы на вольности своих прихожан. Но одно дело не замечать прегрешения простых смертных, и совсем другое — подавать дурной пример пастве. Руководствуясь этим неоспоримым соображением, епископ Бата и Уэльса, как бы ему того ни хотелось, не мог открыто появиться на публике.

Из всех гостей графа, пожалуй, один Джим чуствовал себя не в своей тарелке. Он сидел вместе с Брайеном в небольшом шатре и жевал свой завтрак. Джим все еще с неудовольствием вспоминал, как его несколько часов назад — до рассвета — вытянули из тепла на мороз. Неужели Брайен и Нед Данстер, не говоря уже о двух оруженосцах и нескольких крепких воинах, не могли без помощи Джима сопроводить Мнрогара с его новоиспеченной лошадью в близлежащий лес и спрятать там на несколько часов, по истечении которых Мнрогару предстояло сыграть роль Черного Рыцаря? Джим вздохнул. Нет, вероятно, Брайен и Нед Данстер правильно сделали, подняв Джима ни свет ни заря. Лес кишел воинами графа, охранявшими подступы к замку от пришлых людей, которым могло взбрести в голову поглазеть на состязание рыцарей. Джиму удалось с помощью несложного магического приема, которым он недавно овладел, сделать тролля и его лошадь невидимыми для посторонних глаз.

Шатер, в котором сидели Джим с Брайеном, располагался за одним из больших круглых шатров, скрывавших его от зрителей на трибунах. Состязания еще не начались. Брайен выступал во второй паре бойцов и надеялся принять участие еще в нескольких поединках, если судьба окажется благосклонной к нему. Первыми на ристалище должны были выйти сэр Освальд Астон и сэр Майкл Лэнд.

Брайен, как всегда перед боем, пребывал в отличном расположении духа. Зато Джим с трудом боролся с усталостью. Его веки отяжелели, ноги, казалось, налились свинцом.

— Ты не разбавляешь вино водой? — спросил Джим, увидев, как Брайен в очередной раз наполнил свой кубок. — Скоро твой выход.

— Вино перед боем, что вода, — радостно заявил Брайен, — но вкусом все же получше той бурды, что черпают из колодцев.

Что правда, то правда, подумал Джим. Они с Энджи относились к колодезной воде с подозрением и всегда кипятили ее, если представлялась возможность.

— Ты не знаешь, когда Геронда с Энджи собираются появиться на состязании? — спросил Джим.

— Скорее всего, они уже на своих местах, — ответил Брайен. — Могу послать воина, пусть посмотрит, там ли они. Только я думаю, ни Энджи, ни Геронда не пропустят первого поединка.

Геронда уж точно не пропустит, подумал Джим. А вот Энджи подобного рода зрелищ не одобряла. Ей претило любое насилие. Впрочем, Брайену об этом лучше не говорить.

— Энджи не любит надолго оставлять Роберта одного, — сказал Джим.

— А что с ним станется? — удивился Брайен. — За ребенком присматривают кормилица и две служанки, да и стражник ни на шаг не отходит от двери. Ты меня извини, Джеймс, но я хочу спросить тебя по-приятельски, не считаешь ли ты, что Анджела чересчур носится с Робертом? Король в любой момент может отобрать у вас мальчика и возложить опеку на Агату Фалон, его ближайшую родственницу.

— Как раз этого Энджи больше всего и боится, — тихо ответил Джим, справедливо решив, что их с Брайеном разговор не для посторонних ушей. — Анджела хочет, чтобы земли Фалонов достались Роберту.

— Ты уже говорил мне об этом, — сказал Брайен. — Отнять собственность у ребенка — грязное дело. Впрочем, на все воля Божья. — Брайен замолчал, стукнул кубком по столику и резко поднялся. — Что значит встать спозаранку! Я забыл исповедаться перед боем. Ты не знаешь, где можно найти священника?

— Наверное, в одном из шатров. Подожди, я попрошу кого-нибудь из воинов привести священника сюда.

— Нет-нет, — возразил Брайен. — Может, к нему очередь, а я не собираюсь прослыть невежей. Рыцарь должен предстать перед соперником с открытым сердцем и сжимать оружие чистыми руками. Пойду поищу священника сам. Жди меня здесь, Джеймс.

Джим был не против хоть недолго побыть в одиночестве. Он явно не выспался. Джим снова вспомнил, как в полусонном состоянии сопровождал Мнрогара и его лошадь в лес. Хорошо, что все закончилось благополучно. И все же для пущей безопасности тролля пришлось устанавливать палатку, а лошадь, привязав к дереву, превращать снова в кабана. Наверное, тот уже разметал вокруг весь снег в поисках пищи…