Дракон, который боялся летать
Шрифт:
Руки, помедлив, исчезли.
Сильвен открыл глаза. Внутри, в груди, было пусто. Как будто душу вынули — а может, и правы последователи Единого бога: нет у драконов никакой души. Всё, что эти крылатые ящерицы умеют — привязываться к своему человеку. Как собаки. И выть потом, когда человек находит себе другого любимца.
— Вот здесь, — громко сказал Итан. И тут же, заикаясь, добавил: — Но вы же говорили… вечером.
— Я передумал. — Сильвен открыл глаза. Итан указывал на горы недалеко от Эртана. Интернет там будет сбоить, да и не только он. Железа в тех горах много: технику колбасит будь здоров.
Итан с опаской подошёл.
— А… это не больно?
Сильвен против воли усмехнулся.
— Нет, это не больно. Глаза закрой, с непривычки голова кружится.
Для него самого такой способ путешествия стал обыденным уже давно.
В лицо ударил холодный горный воздух, под ногами заскрипел щебень. Солнце вынырнуло из-за облаков и осветило долину вниз, искрящуюся ленту реки. Ни следа людей — словно и нет их совсем. И никогда не было.
Ветер взъерошил Сильвену волосу, прижал к земле траву и со свистом унёсся вниз, к воде.
— Открывай глаза, — бросил Силь и высвободил руку.
Итан сначала застыл с открытым ртом, а потом его лицо озарила такая радостная улыбка, что Сильвен, не сдержавшись, снова усмехнулся.
— Красиво, согласен. Я оборачиваюсь. Жду тебя здесь же через час. Если что — позову. Всё, свободен.
Итан не заставил себя упрашивать — он тоже обернулся. Драконом он оказался мелким, но уже не тощим, а просто тонким, изящным — как та река внизу. И тоже голубым, сверкающим. Его чешуя красиво сияла на солнце.
«Немного подрастёт — от девиц отбоя не будет», — неожиданно подумал Сильвен.
Итан тем временем скользнул к краю обрыва и оглянулся на огненного.
«Летим?» — и голос в драконьем обличье у воздушного звучал живее, сильнее.
«Я тут подожду. Лети один», — Сильвен отвернулся от обрыва, дохнул жаром на каменную стену позади. Когда он оглянулся, Итана рядом уже не было. Дракон задрал голову — и высоко-высоко в небе сумел разглядеть зыбкий силуэт крылатого змея. Сильвен невольно посмотрел вниз, на обрыв, сглотнул — и повернулся к стене. Надо было её нагреть как следует. Её и камень под лапами — так уютнее будет ждать.
И не думать, как сильно вид внизу похож на иллюзию, которой когда-то пугал Сильвена наставник. Ту самую, в которой у дракона не было крыльев — и он разбивался о сверкающую воду, пока вокруг весело сияло солнце, а голос мага повторял: «Помни своё место, дракон».
Сильвен сглотнул и зажмурился.
Время шло. Тишина в горах не угнетала никогда. Солнечный луч полз по чёрной от копоти стене, Сильвен лениво посматривал на него и дремал. В отличие от змей, драконы могут закрыть глаза, но только во сне, а спать сейчас не хотелось. Если честно, ничего не хотелось. Силь разглядывал камни и думал, что, наверное, как-то так и подбирается к драконам депрессия. Люди в таком состоянии, вроде бы, не способны даже с кровати встать. «Вот возьму и тоже не встану, — размышлял Сильвен. — Хоть кто-нибудь заметит?»
Даже мысленно это звучало по-детски. Но легче от этого не становилось.
Итан вернулся ровно через час. Сделал круг над площадкой, осторожно опустился на самый край обрыва, балансируя крыльями.
«Иди ещё полетай», — бросил Сильвен, не глядя на воздушного.
Итан медлил.
«Почему
ты не летаешь?»Силь подумал, что мог бы рыкнуть — и остался бы один. Но он не был уверен, что хочет одиночества.
«А почему ты заикаешься?»
Итан опустил крылья, скользнул ближе к огненному.
«Потому что я слабый»
Сильвен поднял голову, посмотрел на воздушного. И неожиданно ответил:
«Я тоже»
Ведь так и есть. Прикипел к человеку, остался не у дел, в конце концов выбросят в Океанию или куда-нибудь ещё — где Роб решит, что ему будет комфортно. Сильвен даже позицию советника и всю ту власть, которая идёт вместе с этим постом, не смог использовать правильно. Дурак. И слабак.
«Хотел бы я быть таким же слабым, как ты», — усмехнулся Итан.
Сильвен выдохнул сизый дым и изменил позу — повернулся к воздушному.
«Даю тебе ещё час. Потом возвращайся. Давай, лети»
Итан помотал головой.
«Только с тобой»
И совершенно по-детски улыбнулся.
Сильвен решил, что может дохнуть огнём и… А может, наконец, взять себя в лапы.
«Я не летаю. Ещё раз предложишь — спалю. Ясно?»
Воздушный отвёл взгляд и промолчал.
— Ты знал Ферета? — спросил тогда Сильвен, обернувшись. Человеческая форма была… привычнее. Роднее, что ли? Как может быть родной клетка с открытой дверцей — рано или поздно начинаешь по ней скучать, даже если раньше мечтал вырваться.
Итан, помедлив, обернулся тоже. Он по-прежнему держался обрыва.
— Да.
— И?
— И? — повторил мальчишка, нервно поглядывая на огненного дракона. — Что ты хочешь узнать?
«Что, полёт сделал тебя смелым?» — подумал Сильвен.
— Он тоже был воздушным. Вы тесно общались?
— У нас был один наставник…
— Да? Этот Адриан Терн. И как, насколько он ужасен?
— Он хороший человек! — с неожиданной страстью воскликнул Итан.
Сильвен чуть не рассмеялся.
— Хороший? Волшебник — хороший человек? Мальчик, волшебники не бывают хорошими. Терпимыми — и только. Но уж точно не хорошими.
Итан насупился и уже тише повторил:
— Он хороший человек.
Сильвен усмехнулся.
— И что, чему учил этот… «хороший человек»?
Итан посмотрел на небо.
— Летать. Он научил меня летать.
— Человек? — Сильвен подумал, что ослышался. — Тебя научил летать человек?
— Да! Он хороший!
— Это я уже слышал. Хороший человек. Я понял. Вот только Ферет, похоже, так не считал. Знаешь, что я думаю: этот хороший человек захотел власти побольше — как все маги рано или поздно. Они же без власти жить не могут. Вот и подговорил своего ученика помочь. Или приказал. И тот взорвал королеву. Как тебе?
Итан вскочил.
— Неправда! Ты ошибаешься!
— Да, я бы очень хотел. Ошибаться. Про Ферета все подряд говорили: «Он не мог». Вот только он смог.
Итан сжал кулаки.
— Что… Что ты собираешься с ним сделать?
— С Феретом? Малыш, он повесился. А то бы поговорили. Ох, как бы мы поговорили!
— С моим наставником! Что ты собираешься с ним сделать?!
Сильвен улыбнулся.
— Вот завтра и увидишь.
Тут произошло странное: Итан снова обернулся. Но не просто в драконью форму, а в ту, что драконы считают изначальной — стихийную. В ветер.