Дракон, который боялся летать

Роберт поднял на него больной, испуганный взгляд.

— Силь, я понимаю, что ты ревнуешь, прости меня, я не думал, что…

— Просто отпусти меня, Роб. Ты же освобождаешь драконов — вот и меня освободи.

Король зажмурился и целое мгновение был так похож на того замкнутого, одинокого мальчика, каким Сильвен помнил его в детстве. Сердце ёкнуло, в голове мелькнуло: «Что же я делаю?»

Потом Роберт открыл глаза, и выражение его лица изменилось — словно король надел маску. Не драконью, а человеческую, ту, что ему пристало носить: холодную и высокомерную.

— Хорошо. — Он встал и добавил: — Я всё понял.

И, отвернувшись, вышел.

Сильвен закрыл глаза. Сердце снова сжала глухая тоска: «Я был прав, я совсем ему не нужен».

Но потом вспыхнул огонь: «Я и так это знал. Что ж, отлично, я рад, что мы с этим закончили».

Когда к Сильвену тихонько поскрёбся оправленный на разведку Итан, огненный дракон снова спал — разметавшись по всей кровати. С одной стороны, где до этого было мокрое пятно, простынь слегка обуглилась, но больше ничего странного, казалось, не произошло.

Во сне Сильвен улыбался.

Глава 11

Погода в Эртене окончательно испортилась. Дождь лить перестал, но низкие, набухшие от влаги облака накрыли черепичные крыши домов, как взбитая пенка молока — кофе. Сильвен прогулялся по саду, посмотрел на город вдалеке и на собственный особняк (точнее, Дерека, но купил-то его Сильвен) и понял, что не верит глазам — он не привык видеть небо так низко. «А может, это и не небо вовсе, а такой туман?» — подумал он, хмурясь. Небо означало высоту, поэтому никогда ему не нравилось, однако туман Сильвен, как любой огненный дракон, переносил ещё хуже. Это же вода, и она не падает с неба, а висит в воздухе, бр!

— Горы, милорд, — сказала управляющая с улыбкой, когда Сильвен, вернулся с прогулки и поинтересовался, «что за фигня творится за окном». — Здесь часто так, особенно по осени.

«Но сейчас-то лето», — подумал Сильвен и поморщился. Солнце было как-то… приятнее.

Для всех Дерек Милосский этим утром маялся от похмелья. И, конечно, никого не принимал. Для достоверности Сильвен порычал на лакеев, посетовал на мигрень и ломоту в костях. Как говорится: «Ах, меня вчера отравили!»

Только управляющая рискнула заикнуться:

— А король, милорд, ждать ли его визита снова?

— Какой король? — искренне удивился Сильвен.

Тут уж все на него посмотрели с изумлением, даже Илона с Итаном.

— Король нанёс вам визит сегодня утром, — напомнила управляющая.

— Правда? — Сильвен пожал плечами. — Надо же, ничего не помню. Кажется, я проспал. Он записку не оставил?

Всё он помнил, просто думать о Роберте не хотел.

— Нет, милорд… — Похоже, управляющая ушам своим не верила.

Илона, стоя за её спиной, только головой покачала. Итан же пытался копировать поведение лакеев, так что, конечно, промолчал.

— Жаль. Если снова придёт, попросите написать. А вообще, я сегодня никого не принимаю, — капризно добавил Сильвен. — В том числе королей. — И собрался захлопнуть дверь спальни.

— А завтрак, милорд?

Сильвен очень натурально скривился.

— Мне плохо, вы что, не понимаете? Оставьте меня в покое! Это приказ! Ясно вам?

И наконец захлопнул дверь. А потом ещё и повернул в замке ключ, чтобы уж наверняка. А то с той же Илоны станется прийти «в гости», уточнить, как именно он проспал короля, и что этот король про неё говорил.

«Надо всё же позаботиться о её брате, — напомнил себе дракон. — Хороший она специалист или нет, но сюда именно я её приволок. И, похоже, совсем не облегчил ей жизнь. Так что, случись что, часть вины точно будет моя».

А виноватым Сильвен быть не любил. Надо ещё смотаться в Столицу и заглянуть во дворец… «Интересно, — думал Сильвен, — я уже могу считать себя безработным?» Странно, но грусти эта мысль не вызвала, только досаду и раздражение. Чёрт возьми, он горбатился на короля… да всю свою жизнь! А Роберт вот так просто взял и ушёл? «Ну, я же сам его об этом попросил», — напомнил себе дракон. Да, попросил, но лучший друг всё-таки! Мог бы хоть попытаться поспорить, удержать… У-у-у, предатель!

А ещё была королева… Сильвен утром залез в её планшет и… как бы это сказать… Узнал о себе много нового. Много неприятно нового. Вообще-то, королеве не мешало бы «помыть с мылом рот», как говорил когда-то гувернёр принца. Кстати, Роберт бранился крайне редко. А вот Сильвен за словом в карман не лез, за что и получал. Один раз гувернёр действительно поволок маленького дракона прямо с занятия в ванную. И пока Роберт перед закрытой дверью упрашивал друга простить, потому что «он же не хотел», гувернёр на своей шкуре познакомился с внушительной драконьей челюстью, потому что Сильвен то как раз хотел. «Щас цапну!» Вспомнив это, он невольно рассмеялся. Зубы у него тогда, под печатью, были так себе, сейчас куда лучше…

И их снова требовалось кое-кому показать. А может, даже цапнуть.

Накинув маску парнишки-студента — первое, что в голову пришло — Сильвен переместился на центральную площадь Эртена, к храму Единого бога. Потянул носом. Потом со вздохом — проклятый туман скрадывал запахи — поднялся на крыльцо храма и заглянул в открытые двери.

Внутри оказалось довольно людно — шла воскресная служба, священник на возвышении звучным голосом читал проповедь. Сильвен прислушался, но после слов «смирение есть добродетель» отвернулся и скривился. Да-да, подставь другую щёку, потом улыбнись и скажи, что прощаешь. Надо же, и людей этим маринуют, а он-то раньше думал — только драконов в питомниках. Правда, там проповеди не читали, там их вбивали заклинаниями, но… кому что.

И зачем свободный человек станет такое слушать? Сильвен не понимал.

Однако ж слушали, и довольно многие. Эртен — маленький город, и, кажется, половина его жителей сейчас собралась в этом храме учиться смирению. И среди них была Эмма Марис.

Сильвен опустился на ступеньки и приготовился ждать. Можно было, конечно, похитить волшебницу прямиком со службы, но… Он же цивилизованный дракон, а Эмма не принцесса.

Ждать пришлось долго. Сильвен ни черта не разбирался в религии — это Роберт как-то прошёл университетский курс по теологии экстерном, Сильвен тогда отмахнулся: «Драконов ни одна вера не признаёт, так какого чёрта?» Роберт говорил: чтобы лучше понимать людей. Будущему королю это было актуально, а вот его верному стражнику — да и правда, на кой чёрт? Чтобы, когда очередной поехавший террорист сгорит в его пламени, Сильвен мог прошептать над ним слова нужной молитвы, проводить в последний путь? Вот ещё!

Так что всё это для дракона было в новинку — как и повисший низко над городом туман.

В Каэлии каждый мог молиться кому хочет, официальной религии не было. Но большинство предпочитали Единого бога — Сильвен раньше считал, что для удобства. Кого легче уважить — целый сонм или одного? Ответ очевиден. Однако не всё, похоже, было так просто.

Например, эти двери в храм — их украсили аркой из чёрного дерева, помпезной до невозможности. Сильвен, пока ждал, присмотрелся. Арка напоминала воронку — шесть… или нет, семь полуколец сужались к дверям, и резьба у них была ажурная: то ли косы, то ли рюш. А по бокам, на стенах красовались, похоже, святые. Сильвен сначала решил, что это какой-то комикс. Вон мужик с решёткой для гриля — он тут зачем? Собрался мясо готовить? А вон девица с нежной улыбкой попирает босой ногой колесо. Этот символ Сильвен и вовсе не понял, потому залез в планшет проверить. Отмахнулся от гневных сообщений Лианы («Ты что, придурок, наделал? Совсем там свихнулся в своих горах?! Да что творится-то?»). Оказалось, да, мужик с девицей святые. Точнее, мученики. И гриль с колесом — это орудия пыток, с помощью которых они и мучались.