Дракон, который боялся летать

— Да, госпожа. Тоже.

Эмма дёрнула щекой, досадливо вздохнула. Потом достала последнее пирожное — снова ореховое. Покрутила, рассматривая со всех сторон.

— Вы ничего не понимаете, Сильвен. Ничего. Особенно когда говорите о боге. Вы так слепы.

— Да неужели! — фыркнул дракон. — Тогда вы глухая. Давайте, скажите, что церковь для вас не оправдание терпеть.

Роберт бы сейчас хмурился и качал головой. Наверное, прочитал бы Сильвену нотацию, что осуждать веру другого — глупо и недостойно.

«Почему я всё время о нём думаю?» — устало удивился дракон.

— Когда веришь, ты не одинок, — просто сказала Эмма. — Это вам должно быть понятно.

Сильвен подавился воздухом. А Эмма продолжила:

— Бог всегда рядом, всегда со мной, и он меня любит. Любой. Вас когда-нибудь любили, Сильвен? Любым. Даже драконом. Огненным. Который может разрушить всё, убить всех и забыть об этом, потому что это его природа. Любили?

Сильвен зажмурился — ответ встал в горле комом.

— Я думал, что да, — тихо сказал дракон чуть погодя.

— А я никогда даже не думала, — кивнула Эмма. — Меня любит только бог. Отец презирает — он ненавидит мой уникальный дар. Вы спрашивали, почему я не использую его на моём муже — потому что моя мать использовала его на отце. И ничем хорошим это не кончилось. Для моего мужа я билет в хорошую жизнь. Как женщина я никогда не буду достаточно хороша для него. Не могу быть. Он же… Вы его видели. О нём многие мечтают.

«И наверняка он постоянно вам об этом напоминает», — думал Сильвен, вспоминая красавчика Алана. Только и пользы что красивая физиономия. Это, кстати, легко исправить — только вряд ли Эмме это поможет.

— Считайте меня глупой, если хотите. Трусливой. Как пожелаете. Мне всё равно. — Эмма отвернулась и тоже стала смотреть на море.

Сильвен подождал минуту-другую. Потом тихо сказал:

— Мне очень жаль.

Эмма покачала головой.

— Нет, вам не жаль.

— Вам действительно сложно представить, что кому-то может быть на вас не наплевать?

Волшебница вздрогнула и обернулась. Потом устало спросила:

— Что вам от меня нужно?

— Ничего, — улыбнулся дракон. — А вы что-то можете мне дать?

Эмма пожала плечами и промолчала. Сильвен тоже молча улёгся на песок и принялся смотреть на звёзды. Они мигали — одна, другая, третья… У Роба в двенадцать лет была карта звёздного неба, он любил на неё смотреть. Сильвен не понимал, что в этом такого занимательного, но сейчас, считая звёзды, кажется, понял. Точнее, сам увлёкся. Звёзды успокаивали почти как огонь.

— Тео у вас дома, — начала волшебница.

— Проспит до завтрашнего утра, — отмахнулся Сильвен. — Я накачал его зельем по самые уши. Не доставит он проблем, не волнуйтесь.

Звёзды заслонило лицо волшебницы — Эмма свесилась с шезлонга, посмотрела тревожно.

— Это насилие. Получается, вы ничем не лучше нас, господин.

— А я дракон, мне можно, — пробормотал Сильвен, вспоминая, как Тео вчера на него рычал. Иерархия — для огненных нет ничего важнее. И дело здесь не в насилии, но разве может человек это понять. — Успокойтесь, госпожа, волос с его головы не упадёт, клянусь. Мне просто любопытно… И нужно кое о чём его спросить.

Эмма кивнула.

— А с вашими драконами я разобрался, — продолжил Сильвен. — Не знаю только, позвонить вам домой или не стоит? Ваш муж наверняка волнуется.

— Не надо! — Эмма вздрогнула. Потом тише добавила: — Я часто задерживаюсь на работе, Алана это нисколько не удивит.

«Наверное, он тоже задерживается, — хмыкнул Сильвен. — На работе». Какая у Газаля работа по вечерам — с такой-то мордашкой — дракон мог легко представить. Но промолчал.

— Спасибо, — неожиданно сказала Эмма, откинувшись обратно на шезлонг. — За вашу помощь.

Сильвен перевёл взгляд на волшебницу и приподнялся на локтях.

— Обращайтесь. Серьёзно, мне тут у вас скучно, а я весьма полезный дракон. — Он подмигнул. — Знаете, всякое умею.

Эмма в ответ не улыбнулась — впрочем, Сильвен и не ждал. Шуточки про секс явно не в её вкусе.

— Вы… очень сильный дракон, Сильвен. Вы знаете? — сказала вдруг волшебница.

Сильвен удивлённо посмотрел на неё и ухмыльнулся.

— А то!

— Вы можете обращаться к своей стихии, легко создаёте порталы, вам подвластна магия… Сильвен, вы знакомы с историей?

— Естественно. — Дракон нахмурился. — К чему вы клоните?

— Просто… — Эмма закусила губу, как будто решала, продолжать говорить или не стоит. Потом всё-таки сказала: — Вы оказались здесь, то есть, в Эртене, как раз когда король объявил о наследнике…

— И что? — Сильвен фыркнул. — Уж не думаете ли вы, что я отец? Тогда вы плохо знаете нашу королеву. И пересмотрели этой исторической бредятины, которую без конца крутят в Сети.

Эмма покачала головой.

— Нет. Не в этом дело. Просто… Я изучала этот вопрос. Историю драконов. Он когда-то меня увлёк и… В Столице, я там училась, в академии. Вы правы, у меня было много возможностей…

— Эмма, к чему вы клоните? — повторил Сильвен.

Эмма собралась с духом и выпалила:

— Вы знаете, что у Дастиса были дети?

— Дастиса? — Сильвен понял, что не успевает за поворотами их беседы.

— Последнего короля-дракона.

— Ну… да. В скелете которого теперь стоит королевский дворец. Я знаю, кто такой Дастис, я не понимаю, почему мы сейчас о нём говорим. И что?

— О потомках Дастиса никаких сведений нет, — продолжала Эмма, — источники о том времени вообще очень сложно найти. Но есть… некоторая вероятность, что его кровные родственники до сих пор живы. То есть, потомки. Понимаете?

Сильвен почесал когтем висок.

— Наверное. Не знаю, насколько их можно назвать потомками, это должна быть очень сильно разбавленная кровь. Но допустим. И что?

Эмма вздохнула.

— Вы знаете, почему раньше запрещено было держать во дворце огненного дракона? Этот приказ, кажется, всего пятьдесят лет назад отменили.

— Семьдесят. Ну конечно, спалит же всё к чёртовой матери. Эмма, к чему вы клоните?

Волшебница покачала головой, а Сильвен вдруг вспомнил, сколько защитных заклинаний окружает дворец — ни один огонь не страшен. Он сам в этом два года назад убедился.