Дракон на поводке, или Истинная против!

— А вы не боитесь своей короной зацепиться за ветви?! Столько гонора даже у Короля нет. Я шла на празднование, а это, знаете ли, как раз в той стороне! — Тычу пальцем в плечо Джая.

Вот же индюк напыщенный! Это сколько же в драконе спеси и насмешек над другими?

— Как ты меня назвала, волчица?! — рычит Джавайд.

Если мужчина надеется, что я покорно опущу голову, костеря себя за оплошность, то он глубоко ошибается. Симуран никогда не склонится и не подчинится!'

— Не похоже, что это нам как-то поможет, — мягко прерываю чтение, когда Миранда останавливается, чтобы перевести дыхание.

— Подожди, пожалуйста. Тут уже немного осталось, или хочешь прочесть сам?

— Лучше ты. Твоим голосом я готов слушать даже инструкцию по чистке котлов. — Хоть какая-то компенсация, что приходится рыться в книгах, совершенно мне неинтересных. Почему библиотека всё время даёт непрямые ответы? Каждый раз загадка ничуть не легче самого вопроса.

Мири, покраснев, прячет смущённый взгляд, возвращаясь к чтению.

'— Древнее пророчество свершилось! — неожиданный голос эхом разлетелся между деревьев.

Что-то страшное было в нём, а энергия, исходившая от незнакомки в чёрном балахоне, пугала.

— Огнём и пламенем! Клятвой и жизнью скрепляю я истинные сердца. Два крылатых лика должны слиться воедино, иначе чёрная мгла опустится на Лосслэр.

Гортанный крик осязаемым комом застревает в моём горле, вылетая сиплым шипением. Аршам же разражается громкими проклятиями в сторону ведьмы и порывается сделать к ней шаг, как пространство вокруг нас вспыхивает ярким маревом огня. Языки пламени лижут кожу при любой попытке выйти из круга.

Ведунья что-то причитает на неведомом языке, и её глаза страшно светятся белым светом.

— Джавайд, мне страшно! — Я вцепляюсь в руку декана и жду, что он её оттолкнёт, как нечто мерзкое и противное, но мужчина тоже обхватывает мою ладонь и с силой переворачивает её запястьем вверх.

— Проклятье! — рычит дракон, разглядывая огненно-золотую метку, проступающую на наших запястьях. Крылатая волчица и дракон…

Быть этого не может! Только не Джай!'

— Сир, а ты помнишь, как во время первой связки ездока и дракона маги обходили нас с чашей огня? Тоже ведь читали что-то на древнем языке?

Конечно, помню. Отчётливо. Каждый день своего заключения, каждую пытку. И каждую спасительную встречу с избранной.

— Может, это в самом деле как-то взаимосвязано… — забрав книгу из её рук, уточняю на всякий случай: — Пить не хочешь? У Библиотеки можно попросить перекус.

Что ж, Мири и Сир принялись за поиски ответов, попутно узнавая друг друга уже не в грёзах. Как думаете, наш дракон выдержит испытание временем?) Или как раз его уже прошел блестяще, а теперь ему предстоит… что?) Испытание истинности?

Кстати, историю, что в этот раз показала им библиотека можно прочесть у Алии Велнес! Именно в ее книге «Икушение для дракона» есть вторая подсказка для наших героев.

Глава 8

Забота, с какой Сир относится ко мне, подкупает. Я и правда проголодалась, но выпрашиваю у своего дракона ещё пару часов на чтение, пообещав, что точно не откажусь от полноценного ужина, если уж здесь можно организовать такое.

Целый день мы проводим в поисках, но Библиотека вдруг перестаёт отвечать на запросы, и я не могу понять почему.

Рассматривая бесконечные ряды книг, тяжело вздыхаю. Чтобы пересмотреть их все, не хватит и нескольких жизней, а времени у нас ничтожно мало. Просмотрев ещё несколько полок с книгами, я устало поднимаю глаза вверх и невольно засматриваюсь на россыпь звёзд и планет на потолке, венчающих уходящие ввысь ряды библиотечных полок. Хотя потолком это чудо Библиотеки Всезнания назвать сложно. Интересно, что же там наверху — феерия виртуозного художника или в самом деле неведомые миры и созвездия ведут своё незыблемое, вечное, как сам мир, движение.

Поискав взглядом Сигирилла, я вижу, что он стоит, беззаботно привалившись к книжным полкам, и, улыбаясь, смотрит на меня. В его сапфировых глазах пляшут смешинки.

— По какому поводу веселье? Мы потеряли целый день, но совершенно не продвинулись к разгадке, — укоризненно напоминаю дракону об основной причине нашего пребывания здесь.

— Думаешь, рыдающий над книгами дракон тебе помог бы больше? — снова улыбается Сир. — Поистине желания женщины непостижимы, раз даже Библиотека, которой известно всё, бессильна.

— Слушай, а ведь ты прав, — радуюсь такой простой и гениальной мысли. — И почему мне раньше это в голову не пришло?

— Я всегда прав, — подмигивает мне Сир, — а если неправ, можешь кинуть в меня книгой.

Тянусь за книгой даже, уж очень силён соблазн запустить в него чем-нибудь…

— Думаю, мы просто задаём слишком общие, неверные вопросы, потому Библиотека и не может дать нам ответ. Надо конкретизировать наш запрос, и тогда получим конкретный ответ. Например, для начала мы должны понять, как вообще драконов, разумных по сути существ, превращают в обычных зверей.

С этими словами я смотрю на попавшуюся мне книгу. На обложке довольно потрёпанной старой книжки изображена гарпия и барс, вьющийся около её ног.

— Похоже, не сработало, опять не та книга, здесь о монстрах и оборотнях и наверняка ни слова о драконах, даже название диковинное: «Извините, я специально», знаешь, начинаю верить, что Библиотека не просто живая, но ещё и с характером.

Я уже хочу вернуть книгу на место, как её охватывает едва заметное золотое сияние, и с тихим шорохом страниц книга открывается в самом начале:

'Чем ближе я подходила к деканату, тем медленнее становились мои шаги и сильнее страхи. Больше всего боялась, что мне просто откажут в поступлении. Ведь поступать я поехала тайком от всех. Да и мой несостоявшийся жених, как назло, оказался деканом Академии Илларии. О Великий, хоть бы его не было в составе приёмной комиссии.

— Диана Этмурали, что ты здесь делаешь? — донёсся возмущённый окрик из-за спины, — Надеюсь, ты приехала ко мне, чтобы просить прощения.

Я запаниковала, из огромного учебного городка меня угораздило нарваться именно на моего несостоявшегося жениха. Сейчас все мои мечты полетят в тартарары. Но он не должен увидеть это, мысленно надев броню и спрятав подальше все свои страхи и неуверенность, я повернулась к нему лицом, гордо подняв голову: