Дракон очарованный. Подвид женатый

– А оборотни тоже в битве богов участвуют?

Ричард напрягся, посмотрел на меня так, как будто я выразила желание перебить всех дворцовых кошек.

– Что ты опять придумала?

– Не придумала, – покачала я головой. – Просто мысль в голове проскочила. Так как?

– В битве богов участвует любое существо, – последовал ответ, – хочет оно того или нет. Никто его спрашивать не будет. Ирисия?

– Да я просто подумала, что кронпринц оборотней – отличная пара для Ульки. И теперь пытаюсь понять, хорошо это или плохо для бизнеса, если моя сестрица сбежит к оборотням.

– Женщина, – буквально простонал Ричард, – ты хоть на минуту можешь забыть о своем бизнесе? Даже если ты права, и кто-то из богов пытается ослабить Наруса, увести его игрока на свое поле, то порталом легко можно переместиться из дворца во дворец в любую секунду. И ничто не помешает твоей сестре при желании проводить с тобой все свое свободное время.

Вот. Так бы сразу и сказал. А то «забыть о своем бизнесе», «забыть о своем бизнесе».

Ульке я, естественно, о своих мыслях ни слова ни полслова. Даже не намекнула. Вот еще. Знаю я ее. Сбежит, как Райка, не пойми куда. Разыскивай ее потом, напоминай о долге перед книгопечатанием и будущих покупателях.

Кстати, о нем любимом. На следующий день, пока Ричард был занят приемом послов, я читала. Новую книгу, да. По земным сюжетам.

«Вася слушала то ли песнопение, то ли речитатив на незнакомом языке и не могла отделаться от ощущения, что попала в необычный сон, который никак не желал заканчиваться. Легкое покалывание в лежавших на холодных камнях пальцах и зуд в ладони настораживали, заставляли задуматься о не особо здоровой психике самой Васи. «Пить надо меньше. Надо меньше пить», – твердила она, как мантру, мысленно известную цитату. Хотя и пьяницей она никогда не считалась, пример матери перед глазами приучил Васю к умеренности в обращении с алкоголем. Но вот, гляди ж ты, всего одна бутылка виски, а какой эффект.

Немного придя в себя, Вася заметила, что одета в пышное закрытое платье зеленого цвета, с многочисленными рюшами и стразами. Она, ненавидевшая чуть ли не с рождения все девчачье в одежде, шла на относительно высоких каблуках (ну хорошо, не шла, ее тащили под руки). А уж руки… На руки Вася смотреть боялась: да, она любила украшения, но не настолько же! Пять колец! Пять! И только на одной руке! На второй еще три! Зачем столько, откуда и почему?! И куда, позвольте спросить, делся ее аккуратный маникюр?! Что это за обгрызенные ногти с черными кругами земли?! В общем, слишком много вопросов, от которых наливалась тяжестью голова.

Наконец, нудное непонятное песнопение завершилось, и появилась новая причина думать о скором переезде в дом с мягкими стенами: на запястье у Васи расцвели красные цветы. Хна? Краска? Да какая разница! Когда они там появиться успели?!

– Отведите мою супругу в опочивальню, – лениво приказал все тот же баритон.

Вася, смотревшая на мир исподлобья и пока не поднимавшая голову, чтобы не проявить себя, поняла сразу: фиктивный брак или настоящий, долго он не продлится – она собственными руками задушит этого наглого, самонадеянного гада!»13

– Бедный гад, – я с усмешкой отложила рукопись. – Хотя у меня были ровно те же самые мысли насчет Рича, когда я сюда попала.

– Ты так его зовешь. «Рич». Как бобика какого-то, – хмыкнула Улька. – Текст-то понравился?

– Местным точно зайдет.

– Значит, запускаем машинку и печатаем на пробу сто экземпляров, – кивнула Улька. – Кстати, ты слышала, что завтра во дворце бал?

– Слышала, – проворчала я. – Дражайший супруг уже обрадовал. От работы нас с тобой это все равно не освобождает.

Недовольный взгляд родной сестренки я привычно проигнорировала.

Глава 45

Не бродить нам вечер целый

Под луной вдвоем,

Хоть любовь не оскудела

И в полях светло, как днем.

Переживет ножны клинок,

Душа живая – грудь.

Самой любви приходит срок

От счастья отдохнуть.

Джордж Байрон

В тот же день пришла Шаная, портниха, вместе со своими дочерьми-помощницами и с практически готовым платьем. Уж не знаю, кто и когда подсказал ей мои нынешние размеры, но платье село на меня идеально. Ну как идеально. Оно скрыло все то, что должно было скрыть.

Из-за моего живота платье пришлось сделать широким. Изумрудное, с мягким поясом и широкими юбками, оно чудесно сочеталось с зелеными туфлями-лодочками и золотым гарнитуром, которое я, как императрица, должна была надеть на бал.

Я оделась, посмотрела в зеркало, приказала служанке накрасить меня и уложить волосы. Нужно же показать народу красивую беременную императрицу. Глядите, люди и нелюди, как ваша хозяйка расцвела после замужества.

Легкий макияж, прическа – и можно смотреться в зеркало.

Ну что ж… Молодая, симпатичная хрюшка желает познакомиться. Нет, не все так плохо, конечно. Но я очень надеялась, что после родов лишний вес уйдет, и как можно быстрее. Не привыкла я к физиономии, не влезающей в зеркало.

Зато Ричард в черно-коричневом костюме-тройке как обычно был мистер элегантность. Что с него взять – дракон, мужик, император. Козлина, в общем.

Я поймала себя на мысли, что настроение начинает ухудшаться с каждой минутой все сильнее.

– Ирисия? – Ричард почувствовал мой настрой. – Что опять случилось?

– Не люблю толпу, – проворчала я.

– Правда? – иронично поинтересовался Ричард. – С каких пор?

– С тех пор как забеременела, – отрезала я.

Ну не говорить же, что меня все вокруг бесят! Еще за истеричку примет.

Впрочем, судя по насмешливому взгляду, Ричард все понял правильно. И это взбесило меня еще больше!

В бальный зал я вошла со жгучим желанием убивать. Всех. Вообще всех, кто под руку попадется!

И первым попался Вовка.

Мой драгоценный братец с момента появления в этом мире практически не появлялся в обществе. Общался с родителями и изредка – с Улькой. Ему, как и Райке, меньше всего хотелось менять спокойную налаженную жизнь на Земле на непонятно что в чужом мире. Но Наруса, конечно, желания потомков не волновали.

А потому Вовка смотрел на всех волком и, как и я, готов был прибить каждого, кто по неосторожности сунется под руку.

Мы с Ричардом дошли до середины зала, когда Вовка внезапно заступил нам дорогу.

– Ваше величество, – обратился он к Ричарду уважительным тоном, который никак не вязался с характером Вовки, – позвольте мне пообщаться с сестрой. Буквально несколько секунд.

Этикет был нарушен, причем очень грубо. Что бы ни случилось, мы с Ричардом должны были дойти до своих тронных кресел в конце зала. И только потом к нам мог обращаться с просьбой любой придворный. И был бы на месте Вовки обычный аристократ, его давно бы пинками выгнали из столицы за подобное поведение. Но отказать сыну полубога Ричард не посмел. Он вручил Вовке мою руку и позволил нам отойти к окну – пообщаться. Недолго, как и обещал Вовка.