Дракон в огороде

Я не могу пошевелиться от шока. Растерянно наблюдаю, как мой ребёнок несётся через всю комнату к арке за спиной мужчины и указывает пальцем на голубое-голубое небо.

Сердце замирает. Я не вижу там ограждений, перил и прочего. Если это и балкон, то какой-то небезопасный.

— Лиза, немедленно уйди оттуда! — сама не замечаю, как раздражение и страх пробирается в голос. — Сейчас же!

Дочь складывает на груди руки, обиженно глядя на меня из-под нахмуренных бровей. Я тут же чувствую укол вины. Она ни в чём не виновата. Я виновата. Я не могу справиться с потрясением, что всегда приходит вслед за другим потрясением, и не вывожу морально. Это мои нервы сдают. Я не должна так себя вести с дочерью.

От бессилия и угрызений совести на глазах выступают слёзы.

Я медленно встаю на подрагивающих ногах и тут же оказываюсь в мужских объятиях.

— Наш зельевар уже работает над формулой зелья, что позволит нам общаться с… — он запинается, бегая по моему лицу тревожным взглядом. Словно борется с самим собой, не решаясь произнести такое простое слово. — Ребёнком. Дозировки рассчитаны на взрослого... — выдыхает он, помогая мне удержаться в вертикальном положении.

Ловлю себя на мысли, что картины на стенах и вазы с цветами перед моими глазами подозрительно быстро танцуют. Какая-то часть меня испытывает благодарность к этому мужчине. Меньше всего мне хотелось бы упасть в обморок на глазах своей принцессы. Но что я за женщина, если во мне скрыта всего одна личность?

Та часть меня, что вспоминает давление мужских пальцев на своём лице и вязкую, горькую жидкость, стекающую в мой рот и именуемую зельем, протестует:

— Не смей приближаться к моей дочери. — тихо выдыхаю я, с ужасом представив, как эти самые пальцы, не дай бог, коснутся лица моей Лизы. — Только попробуй…

— Где её отец? — будто и не слыша меня вовсе, вопрошает он.

Чувствую, как объятия становятся опасными — тесными и крепкими настолько, что ноют рёбра.

— А его ты с нами не прихватил, да? — шиплю змеёй. — Не дождался главы семейства?

Взгляд напротив темнеет. Зрачки словно исчезают. Сужаются и вытягиваются.

Я с вызовом смотрю в глаза, в которых… пламя, пламя, пламя.

— Ступай к дочери. — рвано выдыхает тот, кто почти лишился звания безумца.

Я хочу ему что-то сказать… Спросить о его глазах и этом странном эффекте. Хочу узнать, что с нами теперь будет, но не у кого.

Мужчина отступает от меня на шаг, картинно поклонившись мой дочери, и растворяется в воздухе, подёрнувшись сероватым дымком.

— Правда здорово, мамочка? — довольная донельзя, Лизка бросается ко мне. Руки обвивают мою спину. Ребёнок счастлив и светится от радости. — Давай останемся. Ну пожалуйста! Пусть он и нас научит этой магии, мамочка. В классе все сдохнут от зависти…

— Елизавета! — рефлекторно возмущаюсь я, крепче прижимая к себе дочь, а сама смотрю на пустую комнату, чувствуя, как в груди всё холодеет и тяжелеет.

...он сказал, драконы, да? Мне не послышалось?

Глава 2

— Ты совсем не испугалась? — осторожно интересуюсь я, не зная, какой ответ мне хотелось бы услышать.

— Неа. — авторитетно заявляет моя принцесса, сверкнув своей довольной улыбкой. — Дядя меня развлекал. Который волшебник. Мы кушали, умывались и общались.

Слышу, как моя дочь восхищённо отзывается об источнике наших проблем и холодею.

Что за забота такая? Разве не странно? Тут родному отцу нет дела до дочери, а чужому мужчине всё это зачем?

Очень хочется верить, что у него просто не было выбора.

— Как же вы общались? — интересуюсь, против воли вздрагивая от течения собственных мыслей. — Ты же его не понимаешь...

— Жестами, мамочка. И магией. Дядя-дракон всё очень хорошо показывает.

Дракон...

Боже, что за безумие?

— Лиз, а воды здесь нигде нет? — шумно сглатываю вязкую слюну, шаря глазами по поверхностям.

— Есть, конечно. В ванной.

Замечаю пустой графин и небольшой стакан, но последний тут же подхватывает дочь, уносясь с ним в сторону дверей.

Вздрагиваю. Нервы на пределе.

Успеваю заметить вполне человеческий санузел, и дверь закрывается, лишая меня обзора.

Как безумная, вскакиваю с кровати и бросаюсь к стене. Касаюсь шероховатой поверхности, чувствуя под подушечками пальцев лёгкую прохладу.

Не знаю, на что я надеялась… На бутафорию? Декорации?

Иду к арке, с трудом отлипнув от стены. Признаться, мысль, что это какой-то карточный домик, который стоит только тронуть, чтоб он рассыпался, грела мне сердце, а теперь оно болит и ноет.

Арка плавно переходит в уступ. Не в балкон или лоджию, а именно уступ. Кусок огромного камня просто торчит из стены. Возможно, это просто недоделанный балкон и скоро здесь появятся перила или даже плетёная мебель...

Нет. Не появятся.

Стоит выглянуть наружу, как таких уступов находится ещё три штуки. Два справа и один слева. Не верю, что ни один балкон так и не довели до ума. Это что-то другое.

"Путь в иной мир!" — мысленно истерю я, рассматривая с высоты жёлтые поля и зелёные холмы вдалеке.

Немногим ближе, чуть левее, виднеется какой-то мост. Чёрная борозда под ним, навевает мысли о расщелине или вырытом рве. Отсюда толком не видно, но безумно страшно. Там, за мостом, виднеются редкие дома и непонятные строения. Даже маленькие, движущиеся точки.

— Красиво же, скажи?

Не успеваю заметить дочь раньше, чем она оказывается рядом со мной. Лизок протягивает мне стакан с водой, а я не могу пошевелиться. В груди бушует буря.

— Не ходи больше сюда, Лиза. — нервно выговариваю я, пятясь от треклятой арки. — Здесь небезопасно.

— Мама, я уже не маленькая. — заявляет моя козявка, обиженно надув губы. — Дядя Драк мне всё показал. Я понимаю, что к краю подходить нельзя. Может голова закружится.

От возмущения я натурально задыхаюсь.

Откуда это всё берётся? Волшебник. Дракон. Дядя... Дядя Драк?!

— Лиза, — строго произношу я, — У дяди Драка, наверное, нет своих детей! Вот он чужими и рискует! — хочу сказать много чего ещё, но не решаюсь.

Может, оно и к лучшему, что Лизка не чувствует опасности? Ребёнок не испытывает страха и не закатывает истерик.

...мне бы хоть немного её настроения и выдержки.

— Я не понимаю. — вздыхает она. — Хочешь сказать, что волшебник злой?

— Неумный. — заявляю я. Раньше, чем успеваю обдумать свои слова, нервно выпаливаю: — А вот его мать очень даже может оказаться злой королевой, Лиза.