Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон

– Затем, что чем сильнее меня ненавидит сильный противник, тем сильнее становлюсь я! Поэтому мне приходится все время воевать. Сейчас меня ненавидят и Брикрен, и Даохан, но один далеко, а другой вынужден при встречах кроить сладкие улыбочки. Да и силы у него – одно название. Твой Бьярни – он другой. Он тебе рассказывал, как крышу над нами поджег? Вот в этом он весь. Упрямый парень. Когда делать нечего, он пытается сделать хоть что-то. Боги таких любят. И у него сильная удача.

– Это верно.

– Ненависть таких людей как бы вымывает мое проклятье, понимаешь? Но тебе я уже ничего плохого сделать не могу, чтобы побудить его к мести…

– Ты можешь сделать мне много хорошего, – заверила его Элит, распутывая длинный конец его кожаного пояса. – И прямо сейчас…

Дальше Торвард уже не расположен был думать об уладских ригах и Каменном Троне. Но Даохан все это время думал только о нем. И под вечер он снова подсел к Тейне-Де.

– Вот видишь, Дева Снатхи, все вышло так, как я тебе и предсказывал, – тихо заговорил он, обернувшись и убедившись, что рядом нет ушей, способных разобрать уладскую речь. – Твой отец снова набрал силу и дал о себе знать. И он сам желает твоего брака с Торвардом конунгом, он сам объявил об этом!

– А Торвард конунг объявил, что не желает об этом слышать! – со злостью ответила Тейне-Де. – Даже когда мой отец обладает сильным войском, ему не нужен такой союз! Разговоры об этом только причиняют мне напрасное унижение, и я буду тебе благодарна, если ты никогда больше их не заведешь!

– У нас есть возможность отплатить ему за все унижения и даже сделать так, чтобы ничего подобного не повторялось!

– О чем ты говоришь? – Тейне-Де недоверчиво покосилась на него.

– Я привез сюда достаточно много моих людей. Фьялли не ждут от меня ничего дурного для себя и позволили нам высадиться. Ты должна будешь всего лишь сказать Торварду конунгу, что хочешь поговорить с ним, и попросить его прийти в рощу на закате. А вместо тебя там буду я. Я убью его, и мои люди перебьют его людей. Прочие сэвейги не станут нам мешать – они сами его не любят, потому что он забрал слишком много власти над ними.

– Тебе стоило бы заранее договориться с прочими их вождями.

– Возможно, но все же я не могу рисковать. Если о наших замыслах узнает хоть один из сэвейгов, могут узнать и другие. Мне трудно решить, кому из них можно полностью доверять и кто не предпочтет сохранить верность своему вождю.

– Любую верность можно купить богатыми подарками.

– Да, но все наши сокровища и так в руках Торварда конунга.

– Но что ты думаешь делать дальше? – подумав, спросила Тейне-Де. – Ведь ты так же хочешь занять Каменный Трон, как и мой отец. Не выйдет ли так, что я, помогая тебе, выращиваю соперника для моего отца?

– Если все получится, как я хочу, я сам возьму тебя в жены. Для тебя это будет наилучшим выходом – тогда ты будешь женой ард-рига, королевой Каменного Трона.

– Ты возьмешь меня в жены? – Тейне-Де с недоверчивым изумлением округлила глаза. – Если мне не изменяет память, – не изменила ли она тебе? – ты зовешься мужем королевы Хелиген, Девы Банбы! И именно на этом основании даже Торвард считается с тобой.

– Я согласился стать мужем Хелиген, уступая просьбам несчастной женщины, которая, овдовев, осталась одна наедине с фьяллями, лишенная мужской поддержки и защиты, – с неудовольствием ответил Даохан. – Я не мог отказать королеве, вдове моего отца, которая уже поэтому имеет первое право на мою помощь. Но для меня самого не много радости в том, чтобы занять в ее постели место моего отца. К тому же она, как я подозреваю, бесплодна – я у нее уже третий муж, но она ни разу не была беременна. В способностях же моего отца иметь здоровое потомство сомневаться глупо. – Даохан усмехнулся, намекая, что сам и является живым и неоспоримым доказательством. – Я же… кхм, смею надеяться, и меня богини не оставят своей милостью.

– Но ты же не собираешься быть мужем для нас обеих одновременно? Я ни в коем случае не намерена делить своего мужа с этой тощей козой!

– Нет, конечно, нет, как ты могла подумать?

– Но что ты собираешься с ней делать?

– Я уже все продумал, не беспокойся. Мы предложим ее руку твоему отцу.

– Моему отцу?

– Разумеется. Она знатна, молода и вполне хороша собой, чтобы этот брак был его достоин. Таким образом, под властью нашего союза окажутся четыре острова из пяти – ведь Голуг, как тебе известно, риг Брикрен уже подчинил себе. А то, что Хелиген бесплодна, даже хорошо для нас – не будет лишних наследников.

– А как же Элит? – Тейне-Де с подозрением покосилась на него.

– Эта фьялльская потаскуха пусть живет на своем Клионне и платит нам дань. Я ведь не обещал не воевать с Домом Клионн, но мне не нужна женщина, которая столько времени служила подстилкой чужаку. Моей женой и королевой может стать лишь истинно чистая дева!

Тейне-Де молчала. Замысел выглядел не слишком надежным, скорее довольно опасным. Но непосредственно ей он ничем не грозил – она всегда могла сказать, что ничего не знала о коварных намерениях Даохана. К тому же она была обижена, разгневана и жаждала отплатить Торварду за пренебрежение не только ее рукой, но даже тем, что он мог бы получить без женитьбы. Не питая к нему ничего похожего на страсть, она тем не менее не могла смириться с мыслью, что он не питает страсти к ней. Королевская дочь и наследница власти над островом, она с детства привыкла к мысли, что является желанной наградой для всякого героя. Но тот, кто одолел всех героев, этой наградой просто пренебрег, заставил Деву Снатхи подавать ему пиво или полотенце, прислуживать себе и своей любовнице, которая живет наверху в грианане, как настоящая королева! Будучи равной Элит по происхождению, Тейне-Де не могла смириться с тем, что под властью Торварда их положение так различается.

– Хорошо, я попробую, – пробормотала она наконец. – Но не вини меня, если все это обернется против тебя!

На следующий день Тейне-Де, выбрав время, приблизилась к Торварду, ведя за собой Хавгана. К этому времени она уже понимала почти все, о чем разговаривали между собой сэвейги, но не хотела ставить себя в неловкое положение, пытаясь подбирать и неумело выговаривать слова на чужом языке.

– Эта дева хочет поговорить с тобой, конунг, – пояснил Хавган.

– Давай, говори. – Торвард согласно махнул рукой и откинулся на спинку королевского кресла.

– Я хочу просить тебя, чтобы ты сегодня вечером встретился со мной в роще, что возле священного источника, – не поднимая глаз, сказала Тейне-Де. – Я должна побеседовать с тобой без посторонних ушей.

– А здесь чем нехорошо? – Торвард поднял брови. – Могу народ отогнать подальше, чтобы не подслушивали.

– Нет, мне трудно будет говорить с тобой об этом в бруге Айлестар. Здесь все напоминает мне о… о многом, что неприятно мне. В роще, где свидетелями нашей беседы будут только боги, мне будет легче поведать тебе…

– Ну, хорошо. – Торвард пожал плечами. – Чего ей от меня надо, ты не знаешь? – спросил он у Хавгана, когда Тейне-Де отошла.

– Видимо, она хочет спросить, почему ты не желаешь взять ее жены, – предположил бард. – И ей неловко говорить об этом тут, где… – Он показал глазами на потолок, то есть туда, где в грианане ждала та значительная причина, из-за которой Торварда не занимали другие женщины.

– А я-то ей зачем? – искренне удивился Торвард. – Я думаю, она только о том дне и мечтает, когда ее отец заберет, и чтобы никогда больше меня не видеть. Или я не замечаю, что она вся бесится от злости, когда на меня смотрит?

– Ей будет не много чести, если ты передашь ее назад отцу. Тот, кому посчастливится завладеть девой такого высокого рода, воплощением Красного Напитка Власти, не отсылает ее от себя, как ненужную вещь. Таких жен если завоевывают, то теряют лишь вместе с жизнью или свободой.

– Так что же мне ее теперь, всю жизнь на шее носить, как вон Эйнар свои гривны? А честь ее не пострадала – я ее не тронул. Какой нашел, такой и возвращаю.

– Однако она была твоей пленницей и жила в твоем доме. После этого ей трудно будет найти себе достойного мужа.