Дракон Золотого Руна

Хотя, на данном театре действий, все обстоит довольно неплохо. Герцог умудрился восстановить, фактически до прежней численности, потерянную при Грансоне артиллерию, бывшую всегда его козырем. Правда в качественной составляющей она несколько потеряла — выгребли из арсеналов все старье, но все же, это совсем немало. С численным составом армии все тоже довольно неплохо. Деньги на войну есть, значит за наемниками дело не стало. Насколько я успел узнать — худо — бедно три десятка тысяч он под свои знамена поставил. С таким войском уже можно воевать. Умеючи конечно.

Компания тоже началась очень прилично, все встретившиеся на пути гарнизоны смели без особой трудности. Швейцарская конфедерация, весьма неоднозначное образование — кантоны редко когда мирятся между собой и очень туго спешат друг — другу на помощь. Вот и сейчас, армия Карла стоит уже на полпути к Берну, а швисы никак не организуются. Осталось только взять чертов Муртен и дорога в центр Швейцарии открыта. Но тут оговорюсь, данные сведения, я получил от Логана, так что в реальности все может быть наоборот. Надо самому вдумчиво вникать в обстановку.

— Опа — па!!! — неожиданно в кабинет Антуана кубарем вкатился Ле Гранье. — Это вы барон?

— Собственной персоной, монсеньор, — я поклонился шуту. — Причем в полной сохранности.

— Я рад, — шут ответил на поклон, уселся в свободное кресло и обратился к Антуану. — Ну, что сир?

— А ничего… — Великий бастард с досадой отбросил в сторону письмо и требовательно протянул руку ко мне. — Барон, явите мне ответ от британцев.

Я уловил согласный кивок от шута и достал футляр. Но отдавать не спешил. Дела однако… Я вообще-то думал, что к англам обращался сам Карл, конечно посредством Ле Гранье. И тут выясняется; Антуан совершенно в курсе и даже имеет право вскрыть письмо. Напрашивается вопрос: а Карлуше известно о сиих маневрах? Если нет, то…

— В чем дело барон? — в голосе Антуана звякнул металл.

— Известное дело, что… — шут щелкнул пальцем по колокольчику на своем колпаке. — Барону пришло в голову некоторое озарение.

— А… вы об этом… — лицо Антуана немного прояснилось. — Барон ван Гуттен, даю вам честное слово: все что происходит в этом кабинете, происходит на благо Бургундии и с ведома нашего государя.

М — да… Ни хрена не понимаю, но медлить и слишком борзеть в данном случае не рекомендуется. Можно разом все потерять. А не хочется…

— Был счастлив служить… — я с поклоном отдал тубус с письмом. — Смею вас уверить, мои сомнения были совершенно иного толка.

— Уже неважно… — крышка футляра полетела в угол и бастард углубился в чтение.

— Не будем мешать… — шут увлек меня в из кабинета. — Мне надо вам кое-что пояснить. Идемте, идемте…

— Для начала… — я уселся на табурет в маленькой комнатушке. — Для начала, я просто обязан кое — чем у вас поинтересоваться.

— Извольте… — шут умостился скрестив ноги, прямо на ковер.

— Как вы думаете, кому я служу?

— И кому же? — шут состроил ехидную рожу.

— Представьте себе, его светлости Карлу Бургундскому. Не Великому Бастарду Антуану, не вам, а именно ему. Надеюсь, я ясно выразился?

— Более чем… — шут отмахнулся от меня как от надоедливой мухи. — По этому поводу, вам уже ответил Антуан. Большего, вам пока не полагается знать. Но уверяю, со временем вы все узнаете. Вам понятно? Ага, вижу что понятно. Значит продолжим. Итак, с поручением вы справились великолепно, значит что?

— Не имею ни малейшего понятия. И что же?

— М — да… — Ле Гранье в очередной раз скривился. — Ну ладно, спишем на усталость. Пришло время нам, заплатить вам по счетам.

— Вы мне ничего не должны, — я на всякий случай продолжил разыгрывать партию туповатого служаки. Шут конечно не поведется, но прикинутся ветошью лишний раз не помешает. Дворцовые интриги, он такие…

Ле Гранье укоризненно покачал головой и продолжил:

— Нам удалось окончательно выяснить, что покушение на вас организовал граф Николо де Кампобассо.

— Причины?

— Зависть, обычная зависть, — шут развел руками.

— Я благодарен вам, — я уже прокручивал в голове способ казни клятого макаронника. Вот же сука…

— Мало того… — продолжил шут. — Мы можем вам помочь с сатисфакцией*.

— Каким образом?

— Вызовите его на поединок и убьете. Делов-то.

— Спасибо. Но я думаю, государь этому не обрадуется.

— Поверьте, сие убийство вам полностью сойдет с рук, — хищно улыбнулся шут. — Мы так устроим. Завтра вечером…

Далее Ле Гранье обрисовал свою задумку, попутно убедив меня в своем недюжинном уме. И еще я понял, что ломбардец умудрился перейти дорогу какой-то могущественной, пока мне неизвестной партии, к которой принадлежат шут и собственно, Великий бастард Бургундии Антуан. И таким вот нехитрым способом, они его убирают со счетов. Попутно оказывая мне услугу. Да и хрен с ним, пусть используют мою персону, я не в обиде.

В скором времени, за стенами шатра заревели трубы, что свидетельствовало о возвращении в ставку Карла. И немедленное начало военного совета.

Оказывается, армия швейцарцев уже подошла к Муртену, но по каким-то причинам прекратила движение вперед и стала лагерем. Карл списывал сей маневр, на их общую нерешительность и отсутствие единоначалия. Или на ожидание подкреплений. И сделал вывод: генерального сражения в ближайшем будущем не будет и можно спокойно продолжать штурм города. А если швисы все-таки решатся, то мы отсидимся за полевыми укреплениями и нанеся достаточный урон артиллерией, перейдем в контратаку.

Очень интересный маневр, даже в чем-то мудрый. Вот только, хоть одним глазком хочется глянуть, за какими такими укреплениями, мы собрались отсиживаться. Но это уже завтра.

Меня тоже не обделил вниманием. Пожал руку, интересовался здоровьем и производил прочие любезности.

А вообще, Карл мне понравился. Жив, весел, полон энтузиазма. Что не может, не радовать. Ладно, утро вечера мудреней. По хрену тех швейцарцев и всякие штурмы. Завтра к вечеру, я зарежу макаронника. Это гораздо интереснее

31

— Ну что?

— Все до последнего патара отсыпали… — довольно ухмыльнулся Тук. — Монета уже под замком, опечатал и стражу поставил.