Драконье царство

Гамлет тяжело соскочил со стола, медленно прошел к окну, постоял мгновение и резко высунулся в него, будто пытался выброситься, впрочем, для этого ему пришлось бы сильно потрудиться. Первый же вдох, заставивший его ребра впиться в края оконного проема, наверняка отрезвил его не меньше, чем свежий воздух. Гамлет замер и пробормотал по ту сторону окна что-то яростное. Никто не разобрал его слов. Должно быть, к лучшему.

Фризиан продолжал молчать, не двигаясь, только окинул взглядом комнату и, как обычно, взгляд его был абсолютно спокоен. Как тихий омут.

Я без труда подавил желание сказать вслух, что случившегося вполне можно было ожидать. Когда-то я уже наговорил достаточно гадостей, до того как это случилось. А реальность отбивала всякую охоту к таким словам. По крайней мере, с моей стороны. Так что я промолчал. Это следовало сказать кому-то другому, кто действительно узнал об этом несколько минут назад, а не знал заранее.

— Что ж, — очень негромко проговорил Фризиан. — это был риск, с которым мы согласились. Никто не знал, как может сказаться такой перенос. — Олаф нехотя молча кивнул, не отрывая ото лба прижатого к нему кулака.

Гамлет повторил за окном какое-то проклятье, потом так же, рывком, вернулся в комнату и повернулся к нам, все еще опираясь рукой об оконный проем. Губы его были сжаты, будто он еле сдерживал все еще рвущиеся с языка ругательства. Мы встретились с ним взглядами. Шумно выдохнув несколько раз, он наконец заговорил. Голос его слегка дрожал от переполнявших его эмоций.

— Я знаю. И слышал это уже сто раз. Все кажется вполне естественным, не правда ли?..

Прозвучавшая в его голосе злость заставила Олафа удивленно поднять голову и посмотреть вверх.

— Естественным? Что это ты имеешь в виду?

Я выпустил руку Линор и подошел к столу, где стоял кувшин с легким вином и несколько кубков. Взгляд Гамлета метнулся за мной. Я плеснул себе в кубок вина, задумчиво пригубил и отставил в сторону, потом снова посмотрел на Гамлета. Он продолжал смотреть на меня. И на этот раз я ответил ему таким же пристальным и едва ли не яростным взглядом.

— Ты уже знал, когда тебе об этом сказали, — обманчиво безразлично сказал Гамлет, будто всего лишь уточняя.

Я выждал небольшую паузу.

— Да. Знал, — подтвердил я спокойно. Уточнять, что я всего лишь догадывался было бы попросту смешно.

— И откуда же ты знал? — вкрадчиво напряженно спросил Гамлет. — Откуда ты мог это знать?!

— Ланселот, — предупреждающе рыкнул Олаф.

Я слегка улыбнулся.

— Я пессимист.

Антея и Фризиан подавили смешки.

— И мне просто пришло в голову подумать.

— Подумать! — негромко воскликнул Гамлет. — А никому еще не приходило в голову подумать о другом?!

— О чем? — холодно спросила Линор.

Я послал ей успокаивающий взгляд, мол, все это меня ничуть не задевает. Линор хмурясь посмотрела на отца. Мерлин молчал, давая нам всем высказаться. И на мой взгляд, это было единственно правильным ходом.

— О том, — сказал Гамлет вновь яростно задрожавшим голосом срывающимся в хрип, — что он и сам мог все это подстроить! Откуда еще он сам мог догадаться?..

Я только слегка насмешливо присвистнул. А то я не понимал, к чему он клонит…

— Это не смешно! — сказал Гамлет. — Ты слишком спокоен! И что мы о тебе знаем? Только то, что ты единственный, кому это было бы на руку, и то, что однажды ты уже сотворил временную накладку, тоже единственный из всех нас! И откуда нам теперь знать, на что ты вообще можешь быть способен?!

— Ланселот… — яростно повторил Олаф. Я приподнял руку в отметающем жесте. То же самое сделал отец, выжидающе глядя на Гамлета. Пусть уж выпустит пары. Хуже будет, если не выпустит.

— Конечно, знать тебе неоткуда, — проговорил я негромко. — Так значит, ты всерьез считаешь, что это было бы мне на руку? Каким же, любопытно, образом?

— Ты здесь король, — сказал Гамлет. — Некоторым такие вещи очень даже нравятся.

Я рассмеялся. Линор вдруг тоже.

— Этого слишком мало, — воскликнула она.

— Именно, — подтвердил я. — Мне-то уж, с моей манией величия быть королем какой-то маленькой древней Британии? Ты с ума сошел!

— Не скажи. Как говаривал Цезарь, лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме.

— Ну конечно… И кем был сам Цезарь? — переспросил я со смешком. — Первым-то он стал именно в Риме. И ты мне об этом уже говорил. Забыл?

— Может быть! — буркнул Гамлет. — Если только…

Он выдержал зловещую паузу, и тут мое настроение резко переменилось — «если ты сейчас скажешь, что я просто боюсь вернуться, — подумал я с внезапным бешенством, — я разнесу тебе голову этим кувшином…»

— Если только ты попросту не боишься вернуться, — закончил Гамлет. — Потому ты и берешь от этого мира не задумываясь, все, что только он может дать — потому что другой мир для тебя потерян. Ты бежишь от него. Не правда ли?

Кувшин в голову Гамлета не полетел. Я сам удивился собственному спокойствию, которого и не ожидал. На деле вдруг оказалось, что это совсем не так меня трогает, как я думал.

— Бегу, конечно, — согласился я, и услышал в ответ ошарашенные вздохи, про изумленные взгляды можно было и вовсе не говорить, даже о взгляде самого Гамлета, который так же не ожидал такого ответа, как и я сам. Только отец ничуть не удивился. — И беру от этого мира все, что только он может дать. Потому что все мы знаем, чем это может кончиться. Там, в другом времени. Причем, уже измененном. Почему-то это знание меня больше не пугает. Хотя я все еще не хочу становиться опасней, чем могу стать и пока предпочитаю не вмешиваться в ваши дальнейшие исследования вовсе. Потому что знаю, что когда придет время, то, что всегда считалось для нас преступлением, будет сделано, потому что я хочу этого, и знаю, что есть что-то, что я желаю изменить, пусть даже из мелочных и низких личных побуждений, как может кто-нибудь сказать, и может быть, он будет прав. Но тут уж мне все равно. Некоторые принципы нашей обычной морали для меня теперь пустой звук. А относительно тех, кого это касается — лучше между ними и мной никому не вставать. И ты думаешь, я стал бы закрывать себе путь назад, если знаю, что на этот раз одержу верх?

— О… — только и проговорил Ланселот, после впечатляющей паузы, совсем другим голосом. — Знаешь, вообще-то, я так и думал… Только не думал… а, ладно. Конечно, я говорил это не всерьез.

Кто бы сомневался… Вся компания созерцала Гамлета с весьма интересными выражениями лица.

— Знаешь, — как бы между прочим, негромко и непринужденно проговорил наконец обращаясь к нему Фризиан. — Были какие-то умники, которые утверждали, что на самом деле в могиле Артура лежит скелет вовсе не Артура, а Ланселота. Я начинаю в это верить.

Линор поперхнулась первой, за ней последовали и все остальные, а после некоторого недоумения и сам Ланселот.

— Почему же вы нам сразу не сказали? — переключился он уже на колдунов, когда все успокоились, куда более мирно, если не сказать смиренно, уже выпустив весь свой пар.

— А когда, интересно? — проворчала Антея. — Об этом все-таки просто между делом не сообщишь. А у вас тут целыми днями то драконы, то призраки, то мясорубка прямо по окнами. Разве тут что-то спокойно обсудишь?